Чародей поневоле

– Примешь ли ты в тот день мою сторону, Род Гэллоуглас?

Род неуклюже кивнул и пробормотал что-то утвердительное.

Если б она в тот миг потребовала его душу, ответ, скорее всего, был бы тем же.

Затем она вдруг оказалась в его объятиях, гибкая и извивающаяся, и губы ее, прижавшиеся к его губам, оказались полными и влажными.

Казалось, целую вечность спустя, она опустила голову и отстранилась, продолжая держать его за руки, словно боясь потерять опору.

– Нет, я всего лишь слабая женщина, – ликующе прошептала она. – Теперь ступай, Род Гэллоуглас, с благодарностью королевы.

Она еще что-то сказала, но Род не уловил смысла слов. Каким-то образом он оказался по ту сторону двери и зашагал по широкому, освещенному светом факелов, холодному коридору.

Наконец Род остановился, встряхнулся, предпринял доблестную попытку собраться с мыслями и, не слишком уверенно ступая, пошел дальше.

Что бы ты ни думал о ее талантах в области политики, эта девчонка, безусловно, знает, как заставить человека служить себе.

Он споткнулся и попытался восстановить равновесие.

Препятствие, в которое врезался Род, уперлось ему рукой в бедро, удерживая от падения.

– Эй, смотри под ноги, – проворчал Бром О'Берин, – иначе полетишь кувырком и запачкаешь пол.

Карлик встревоженно заглянул в глаза Роду и, найдя то, что искал, где-то между зрачками и радужной оболочкой, удовлетворенно кивнул.

Взяв Рода за рукав, Бром повернулся и потащил его дальше по коридору.

– Что ты получил от Катарины, Род Гэллоуглас?

– Получил от нее? – нахмурился Род, пытаясь собраться с мыслями. – Ну, она приняла мою клятву верности.

– А, – Бром кивнул, словно сочувствуя ему. – Разве ты мог просить о чем-то еще, Род Гэллоуглас?

Род слегка встряхнул головой, его глаза расширились. Черт возьми, в самом деле, о чем же он мог еще просить? Боже праведный, чего он ожидал? И почему, во имя седьмой улыбки Цербера, он так ошалел?

Его захлестнула волна безудержного гнева, и он стиснул челюсти. Эта сука ничего не значит для него. Она лишь пешка в Великой Игре, орудие, которое можно использовать в борьбе за демократию. И какого черта он разозлился? У него нет никакого права на гнев... Черт! Он нуждался в беспристрастном анализе!

– Векс!

Вместо того, чтобы прошептать, он почти выкрикнул это.

Бром О'Берин хмуро взглянул на него.

– Что такое «векс»?

– Ненадежная зубчатая передача с шатуном, – с ходу придумал Род. Куда, в конце концов, запропастился этот проклятый робот? Затем он вспомнил – у Векса был припадок.

Но тут Бром остановился и крайне подозрительно уставился на Рода.

– Что означают эти слова, Род Гэллоуглас? Что такое «зубчатая передача» и что за «шатун»?

Род стиснул губы и мысленно досчитал до десяти.

Осторожней, парень, осторожней! Ты на грани провала! Ты же сорвешь всю операцию!

– Зубчатая передача – это вьючный мул, используемый рыцарем для перевозки доспехов и оружия. А шатун – это полоумный сквайр.

– Полоумный? – озадаченно нахмурился Бром.

– Ну, немного не в себе. В моем случае все это приходится взваливать на лошадь.

– На лошадь? – уставился на него совершенно запутавшийся Бром.

– Ну, да. Я говорю о моем коне Вексе. У меня больше никого нет на всем белом свете. Он моя надежда и опора, а также единственная живая душа или, во всяком случае, создание, которому я могу поведать свои печали.

Бром уловил лишь последнюю фразу и вцепился в нее, как утопающий за соломинку. Глаза его потеплели, и он мягко улыбнулся.

– Теперь ты один из нас, Род Гэллоуглас, из тех немногих, кто поддерживает королеву.

Род увидел обожание в глазах Брома и спросил себя, что удерживает этого маленького уродца на службе у Катарины – и вдруг еще сильнее возненавидел королеву, ибо она была из тех сук, которым нравится использовать людей.

Широко шагая, он продолжал свой путь. Бром, стараясь не отставать, перешел почти на бег.

– Если я хоть немного разбираюсь в людях, – процедил сквозь зубы Род, – у королевы есть друг в Доме Кловиса, хотя она называет его врагом. Почему так, Бром? Или все дело лишь в том, что он сын ее врага – герцога Логайра?

Бром остановил Рода, положив руку ему на бедро и, едва заметно улыбаясь, заглянул в глаза.

– Не врага, Род Гэллоуглас, а горячо любимого родного дяди, который приютил Катарину и заботился о ней долгие пять лет, пока ее отец укрощал мятежных лордов на Севере.

Род, продолжая пристально глядеть в глаза Брому, медленно поднял голову.

– Она выбрала несколько странный способ проявления своей любви.

Бром кивнул.

– Да, воистину странный и все же, она, без сомнения, любит их обоих – и герцога, и его сына Туана.

Мгновение он молча смотрел в глаза Роду, потом отвернулся и медленно пошел по коридору прочь.

Род пару секунд смотрел ему вслед, а затем зашагал за ним.

– Это длинная и запутанная история, – задумчиво произнес Бром, когда Род нагнал его. – Но все нити ведут к Туану Логайру.

– К королю нищих?

– Да, – нехотя кивнул Бром. – К лорду Дома Кловиса.

– К тому, кто любит королеву.

– О, да! – Бром откинул голову назад и закатил глаза. – К тому, кто безумно любит королеву. Будь уверен, он тебе об этом еще не раз скажет.

– Но ты ему не веришь?

Бром сцепил руки за спиной и, опустив голову, стал переминаться с ноги на ногу.

– Он либо правдив, либо блестящий лжец. Если он лжет, то научился этому поразительно быстро. В отчем доме его учили говорить только правду. И все же он – лорд Дома Кловиса, один из тех, кто утверждает, что правителя следует выбирать. По их словам, в незапамятные времена так был избран король Кловис с одобрения тех, кем он правил.

– Ну, тут они малость исказили историю, – пробормотал Род. – Но, как я понимаю, их планы подразумевают свержение Катарины с трона?

– Да. Поэтому как я могу верить ему, когда он говорит, что любит ее? – Бром печально покачал головой. – Туан весьма достойный молодой человек, честный и благородный, трубадур, умеющий не только воспеть красоту глаз предмета своего обожания, но и выбить у вас шпагу из рук. Он всегда и во всем остается джентльменом, в нем нет и тени обмана.

– Похоже, ты неплохо его знал?