Чароплет

— Значит, уговор?

— Уговор.

— Хорошо.

— А теперь расскажите мне про Марку. Я должна его разыскать — по возможности, сегодня.

Луро воззрился на Франческу, потом на Сайруса, потом снова на Франческу.

— Это все ополченцы. Выдаю без зазрения совести, поскольку сам их не перевариваю. Бузотеры и головорезы. Вздернуть их всех, воздух чище станет.

— Ополченцы? — переспросил Сайрус.

— Сопляки желтобрюхие, знай горланят, что каники должны создать собственное королевство. И прочую чушь в том же духе. Не бывать этому.

Сайрус о таком не слышал, но его как иерофанта больше интересовало происходящее в небе над Авилом, а не на земле. Он оглянулся на Франческу — та, судя по выражению лица, понимала больше.

— И зачем им укрывать Никодимуса Марку?

— Ходят слухи, что он наговаривает на канонистку. Якобы она под пятой у демона — и прочая ересь. По-моему, он из этих одержимых, которые вещают про Войну разобщения и про то, что завтра к нам переправится через океан орда демонов во главе с Лосом.

— А ополченцам только того и надо, потому что подобные речи подстрекают к отмежеванию от Кейлы? — подхватила Франческа.

— По моему разумению, да. Вот они и прятали его по всему кварталу. Иногда приплачивали шайкам — старухи Фатимы, Гая Огня и прочему сброду, — чтобы те укрыли его от стражи. Одно время отсиживался — тоже за небольшую мзду — на складе у Толстосума Дала. Там давешняя мясорубка и случилась. Отряд ветрогонов ворвался ночью на склад — говорят, не один из этих ветряных бурдюков там и лопнул. — Он криво ухмыльнулся Сайрусу. — Но Марка сбежал. Похоже, ополченцы переправили его в Эстен или Холодный Шлюз. Не представляю, куда еще его можно было деть, чтобы не сцапали ликатропы.

Франческа кивнула.

— И с тех пор он не объявлялся?

— Хм-м… — подозрительно сощурился Луро. — Напомните-ка, зачем он вам так позарез понадобился?

— Возможно, Луро, он связан с этой вашей контрабандой. И вы не все мне рассказали, по лицу вижу. Марка вернулся в город, так ведь?

— Чушь собачья, — прорычал старик хрипло. — И не увиливайте, признавайтесь наконец, зачем вы все разнюхиваете да выведываете?

— Затем, что я не собираюсь вслед за стражей канонистки громить склады. Я хочу разобраться, не проливая кровь каников.

Луро исподлобья взглянул на Франческу.

— Верьте мне, Луро, — попросила она. — Я когда-нибудь вашим вредила?

— А вам-то лично он зачем? Какой целителю интерес?

— В святилище смута. Мне грозит опасность. Про нашего ветрогона, — она оглянулась на Сайруса, — я сказала чистую правду. Он поручится за вас и ваше племя. Но и он намертво влип в эту паутину. Доверьтесь мне, Луро. Если вы расскажете, как найти Никодимуса Марку, вы спасете кого-то из своих, спасете нас и поможете разобраться с контрабандой стали.

— Правда? — хмыкнул старик.

— Чистейшая. Как горный хрусталь.

Старик посмотрел на Франческу испытующе, потом вздохнул, сдаваясь.

— Сегодня утром прошел слух, что Марка прокрался назад в город. Люди нервничают. А еще шушукаются об утренней заварушке в святилище — дескать, и здесь приложил руку Марка. Хотя, может, о святилище надо вас спросить?

Франческа покачала головой.

— Я рассказала все, что знаю.

— Я, значит, тут душу выворачиваю, а вы… — засопел старик.

— Вы уверены, что Никодимус сейчас в городе?

— Клянетесь, что не сболтнете лишнего?

— Клянусь именем Создателя.

Луро скрестил руки на груди.

— Самая дальняя привратницкая в восточной квартальной стене заколочена. Там ополченцы хранят оружие и укрывают Никодимуса. Если он сейчас и впрямь в городе, то будет там.

— Спасибо, Луро! И нет, мы не сболтнем лишнего. — Она перехватила взгляд Сайруса и кивнула на дверь.

— Хотите совет? — остановил их Луро. — Переоденьте вашего ветрогона во что-нибудь попроще. — Он поддел узловатым пальцем мантию Сайруса. — Иначе ополченцам станет любопытно, как этот ветряной бурдюк свистит, когда его проткнешь пикой.

Глава двадцать пятая

— Что в иерофантской мантии, что переодетым, все равно как-то глупо соваться в логово ополченцев вот так, с бухты-барахты, — вполголоса проговорил Сайрус, нагнувшись к Франческиному уху, когда они вновь вышли на улицу.

— Значит, не будем.

Франческа свернула в проулок, Сайрус кинулся за ней. Из-под ног метнулась прочь перепуганная серая кошка.

— Как это не будем?

Франческа остановилась перед какой-то лачугой.

— Помоги забраться.

— Фран, объясни…

Франческа, подпрыгнув, ухватилась за карниз. Сайрус обхватил ее, приподнял, и только когда она, подтянувшись, пропала из виду на крыше, поймал себя на мысли о том, как привычно легли ладони на ее талию.

— Поднимайся, — позвала Франческа сверху. Следом донеслось карканье и хлопанье крыльев потревоженного ворона.

Сайрус отредактировал текст мантии, свивая полу в небольшую веревку. Прицепив к ней заклинание вместо груза, он заарканил ею водосток, дернул, проверяя на прочность, и вскарабкался на крышу. Франческа, пригнувшись у дальнего края, не сводила глаз с проулка, по которому они только что шли.

— И зачем, ради ясных небес Селесты, я за тобой лезу? — проворчал Сайрус, пристраиваясь рядом. — Почему мы не идем проверять привратницкую?

— Потому что старик нам наврал, — объяснила Франческа, наблюдая за домом Луро.

Над головой кружили четыре ворона — возможно, те самые, которых прогнало с крыши появление Франчески.

— Про все наврал? И про лорнскую сталь?

Франческа покачала головой.

— Нет. Насчет стали ему врать не резон. Только насчет Никодимуса и привратницкой.

— Почему?

— В ополчении, конечно, и впрямь есть смутьяны. Как в море есть рыба. Может, они и вправду укрывали Никодимуса, когда нагрянули иерофанты. И, скорее всего, они действительно устроили схрон в заброшенной привратницкой. Но прятать там Никодимуса они никак не могут.

— С чего ты взяла?

— Сайрус, он чарослов. Он не может пройти через ворота или в привратницкую, его прикончит божественная сила Кейлы.

— Да, — только и смог выдавить Сайрус. — Действительно.

— Ставлю серебряные слитки против медного лома, что Луро наплел нам про привратницкую, чтобы отделаться побыстрее. Ты не заметил, как изменилось его поведение, когда я рассказала ему про заговор в святилище?