Чародей по вызову

— Тебе придется объяснить мне разницу между этими понятиями, ведьма, потому что я ее не вижу, — от ног Завея по камню заструились побеги мороза. — Капре — мерзкие обманщики и мошенники…

— Абсолютизм, пожалуй, самое ограниченное и ущербное мировоззрение, — перебил зюзю Анджей, старательно сдерживая чечетку зубов. — Если ты сужаешь возможное пространство ответов с нескольких десятков вариантов до всего двух противоположных — ты неизбежно пропорционально уменьшаешь свои шансы оказаться правым.

— Ты это к чему, Шулер?

— Все демоны зло, все капре — обманщики и мошенники… А все зюзи любят насмерть морозить детей, да? Как там это у вас называется? Подарить спокойствие холода?.. Принести спокойствие мороза… — чародей щелкнул пальцами: — Принести покой Зимы, точно!

Демон не ответил. Но его палица наконец перестала источать абсолютный холод.

— Тебе ли впадать в такие крайности, Завей? — вздохнул чародей и повернулся к Ане: — Этот твой Диор — ты доверяешь ему?

— В достаточной мере, — кивнула ведьма.

— Прозвучало не очень убедительно, — заметил зюзя.

— Пускай ты не веришь Ане, но я — да, — ответил Анджей. — Мне ты тоже, думаю, не доверяешь в… как сказала Аня, «достаточной мере». А Алисе?

— Нет, — не задумываясь, ответил Завей.

— Эй! — возмутилась девушка.

— Согласен, — кивнул чародей. — Я бы тоже ей не доверял.

— Эй!!!

— А… Стефану?

— Стефану… — задумался Завей. — Стефану я поверю.

— Что скажешь, Стефан? — обратился к парню Шулер. — Ты доверяешь моему мнению?

Помедлив, Рубашка кивнул.

— А теперь я предлагаю спросить мнения самого Мики, — хлопнул в ладони Анджей.

Чародей повернулся к мальчишке, и тот тут же выдал:

— Я согласен. Я видел, что сделал тот выродок. Я не хочу, чтобы это случилось с кем-то из наших.

— Ну так, Завей, — вновь повернулся к демону Анджей. — Что скажешь?

— Твоя взяла Шулер… но, если в последствии с Микой что-то случится — я приду за тобой.

— Я это учту, — ответил чародей, уже направляясь на выход.

Когда они вышли, Себастьян быстро, но аккуратно сложил газету, которую читал в ожидании. Вышел из машины, обошел ее, и предупредительно открыл дверь. При этом он практически вызвал эффект зловещей долины точностью своих движений. Вот, что значит — идеальный слуга.

— Так… куда именно мы едем? — раздался позади голос Алисы.

— А вы куда намылились? — ответил вопросом на вопрос Анджей.

— Ну, вообще-то у нас был уговор, — напомнил Стефан. — Естественно, нам бы хотелось узнать, сможет ли все-таки свидетель сообщить что-то полезное для следствия или нет, если пан, разумеется, не против.

— Логично, — признал чародей. — И справедливо. Ладно, Ань, так какое там место жительства у твоего капре?

Диор жил в небольшой потрепанной квартирке на окраине города. Ведьма открыла обшарпанную бронированную дверь своим ключом, и впустила внутрь всю их уже не такую уж маленькую компанию.

Короткий пустой коридор: его заливает тусклый, неверный свет. Он бликами играет на линолеуме. Слева — белокафельная кухня. Справа — спальня. Громоздкий книжный шкаф, продавленная кровать, одряхлевшее кресло и старый телевизор напротив него. Довольно удручающее зрелище, короче говоря. Последнюю фразу Анджей произнес вслух.

— Капре сложно найти хорошую работу, не связанную с криминалом, — пожала плечами Аня.

— Похоже, хозяев нет дома, — заметила Алиса. — Может, надо было позвонить сначала?

— Во-первых, Аня звонила, — ответил чародей принюхиваясь. — Во-вторых, тут пахнет табачным дымом. И запах уж больно свежий. Диор сейчас здесь, курит, по всей видимости. Капре вообще любят трубки и сигары.

— И где он тогда? — вскинула брови Рыжая. — В туалете засел? Хоть бы голос тогда подал, что ли…

— Диор просто отводит нам глаза, — ответил Шулер. — Как только мы замечаем его, то тут же забываем об этом.

— И как тогда его найти? — склонил голову к плечу Стефан.

— О, это совсем не сложно, если вас несколько человек, — усмехнулся Анджей, вглядываясь в лица спутников. — Видишь ли, сила капре ограничена первичным воздействием, на вторичные последствия она не распространяется. Именно поэтому мы чувствуем запах его сигары. Или трубки. Не важно. К слову, именно поэтому их манипуляции памятью недолговечны. Они могут внедрить себя в твои воспоминания и создать новые, ложные. Но человеческий разум довольно быстро начнет замечать мелкие несоответствия и несостыковки. Другое дело — гибкая детская психика, которая сама подстроится и заполнит все пробелы… собственно, потому Завей и был так обеспокоен… Но что-то я отвлекся.

Чародей достал из-за пазухи серебряный нож и наставил его острие куда-то себе за правое плечо.

— Так вот, — продолжил Шулер. — Фишка в том, чтобы следить за лицами своих спутников. Их выражения слегка меняются на долю секунды в момент, когда они замечают капре. За мгновение до того, как они забудут об этом. И вот уже память об этой мимолетной перемене никуда не девается.

— Потому, что сила капре ограничена первичным воздействием, — понятливо кивнул Стефан.

— Молодец, понял, — Анджей чуть сместил кончик лезвия. — Ну, и еще желательно отвлекать капре, ну, например, болтовней, пока вычисляешь его положение.

— Хватит, Диор, он тебя раскусил, — лыбилась Аня.

Капре вдруг появился за спиной чародея, будто всегда там стоял. Он походил на лысую помесь гориллы и орангутанга в смокинге. Под три метра ростом и далеко за центнер весом. Серебряный нож Анджея был наставлен точно на горло великана.

— Кажется, в этой квартире слишком мало места для двоих шулеров, — вздохнул Диор, вытащив изо рта дымящуюся сигару, слабо отличимую от его пальцев.

— Ты обманщик и мошенник, но не шулер, — возразил Анджей, убирая нож.

— И в чем же разница?

— В спецэффектах.

Марсель показал большой палец. Чародей уже даже не сомневался, что эта хрень с отсылками заразная.

— Понторез, — хмыкнул капре. — Ладно, короче, Склифосовские, давайте ближе к делу. Который пацан тот, в чьей памяти я должен покопаться?

«Ну, что я говорил? Этот тоже уже подхватил», — подумал Шулер, а вслух ответил:

— Самый младший.

Диор подошел к мальчугану. Мика отступил на полшага… и тут же подошел поближе к демону. Капре оглядел парня, затянулся сигарой, и выдохнул струю дыма тому в лицо. Облако плотной волчьей шкурой обернулось вокруг головы мальчишки, свернулось гранитной диадемой. Тонкие мглистые усики протянулись от нее ко лбу Мики, проникли сквозь поры кожи и дальше — прямо в мозг.