Чародейка. Власть в наследство.

— Обилайт… — вперед шагнул Лукас, — так что же нам все-таки делать?

— Постараться навести порядок, идеальный порядок каждому в своем подразделении, а потом готовиться к наказанию… Учтите, новую Владетельницу необходимо слушаться беспрекословно. Чтобы она не требовала… Любое ее требование, даже если вам оно кажется абсолютно абсурдным, должно быть выполнено моментально… и любое ее наказание, даже совершенно незаслуженное на ваш скудоумный взгляд, принято с благодарностью. Скрывать не буду, Владетельница строга и жестока, и если она будет недовольна мной из-за вас, мало не покажется никому… Все понятно или еще вопросы остались?

— Обилайт, — обратилась к Норлану Хилтор, — а Владетельница будет проверять и наказывать каждого по отдельности или перед всеми?

— Неужели непонятно объяснил? Как захочет, так и будет… Так что будь готова, моя красотка, скинуть облачение там, где прикажут.

— Даже перед обучаемыми? — Хилтор в упор посмотрела на Норлана.

— Может и перед обучаемыми, Хилтор, особенно если посчитает, что маг недостаточно покорен… Поэтому морально приготовься и к этому.

— Обилайт, но как же потом их учить?

— Этот вопрос интересует только Хилтор или еще кого-нибудь? — спросил обилайт.

Маги переглянулись.

— Интересует… — послышались робкие голоса.

— Замечательно. Тогда поясню всем. Если кто-либо из вас тут же, быстро и четко не выполнит приказ, учить хоть кого-нибудь ему больше не придется… И вообще я не вижу проблемы: вы на собственном примере покажете им на сколько покорным необходимо быть и как повиноваться Владетельнице, — Норлан обвел всех недобрым взглядом и усмехнулся, — А Владетельница права, вы действительно совсем распустились, если такие мысли посещают ваши головы… Но я это быстро исправлю… и начну с тебя моя красотка, иди ко мне.

Хилтор молча подошла, преклонила колени и поцеловала руку обилайта. Она была действительно красива, эта тридцатилетняя женщина-маг. Ее густые каштановые волосы, подобранные в высокую прическу были прекрасным обрамлением высокого лба, больших карих глаз, густых темных бровей и чуть-чуть пухлых и чувствительных губ.

Обилайт с усмешкой посмотрел на нее, а потом обвел мрачным взглядом остальных магов.

— Значит так, пока все свободны, с вами я поговорю позже…. А с тобой, — обилайт вновь перевел взгляд на Хилтор, стоявшей рядом с ним на коленях, — мы поговорим прямо сейчас…

Все маги вышли, за исключением Хилтор, которая, потупив голову, осталась стоять, как стояла.

— Марш в мои апартаменты, — жестко приказал ей Норлан.

Хилтор быстро поднялась и, выйдя из зала, пошла по коридору. Норлан пошел следом.

Перд дверями своих апартаментов, Норлан взмахнул рукой, и двери распахнулись. Хилтор зашла и замерла посередине комнаты.

Норлан вошел следом, закрыл двери, подошел к ней и сзади коснулся ее плеча.

— Догадалась, что тебе предстоит или рассказать? — нежно и даже участливо спросил он.

Хилтор вздрогнула, плечи ее задрожали, ей очень хотелось упасть перед обилайтом на колени, начать плакать и молить его, но она знала, что это только ужесточит наказание, и сдержалась.

— Раз Вы так спрашиваете, мой господин, то догадаться нетрудно, — прошептала она.

— Умница… Только я хочу, чтоб это сделала Владетельница. Поэтому вопрос: мне надо предварять ее наказание своим или нет?

Хилтор резко обернулась и взглянула в глаза обилайту.

— За что Вы так со мной? — прошептала она.

— Не "за что", а «зачем», моя красавица. Все мои действия исходят только из этого вопроса. А об ответе на него, я надеюсь, ты можешь догадаться самостоятельно. Не так ли?

Глаза Хилтор заволокли слезы, она отвела взгляд, но сдержалась и не заплакала.

— Вы хотите отдать меня ей… — прошептала она.

— Ну зачем же так сразу… Пока отдавать не хочу. Я лишь хочу быть уверен, что ты будешь ей очень покорна… очень, Хилтор. Понятно?

— Да…

— Кстати, возможно после сегодняшнего или завтрашнего наказания, это уж как Владетельница придет, она не будет наказывать тебя публично, чего ты так боишься…

— Всего лишь возможно? — переспросила Хилтор. Ее губы кривились, а пальцы рук сводила судорога.

— Все зависит от тебя… — спокойно произнес обилайт и вдруг резко изменившимся тоном продолжил, — Я и так позволил тебе многое… очень многое… Я ни разу за все это время не унизил тебя и не воспользовался твоей слабостью… Даже сегодня. Что ты еще ждешь от меня? Чтобы я и Владетельнице запретил это делать?

— Нет, конечно, — Хилтор склонила голову.

— Успокойся, будешь покорна, она сама не воспользуется этим. Ей, как впрочем и мне, нужно лишь, чтоб ты четко и добросовестно выполняла свои функции…

— Да я знаю, что Вам от меня нужно лишь это, — очень тихо произнесла Хилтор, еще ниже склоняя голову.

— А я и не скрывал это никогда, моя красавица, — усмехнулся Норлан, — кроме этого мне действительно от тебя больше ничего не нужно… И я уже неоднократно говорил тебе, что не буду против твоих отношений с любым магом обители, и от меня он не узнает ничего.

— Но я люблю Вас! — Хилтор выпрямилась, взглянула в глаза обилайту и подобралась вся, будто ожидая удара.

— Я знаю, но это твои проблемы, моя красотка, — бесстрастно ответил он.

— Конечно, зная обо мне все, разве Вы снизойдете… — губы Хилтор вновь предательски дрогнули, а в глазах заблестели слезы.

— Ты как со мной разговариваешь, дрянь?! — рявкнул Норлан.

Хилтор повалилась ему в ноги, — Простите, мой господин… я виновата.

— Совсем забылась? Ну так мне нетрудно и напомнить.

— Да, конечно, я заслужила… — Хилтор, стоя на коленях, выпрямилась, заложила руки за спину и подняла глаза на Норлана.

— С чего это ты решила, что я потерплю такой тон? — уже более спокойно спросил Норлан.

— Вы были очень добры ко мне, все последнее время, мой господин… я действительно забылась, простите.

— Я рад, что ты это понимаешь… Облаченье сними.

Хилтор встала, быстро сняла длинное шелковое платье и вновь опустилась перед ним на колени, заведя руки за спину. Норлан взял охватывающую ее шею цепочку, потянул на себя и заглянул в глаза.

Хилтор вскрикнула, а потом застонала и осела вниз, запрокинув голову и почти повиснув на руке Норлана, держащего ее за кабалит, проваливаясь в бездну рвущей все тело боли.