Чародей поневоле

Позади них виднелись черные рясы духовенства, ну а еще дальше толпились крестьяне, одетые в залатанную одежду унылых тонов. Род был уверен, что большинство крестьян пригнали с дворцовой кухни, дабы на Верховном Суде присутствовали представители всех классов. В центре толпы простолюдинов стояли четверо солдат в зелено-золотом – цветах королевы, а между ними переминались с ноги на ногу двое крестьян – один молодой, другой старый. Оба, явно перепуганные до смерти, нервно мяли в руках свои шапки. У старика была длинная седая борода, юнец же был чисто выбрит.

Одеждой им служили темные рубахи из грубого полотна и плотно облегающие брюки из той же ткани. Рядом с ними стоял священник, чувствующий себя так же неловко, как и они.

Все взгляды были прикованы к королеве. Катарина прекрасно понимала это. Она еще больше выпрямилась и оставалась в этой позе, пока в зале не воцарилась полная тишина. Затем она медленно села, а Бром пристроился, скрестив ноги, подле нее.

Тупые концы пик глухо стукнули о камень – Род и остальные гвардейцы стали по стойке «вольно», отставив пики под углом двадцать градусов. Бром прогремел на весь зал:

– Кто сегодня предстанет перед королевой?

Вперед вышел герольд с пергаментным свитком и зачитал список, состоящий из двадцати пунктов. Первой стояла петиция двенадцати вельмож, последней – петиция крестьян.

Катарина стиснула подлокотники трона и сказала высоким ясным голосом:

– Господь наш говорил: униженные да будут возвышены, последние да станут первыми. Поэтому давайте сначала заслушаем показания этих двух крестьян.

На миг все от изумления смолкли. Затем поднялся старый лорд Логайр и вскричал:

– Показания! Неужели они Вам так необходимы, что Вы ставите эту деревенщину впереди знатнейших из Ваших вельмож?

– Милорд, – огрызнулась Катарина, – вы забыли о своем месте при моем дворе.

– Нет, это Вы забылись! Вы не уважаете традиции, а также все законы, которые Вам с детства внушал Ваш отец!

Старый лорд выпрямился во весь рост и свирепо посмотрел на нее.

– Ваш отец никогда не обесчестил бы своих вассалов! – прогремел он.

– Опомнись, старик! – холодно и надменно ответила Катарина. – Я бы все отдала, чтобы мой отец был до сих пор жив, но он умер, и теперь правлю я!

– Правишь! – губы Логайра скривились в усмешке. – Это не правление, а тирания!

Потрясенный зал умолк, затем по нему, все нарастая, пополз шепот.

– Измена! Измена, измена! Измена!

Бром О'Берин поднялся, дрожа от ярости.

– Теперь, милорд Логайр, вы должны пасть на колени и просить прощения у Ее Величества королевы, иначе вы будете навеки осуждены как изменник трону.

Лицо Логайра окаменело, он выпрямился, расправил плечи и выставил вперед подбородок, но прежде, чем старик успел сказать хоть слово, Катарина произнесла глухим дрожащим голосом:

– Можете не просить прощения, ибо оно не будет дано. Принимая во внимание тяжесть оскорблений, нанесенных королевской особе, вы, милорд Логайр, отныне и на веки веков изгоняетесь из Зала Суда и из круга моих приближенных.

Старый герцог медленно поднял взгляд и встретился глазами с Катариной.

– Как же так, малышка? – пробормотал он, и Род с изумлением увидел слезы в уголках глаз старика. – Деточка, неужели ты обойдешься с отцом так же, как обошлась с сыном?

Лицо Катарины стало мертвенно-бледным. Она привстала с трона.

– Так поспеши же покинуть место сие, милорд Логайр! – голос Брома дрожал от ярости. – Поторопись, или я спущу на тебя собак!

Логайр опустил взгляд на Брома.

– Спустишь собак? Не сомневаюсь в этом, ведь ты самый верный сторожевой пес нашей доброй королевы! – Он снова посмотрел на Катарину. – Эх, леди, леди! А я-то мечтал умилостивить тебя борзой, прежде чем умру.

Катарина вновь села и гордо выпрямилась.

– У меня есть мастифф* [32] , милорд, и пусть держат ухо востро мои враги!

32

Мастифф (англ. mastiff) – старинная английская порода догообразных собак. Используется как сторожевая.

Старик медленно кивнул, его полные горя глаза никак не могли оторваться от ее лица.

– Значит, ты будешь считать меня своим врагом...

Катарина еще больше задрала нос.

Глаза Логайра посуровели. Холодная гордость стерла скорбь с его лица.

Он резко развернулся и направился через весь зал к выходу. Толпа раздалась перед ним, образовав узкий проход. Гвардейцы по обеим сторонам огромной центральной двери встали по стойке «смирно» и распахнули порталы.

Герцог замер на пороге и взглянул поверх голов на Катарину. Его низкий старческий голос в последний раз прозвучал в этом зале.

– И все же прими от меня, Катарина, которую я звал когда-то своей племянницей, мой последний дар, – произнес он неожиданно мягко, почти дружелюбно. – Покуда я жив, можешь не бояться армии Логайра.

Он помедлил мгновение, глядя ей прямо в глаза, затем, взмахнув полами плаща, повернулся и исчез.

Целых три вдоха в зале царило гробовое молчание, затем остальные одиннадцать Великих Лордов поднялись, как один, и двинулись гуськом к огромной центральной двери, отправившись вслед за Логайром в изгнание.

– Ну и как она решила дело тех двух крестьян? – спросил Векс. Род скакал верхом на роботе-коне по склону холма за стеной замка. Он сказал конюху, что хочет «поразмяться», но на самом деле ему нужно было посоветоваться с Вексом относительно того, Что Все Это Значило.

– О, – ответил он, – она поддержала решение приходского священника: самым подходящим наказанием для парня является брак. Старику это не слишком понравилось, но тут Катарина достала из рукава туза – пареньку придется содержать тестя на старости лет. Услышав это, старик усмехнулся, а жених ушел с таким видом, будто был не вполне уверен в том, что вышел из схватки победителем.

– Превосходное решение, – пробормотал Векс. – Возможно, юной леди стоит всерьез заняться юриспруденцией.

– Да чем угодно, лишь бы не лезла в политику... Славные закаты на этой планете.

Они скакали навстречу заходящему солнцу. Его угасающий шар окрасил небо в багровые и золотистые тона от горизонта почти до самого зенита.

– Да, – выдал справку робот, – закаты здесь так великолепны благодаря густой, почти в полтора раза плотнее земной, атмосфере. Однако на этой широте из-за наклона оси планеты, который равен...