Чародей: Досье Петербурга. Досье 1–3

Пока я отмокал, Фая притащила чай и обезболивающие, и села рядом, чтобы выслушать мой рассказ.

– Значит, теперь ты должен одну работу богу?

– Да. И, будь я проклят, но если я туда еще сунусь, то не раньше, чем сам проход научусь открывать. Так что Уатах придется подождать столько, сколько потребуется.

– Да эту суку вообще до скончания веков там оставить было бы правильно. Это она тебя во все втравила.

Я поморщился.

– Чую, что даже не она. Зима закрыла пути для чародеев, но я прошел по пути, проложенному чародеем. О том, что я это сделаю – надо было не просто знать… Надо было это устроить. Да, она рядом оказалась, и убедилась в том, что я туда попрусь, но… Нет, сестренка, это не ее масштаб. Она, скорее, просто часть комбинации, если задуматься. Неприятная часть. Хотя, довольно симпатичная.

– Вит, я тут Свете сказала, что ты на некоторое время улетел по семейным делам, но она попросила с ней связаться, как вернешься.

– Хорошо, навещу ее в ближайшее время. Как она?

– Неплохо. Вся в хлопотах к Новому году. И до сих пор не верит, что у тебя нет ни одного аккаунта в соцсетях.

Я только хмыкнул в ответ.

– Диппели не звонили?

– Звонили. Просили предупредить, что до окончания праздников будут недоступны.

То, что я отмок в ванне – было и на пользу, и создало проблемы. С одной стороны, тело расслабилось, с другой же – и мыться было больно, да и после я почувствовал, будто разваливаюсь на части, поэтому до кровати я смог дойти только с помощью сестры.

На следующее утро, поскольку запланированных дел не было, полдня я валялся в постели, а когда почувствовал себя готовым встать – оказалось, что моя инициативная сестренка вовсю занята на съемках каких-то семей, и оставила записку с просьбой посмотреть загородный дом, поэтому, перекусив, я вызвал такси (чуть не угробив при этом телефон, который яро протестовал отвратительной связью) и поехал.

Нет, что не говорите, а выбираться за город все-таки надо. Да, разумеется, везде полным полно снега, и такси довозит тебя до самого края не расчищенной дороги, после чего ты лезешь вперед утопая по колено в сугробах, но… Зато там потрясающе чистый воздух, и все пахнет по особому.

Ключ от дома я нашел в почтовом ящике на воротах, и минут десять возился с промерзшим насквозь замком, пока не плюнул на это дело и коротким заклинанием разогрел и просушил его, после чего, отгреб снег чуть в сторону и просочился в калитку.

Дом выглядел… Старым. Крепким и надежным как скала. Подойдя к нему, я увидел на некоторых кирпичах дореволюционный год изготовления, и присвистнул, после чего обнаружил прислоненную к крыльцу лопату, и, взяв ее в руки, принялся за расчистку дороги и прилегающего к воротам пространства.

За этим занятием, меня и застала одна из местных жительниц.

– Доброго вам дня. Вы что, новый владелец?

Решив ненадолго прерваться, я воткнул лопату в сугроб, и повернулся к ней.

– Именно. Можете звать Виктором. Мы с сестрой его недавно приобрели.

Если честно – я очень часто так представляюсь. Как выяснилось, мои настоящие имя и фамилия очень часто вызывают недоумение у русских, и массу вопросов класса «какого хрена тебе здесь надо».

– Ирина Тимофеевна, очень приятно. Хорошо, что вы его купили… Негоже такому дому без хозяев стоять. У меня вся семья каждый раз как мимо ходит – на него любуется.

Я улыбнулся.

Дом стоял на самом краю деревни, в которой насчитывалось около трех десятков других домов, и в сравнении с ними он выглядел чуть ли не поместьем. Большой, двухэтажный, он мог бы вместить в себя огромную семью, а кирпичная кладка делала его чуть ли не вечным.

– Не скажу, что мы уж чересчур часто здесь бывать будем, но выглядит он как надо, тут вы правы. Хотя, если от города окончательно устанем – то наверняка сюда переберемся.

Она улыбнулась.

– Внутрь уже заходили?

– Нет еще.

– И правильно. Просто так – туда нельзя… Мы тут все уже не одно поколение живем, знаем, что и как. К этому дому – особый подход нужен, иначе не примет он вас.

Я уже вовсю улыбался.

– Ритуал нужен?

– Не смейтесь, молодой человек. Здесь место непростое… И всякое бывало.

Всерьез заинтересовавшись, я внимательно посмотрел на нее, после чего – открыл расчищенные ворота, расковырял слежавшийся снег до земли, и достал из кармана нож.

Под ее одобрительным взглядом, я порезал себе руку, прислонил ее к земле, позволяя каплям крови стекать на первый Порог, и сконцентрировав энергию, выдохнул:

– Здравствуй. Давай знакомиться. Моя семья – твои новые хозяева.

После чего, ошеломленный, я сел прямо на землю, не удержавшись на ногах.

Взметнувшийся Порог был изумительно силен, и я чуть ли не всей кожей ощутил, как весь огороженный участок затянуло невидимой защитой.

– А вы – вовсе не просты, Виктор… – тихо сказала она.

– Да и вы, Ирина Тимофеевна, тоже – ответил я.

– С самим домом тоже придется знакомиться – предупредила она.

– Благодарю за предупреждение. Проходите, и будьте гостем.

Она рассмеялась.

– Благодарю, но не сейчас, домой тороплюсь, семью кормить надо. Я здесь неподалеку живу. Видите вот тот дом, с красной крышей? Заходите в гости. У нас хозяйство свое, и корова есть, и птица водится… Так что, если что-то надо – не стесняйтесь.

Я поднялся на ноги, и с уважением взял ее за руку, поднеся ее к губам.

Легкое покалывание подтвердило мне, что у нее есть магический дар, хотя и настолько слабый, что ей никогда не войти в Совет, но она, несомненно, знала о нем, и умела им пользоваться.

– Ого… Я была права насчет вас… Вы будете интересным соседом, Виктор.

– Витторио. Витторио Скамми.

– Мне проще вас Витей звать, если вы не против.

Улыбнувшись на прощание, она поспешила домой, а я направился к крыльцу, знакомиться с тем, кто должен был бы нас приютить.

Повторив процедуру знакомства, и восстановив Порог, равных которому я еще не видел, я, внезапно, ощутил не просто защищенный уют, но и то, что дом оживает. Это было чем-то сродни вилянию хвостом собаки, которая давно не видела хозяев. Истосковавшийся без людей, он был рад тому, что может дать мне приют.

Внутри не было ни затхлости, ни сырости, и явно тут все не так давно проветривали и подготавливали к приезду людей.

Затопив печь (настоящую, огромную, русскую печь, в восьмую часть всего этажа), я принялся исследовать новые владения, и был, откровенно, поражен.

Все было сделано не просто по уму, а так, чтобы жить тут с максимальным комфортом. Огромный подвал пролегал под всей площадью дома, и по сути являл собой отдельный этаж. Холодно в нем было как на леднике, но зато он идеально подходил бы нам под лабораторию.