Чародей из Гнэльфбурга
Шрифт:
И вдруг его осенило. Он снова подошел к буфетчику и, дождавшись, когда тот освободится, предложил свои услуги:
– Если вы хотите, я стану развлекать пассажиров игрой на скрипке. Вы будете кормить меня трижды в день, а я буду весь день играть. Ну как, вы согласны?
– А спать по ночам ты собираешься на вокзальной лавке?
Минибер грустно опустил голову:
– Об этом я еще не подумал…
– Так и быть, – расщедрился хитрый буфетчик, – я разрешу тебе спать за стойкой на полу. Постелешь одеяло и будешь лежать как король! А заодно постережешь мое добро и свою скрипку.
– Значит,
Буфетчик развел руками:
– Наш долг – выручать приезжих пассажиров!
– Тогда, если вы не возражаете, я начну играть прямо сейчас.
Минибер открыл футляр, достал из него скрипку и смычок, и через мгновение под сводами гнэльфбургского вокзала зазвучала красивая музыка.
Глава двадцать пятая
После обеда, немного отдохнув, молочница Марта и ее дочь отправились навестить своих коровок. Перед уходом, стоя в дверях, Бригитта приказала Энни:
– Пока нас не будет, приготовишь ужин. Заодно приведи в порядок комнату Конфитюра. К нему невозможно войти: там настоящая конюшня!
– Мы вернемся часам к восьми, так что постарайся управиться, – добавила фрау Марта и одарила уродливую девочку снисходительной улыбкой.
– Хорошо, я постараюсь…
Энни взяла щетку, тряпку, налила в ведро теплой воды и пошла по коридору в самую дальнюю комнату, которая служила старому призраку художественной мастерской.
– Тук-тук-тук… – робко постучала она в массивную дверь.
– Войдите, – бодро ответил хозяин комнаты, – я не сплю!
Энни потянула бронзовую ручку на себя, и дверь отворилась. В большом просторном зале в самом его центре стоял мольберт с натянутым холстом, а в воздухе висела палитра и возле нее порхала кисть. Кисть то ныряла в краски, то подлетала к холсту и оставляла на нем яркие сочные мазки.
– Тебе нравится? – спросил невидимка-художник, ни на минуту не прекращая свою работу. – Как только я увидел тебя, так сразу же решил написать твой портрет!
Энни подошла поближе к мольберту и с удивлением узнала в белокурой красавице, изображенной на холсте, саму себя!
– Разве я такая? – вздохнула она тяжело. – Когда-то я была такой, но теперь… – Энни не договорила и грустно опустила голову.
– Не стоит расстраиваться, скоро вернется наш Дядюшка Клаус и все уладит! – утешил ее Конфитюр.
– Вы так думаете?
Добрый призрак утвердительно кивнул головой и снова нанес очередной мазок на холст.
И хотя Энни не видела этого кивка, на ее душе слегка полегчало. Она вытерла платочком навернувшиеся на глаза слезинки и стала подметать пол.
Не отрываясь от своего увлекательного занятия, Конфитюр проговорил:
– Только, пожалуйста, ничего не трогай! Иначе потом я не найду нужных мне вещей!
– Но у вас же перевернуто все вверх дном!
– Это не беда, все дело в привычке.
– Фрау Марта будет сердиться, если я не наведу здесь порядок…
– Пусть только попробует! Тогда я ночью заявлюсь к ней в образе страшного монстра, и у нее навеки отпадет охота сердиться на призраков и их друзей!
Энни улыбнулась и, взглянув еще раз на свой портрет, тихонько вышла в коридор и закрыла за собой
дверь. «С этими сумасбродами-художниками лучше не спорить!» – подумала она и отправилась на кухню готовить ужин.Но там ее ждал еще один сюрприз: за столом, придвинув к себе фаянсовую тарелку с овощным супом, который остался от обеда, сидела незнакомая пожилая дама и с аппетитом уплетала содержимое тарелки. Увидев Энни, она нисколько не смутилась, а только весело улыбнулась и сказала ей:
– Привет! Ты новая служанка? Не волнуйся, я сама помою за собой посуду!
– Здравствуйте, – пролепетала Энни, – к сожалению, в доме никого нет… Господин Клаус уехал в Гутенвальд, а фрау Марта ушла до вечера к себе домой…
– Вот как? – удивилась дама. – Ну и проказник наш Клаус! Вызвал зачем-то срочно меня сюда, а сам исчез! Надеюсь, Конфитюр остался дома? Или тоже уехал вместе со своим дружком?
– Господин Конфитюр здесь, он работает.
– Что-о-о? – Загадочная гостья положила ложку и обернулась к Энни: – Этот старый лежебока работает?!
– Он рисует. И лучше его сейчас не трогать.
– Ничего, мне можно. Мы так давно с ним не виделись!
Дама поднялась со стула и, не касаясь ногами пола, подлетела к изумленной девочке.
– Меня зовут госпожа Жозефина. А как зовут тебя, милая крошка?
– Энни.
– Чудесное имя! – улыбнулась дама. – В царстве теней у меня есть подруга по имени Энни. Из-за нее-то я там и задержалась!
– Там? – удивилась Энни. – Где – «там»?
– В царстве теней! Мой кузен вызвал меня сюда при помощи заклинания, а я заболталась, встретив по пути подругу! И вот он уехал, а я с ним так и не повидалась!
Госпожа Жозефина тяжело вздохнула и вылетела в коридор. Вскоре из мастерской Конфитюра послышались радостные возгласы и восклицания, а еще через минуту дверь в кухню распахнулась, и на пороге вновь возникла фигура удивительной гостьи.
– Как ты считаешь, Энни, мое возвращение в отчий дом не мешало бы отметить? Сходи, пожалуйста, в погреб и принеси кувшинчик старого доброго вина! Да, смотри, не зайди в комнату с железной дверью: туда посторонним вход запрещен!
Отдав распоряжение, госпожа Жозефина развернулась в воздухе и полетела обратно к Конфитюру. А Энни послушно взяла кувшин с широким горлышком и отправилась выполнять приказание.
Спустившись в подвал, она увидела две железных двери: одну большую, другую маленькую. На маленькой дверце висела табличка:
«ПОСТОРОННИМ ЛУЧШЕ НЕ ВХОДИТЬ!»
«Мне направо!» – подумала Энни и открыла большую дверь.
Она не ошиблась: за этой дверью в темном холодном подвале хранились бочки с вином. Дядюшка Клаус редко заглядывал сюда, и все бочки были покрыты паутиной и пылью. Энни подошла к самому большому бочонку и, обтерев платочком кран, стала наливать вино.
Вдруг вместе с темно-красной струей в кувшин плюхнулся какой-то грязный комочек.
«Неужели в бочонок попала мышь?!» – испуганно подумала Энни и выбежала с кувшином во двор. Выплеснула содержимое на землю и обомлела: она увидела в траве крошечного белобородого старичка ростом с майского жука.