Чарусские лесорубы

— Ты все еще, Дарья Семеновна, празднуешь? — спросил Чибисов.

— Почему мне не праздновать? У меня ведь, как говорят, медовый месяц. Я свои обязанности по работе справляю.

— А мы отпраздновали. Бумажку получили, вот прочти. Министр приказал немедленно отгрузить шахтерам три тысячи кубометров леса. У них на складах хоть шаром покати, крепиться и строиться нечем.

— Ну, понимаю.

— Вот эти мужики, Дарья Семеновна, посоветовали тебе в ножки поклониться. Ты мастер организовывать домохозяек. У нас машины у гаража сгрудились. Надо дорогу разгребать.

— А они сами? — Она окинула взглядом шоферов. — Вон их сколько!

— Одни они до вечера прокопаются. Да и нехорошо, механики будут дорогу расчищать, а домохозяйки на них в окна смотреть. Сможешь нам помочь?

— Попробую!

— Расшевели, пожалуйста, свободный народ в Новинке.

— А лопаты деревянные будут?

— Лопаты на складе, я распоряжусь. Были бы люди, а этого добра хватает, в лесу живем.

— Всяко бывает. Были когда-то леспромхозы треста «Древмет», а их называли «дров нет». Люди сидели в лесу в общежитиях и замерзали.

Вскоре на дороге появились первые домохозяйки, в полушубках, в фуфайках, головы замотаны шалями, в руках — деревянные лопаты. К ним одна за другой стали подходить женщины со всего поселка. Пришла и жена Чибисова с лисьей шкурой на шее, в больших мужских валенках. На всей дороге от гаража до лежневки закипела работа, в воздухе мелькали лопаты, вихрящийся снег, из которого постепенно образовывались высокие насыпи. Слышались крики, смех, шутки. В Новинке стало весело, как на празднике. А Дарья Богданова, работавшая со всеми, только покрикивала:

— Бабоньки, поживей, поживей! Там на лежневке кувшин с водкой стоит. Чибисов поставил.

— Держи карман шире, поставит!

Закончив работу, женщины толпились на лежневке, по которой уже прошел гусеничный трактор с треугольником. Стояли с лопатами на плечах, балагурили, подсмеивались друг над дружкой, и никому не хотелось уходить домой. Только разгорелись на работе, вошли в азарт, а она уже кончилась.

— Дарья, давай еще работы! — кричали Богдановой.

— Нету, бабоньки! Можете расходиться по домам.

— А нам неохота. Ты бы хоть нас лес заставила рубить, что ли?

— Идите в контору, нанимайтесь.

— С радостью бы нанялись. Работать с артелью куда веселее, чем возле горшков да пеленок жизнь коротать.

— Погодите, бабы, придет время — избавимся от горшков, от ухватов. Теперь к тому дело пошло; круто теперь берутся за это. А раз берутся — сделают.

По прорытой снежной траншее, непрерывно гудя, громыхая прицепами, точно артиллерийскими лафетами, одна за другой шли автомашины. Впереди вел свой лесовоз шофер Антон Полуденнов. Над радиатором горел красный флажок — вымпел, на стекле кабины была надпись: «100 тысяч километров пробега без капитального ремонта». Вырвавшись на транспортную магистраль, Полуденнов дал полный газ и помчался к лесной бирже. Но не проехал он и полсотни метров, как машина снова забуксовала, зарылась в рыхлом, приглаженном треугольником снегу. Женщины пошли за машиной, вытолкнули ее из сугроба, она рванулась вперед, потом опять застряла, и опять, и опять. Открылась дверка кабины, вышел Полуденнов, заглянул под скаты, покачал головой, сплюнул в то место, куда зарылись колеса, и сказал, словно злясь на медленно падающие с неба снежинки:

— И откуда он берется, язва? Валит и валит, как из прорвы.

К нему подошли шоферы других лесовозов.

— Ничего не выйдет, Антон. Целый день будем скоблиться тут, а до лесосек не доберемся. Буксир надо. Пускай Чибисов дает трактор, иначе дело дрянь, без трактора автоколонне не пробиться ни в лес, ни на станцию. Сходи, Антон, к начальнику лесопункта.

— Сходить-то сходить, только одному у Чибисова делать нечего. Айдате все. Одного-то Чибисов и слушать не будет, упрется, скомандует: «Делайте, выполняйте распоряжение!» Сам отвернется и станет другими делами заниматься… Он податливый бывает, когда люди придут скопом и напрут на него.

— Да он после совещания в Чарусе вроде помягче стал, там с него семь потов спустили. После этого даже к Богданову, самому что ни на есть своему недругу, в гости пошел.

— Да и сегодня, видали, без форсу разговаривал.

— Ну, это как на него найдет.

Мнения шоферов о Чибисове разошлись. И они все же решили идти к нему «гамазом».

Было уже за полдень, когда к автоколонне подошел из лесосеки мощный трактор, развернулся в снежной целине, точно лыжник, вышел на трассу, подпятился к машине Полуденнова и взял ее на трос. Полуденнов подцепил к себе автомашину жены, та, в свою очередь, автомашину сына, а тот — следующий лесовоз. Вскоре автопоезд тронулся на прицепе у трактора. Последние машины по проторенному следу уже шли самостоятельно.

Часть автоколонны была поставлена под погрузку на штабельной площади у богдановской эстакады. В разгар погрузки подъехал Чибисов, привязал оседланного коня к рябинке, вошел на помост и за руку поздоровался с Богдановым.

— Голова не болит, Харитон Клавдиевич?

— Нет, Евгений Тарасович, не болит. Утром Даша налила стаканчик, опохмелила.

— Вот, видишь, как хорошо женатому-то! Есть кому позаботиться о человеке. И завтрак, наверно, приготовила, на работу собрала, портянки, рукавицы тепленькие подала… Так ведь, Харитон Клавдиевич?

— Так, Евгений Тарасович.

— Я знаю, что так. Сам жену имею… А Даша твоя молодец. Клад тебе достался, Харитон Клавдиевич… Крепко нас сегодня Дарья Семеновна выручила.

— Почему выручила?

— Тебе еще не сказывали? Видишь, какое дело получилось.

И Чибисов рассказал Богданову о приказе министра, о том, как Дарья Семеновна помогла пробиться автомашинам в лесосеки, какая она женщина сознательная и отзывчивая на общественные дела.

— Это тебе, Харитон Клавдиевич, надо понимать и ценить в своей жене, — закончил начальник участка.

— Дашу я знаю, — уклончиво сказал Богданов и взялся за пилу.

Увидев столпившихся вокруг рабочих, он нахмурился, буркнул:

— А вы чего уши-то развесили? По местам! Ну-ка, Евгений Тарасович, посторонись, не мешай.

На эстакаду со связкой хлыстов поднялся трактор «Котик». Из кабинки вышел Алексей Спиридонов. Кинув к ногам тракториста моток чокеров от предыдущего воза, Богданов сказал:

— Еще один воз привезешь, разделаем — и шабаш!

— Почему шабаш? — спросил Чибисов.

— Я, Евгений Тарасович, обещался сегодня домой пораньше.

— К жене торопишься? А я пришел тебя на ночную работу сватать.

— Да ведь темно! Какая работа ночью?

— Скоро монтеры приедут. Прожекторы установят. И делянки осветим. Пока срочное задание не выполним, придется работать почти круглосуточно.

— Ну, работайте на здоровье, ваше дело, а я пойду домой.

— Как домой? Приказ министра — все равно, что военный приказ.

— Я ведь не военный. Что вы меня приказами пугаете?