Чародей

– Я все начищу до блеска, – заверил Свона Тауг. Поук вызвался помочь.

Гарваон прочистил горло.

– Знаю, вы, оруженосцы, не пощадите усилий. Но с каких это пор рыцари являются на прием при дворе в кольчугах?

– Здешние порядки отличаются от наших, Тауг, – сказала Идн. – У нас рыцарь при дворе носит обычное платье. Разумеется, лучшее, какое он только может себе позволить, и он носит меч. Но никаких доспехов. Доспехи – для войны и турниров.

– Наверное, все дело в том, что я сказал королю, миледи. – Тауг посмотрел на рыцарей. – Я хотел как лучше.

– Нисколько не сомневаюсь, – промолвил Свон. – И что же именно ты сказал?

– Ну, какой вы отважный и искусный рыцарь, и сэр Гарваон тоже. Это произошло, когда мы с Ульфой…

– Я уже второй раз слышу это имя, – прервал Тауга Бил. – Кто такая Ульфа?

– Моя жена, сэр. – В голосе Поука звучали извиняющиеся нотки. – Всего лишь моя жена и добрая женщина.

– А также моя сестра. Она была с Поуком, когда ангриды взяли их в плен и привели сюда. Потом они поженились.

– Ты не должен стыдиться своей сестры или своего зятя, оруженосец, – мягко сказала Идн. – Судьба переменчива, и самые достойные люди зачастую оказываются в самом тяжелом положении.

– Я и не стыжусь!

– Я рада слышать это, – улыбнулась она. – И равно рада слышать, что ты разговаривал с королем. Мани тогда был с тобой?

– О да, миледи! – Своим выразительным тоном Тауг попытался дать понять, что и Мани тоже разговаривал с королем.

– Нам следует поговорить об этом подробнее, гораздо подробнее. Но сначала сделай милость, объясни, зачем ты привел с собой своего зятя.

Поук снова дотронулся пальцами до козырька фуражки.

– К вашим услугам, мэм. Вы не знаете положения дел, все вы. Насколько я понял, так сказал ваш отец?

Идн снова улыбнулась:

– Да, он самый.

– А я знаю, мэм. Моя жена, она тоже знает, но скорее с женской точки зрения, коли вы меня понимаете. Она занимается стряпней, прислуживает хозяевам и все такое прочее. Я драю полы, таскаю тяжести и выполняю разную черную работу. А они обращают на нас не больше внимания, чем вы обращаете на муху, мэм. Поэтому мы много чего слышим и много чего знаем, мы в курсе всех дел и можем все растолковать вам.

– Вижу.

Поук рассмеялся:

– Она тоже, мэм, моя жена. Желаю вам видеть и дальше. А также всем господам, здесь присутствующим.

– Ты будешь нам весьма полезен, ясное дело, – сказал Бил. – А что можем для тебя сделать мы?

– Только вытащить нас отсюда, и все. Меня и Ульфу. – Поук заговорил доверительным тоном. – Этот паренек обещал попытаться вызволить нас, и мы с ним надеемся, что вы тоже постараетесь, сэр. А вдруг королю явится охота сделать доброе дело? Вы можете попросить за нас, сэр, сказать, к примеру, что вам требуются дополнительные слуги. Когда вы соберетесь в обратный путь, мы уже будем состоять при вас, самым натуральным образом.

– Я обязательно обдумаю этот вопрос, – медленно проговорил Бил.

– Очень на это надеюсь, сэр.

Свон перегнулся через подлокотник, чтобы дотронуться до руки Поука.

– А что именно мой оруженосец сказал королю? Ты присутствовал при разговоре?

– Никак нет, сэр.

– Там были только мы с Мани, – солгал Тауг, – король и Тиази. Король хочет, чтобы сэр Эйбел сражался за него. Но я знаю, что один друг сэра Эйбела – она и мой друг тоже – хочет, чтобы он отправился кое-куда и…

– Куда именно? – осведомился Бил.

– Я не могу сказать, ваша светлость. – Таугу тяжело дались эти слова. – Извините, но просто не могу.

Бил приподнял бровь:

– Ты поклялся хранить тайну?

Не в силах посмотреть барону в глаза, Тауг принялся блуждать взглядом по стенам.

– Я не могу сказать, ваша светлость. Во всяком случае, сейчас. Если… если бы вы могли увидеться с ней… тогда все было бы иначе, наверное.

Голос Идн прозвучал мягче обычного:

– Она сейчас здесь?

– Не знаю, миледи. Правда, не знаю.

– То есть, может быть, она находится в Утгарде в данный момент, а может быть, и нет? Я правильно поняла?

– Да, миледи, правильно.

– Но она была здесь? Ты ее видел?

Во рту у Тауга пересохло, он с усилием сглотнул:

– Да, миледи.

– Сегодня, поскольку ты сам вошел в замок только сегодня. Ты любишь ее, оруженосец Тауг?

– О нет, миледи! Она мне нравится, очень нравится, и…

– Ты перед ней в долгу, – сказал Бил.

– Нет, ваша светлость. Но…

– Она перед ним в долгу, – пробормотала Идн, – а он молод, как я, и находит ее благодарность чрезвычайно приятной. Я бы посоветовала, отец, не углубляться в сей предмет.

– Я последую твоему совету, – заявил Бил, – но сначала задам еще один вопрос. Эта твоя подруга намерена привлечь сэра Эйбела на сторону, враждебную королю Арнтору?

– О нет, сэр! Ничего подобного!

– Тогда мы не станем долее пытать тебя, – заключил Бил. Он бросил взгляд на Гарваона и Свона и добавил: – Это ясно?

Гарваон кивнул, а Свон сказал:

– Да, ваша светлость.

– И в надежде, что король Гиллинг не станет отрывать сэра Эйбела от твоей подруги, ты восхвалил моих собственных рыцарей? Я правильно понял?

В углу за креслом Тауга послышалось какое-то движение. Боясь обернуться, он сказал:

– Да, ваша светлость.

– Думаю, ты поступил правильно, – промолвил Бил. – Сегодня вечером мы узнаем наверное.

– Лорд Бил! – Голос Тиази походил на грохот огромного барабана. – И его дочь, леди Идн!

Он ударил золотым жезлом в пол, а мастер Крол протрубил в горн, когда лорд Бил и Идн, держась за руки, вступили в пиршественный зал – такой громадный, что там уместилась бы вся деревня Гленнидам с половиной своих огородов, ячменных полей и пастбищ.

Послышались сдавленные смешки, когда ангриды, сидевшие за длинными столами справа и слева, увидели вошедших. Гиллинг, восседавший в глубине зала на троне, установленном на высоком помосте, казался настоящим исполином в неверном свете от дымящего камина.