Чары кинжала (Дэверри - 1)

–  Существует много других заслуг, кроме боевой славы, - произнес Невин.
– Ты имеешь то, что заслужил.

Пожав плечами, Каллин положил меч на кровать.

–  Кроме всего, - сказал он, - Джилл поступила правильно, разве не так? Ее жизнь будет лучше, чем та, которую я мог бы предложить ей. Какого мужа смог бы я найти для нее? Какого-нибудь ремесленника или, может, владельца таверны... И кем бы она была, выполняя всю жизнь тяжелую работу? Для дочери серебряного кинжала она добилась многого - это очень высокое положение.

–  Да, действительно, - согласился Невин.
– Я никогда не пробовал взглянуть на ее жизнь с таких позиций.

–  Конечно, ты рассуждаешь по-другому. Как там в старой поговорке? Добродетель дороже богатства? Я бы скорее перерезал Джилл горло, чем позволил ей превратиться в шлюху, но когда ты ступаешь на "длинную дорогу", то начинаешь понимать, что там нет возможности заботиться о таких мелочах, как добродетель. Видят боги, я сам продавал собственную честь тысячу раз, и даже больше. Кто я такой, чтобы судить и презирать ее?

–  Ну, по правде говоря, не многие люди могли бы так говорить о своей единственной дочери.

Каллин пожал плечами и снова взял меч, затем провел мозолистой ладонью по желобку лезвия.

–  Я признаюсь тебе, о чем я молчал девятнадцать лет, - произнес Каллин.
– Ты думал когда-нибудь о том, как я получил прозвище проклятого серебряного кинжала?

–  Часто. Но боялся спрашивать.

–  Я был всадником в отряде керморского гвербрета, - Каллин едва улыбнулся.
– Там была одна девушка, которую я полюбил. Она прислуживала за столом в большом зале. Это была мать Джилл, ее звали Сериан. И другой парень любил ее тоже. Мы подрались из-за нее, как собаки из-за кости. Она дала понять, что выбирает меня. Но этот парень, проклятье, я забыл, как его звали, ну да все равно, - он не поверил ее словам и продолжал увиваться вокруг нее. Однажды он набросился на меня, когда я попытался поставить его на место. Мы схватились не на жизнь, а на смерть, и я убил его, - Голос Каллина умолк, он посмотрел на меч, лежавший у него на коленях.
– Прямо там, в казарме гвербрета. Его милость чуть не повесил меня, но капитан вмешался: все-таки тот напал на меня первым. Потом его милость выгнал меня со службы. Моя бедная Сериан настояла на том, чтобы я взял ее с собой.
– Каллин снова посмотрел на Невина.
– Знаешь, тогда я поклялся, что никогда не убью другого человека из-за женщины.

Невин молчал - просто потому, что Каллин не мог Даже представить себе, как многое в своей Судьбе он искупил вместе с этим горьким признанием.

–  Ты знаешь, - сказал Каллин.
– Я был просто упрямым щенком...

–  О, да. Я и сам был таким же упрямым, когда был молодым.

–  Не сомневаюсь. Ты знаешь, травник, почему мы не можем найти общего языка? Потому что мы очень похожи друг на друга.

–  Прах и пепел, - сказал Невин.
– Действительно похожи.

В то время Аберуин был самым большим городом в Элдисе. Более семисот тысяч человек жили в тесно поставленных домах, образующих перенаселенные извилистые улицы. Он не был окружен крепостной стеной, так как был вытянут вдоль гавани, в которой флотилия боевых галер гвербрета стояла у пирсов вперемешку с кораблями купцов из Дэверри и Бардека. Прямо в центре города располагалась огромная цитадель гвербрета, возвышающаяся как символ правосудия. Внутри тридцатифутовой стены был двор, занимающий около тридцати акров, с обычными бараками, сараями и навесами. Посредине возвышалась крепость, состоящая из круглой центральной шестиэтажной башни и трех трехэтажных второстепенных башен. Но самым поразительным было то, что крепость стояла посреди сада: газоны, клумбы с розовыми кустами, фонтан - и все это было отделено от двора низкой кирпичной стеной. Везде были видны скалящиеся драконы Аберуинов: на воротах, на голубых с серебряным знаменах, висящих на башнях, в центре фонтана в виде мраморной скульптуры, на дверях башен, на полу большого зала, на рубашках всадников и слуг, на кроватных покрывалах и подушках в роскошной комнате, куда поместили Джилл и Даниан. На каминной доске стояла маленькая серебряная статуэтка дракона. Джилл взяла ее и стала внимательно разглядывать.

–  Красивая, правда?
– сказала Даниан.
– Майлвады всегда любили роскошное серебро.

–  Да, - согласилась Джилл, ставя статуэтку на место.
– Должно быть, ее милости очень тоскливо покидать все это великолепие, когда она возвращается в Каннобайн.

–  Так оно и есть. Должна признаться, меня меньше всего обрадовало, когда погиб брат Ловиан.
– Даниан сменила тему разговора, пожав плечами. Джилл, ты должна быть очень внимательной, когда мы здесь.

–  О, я так волнуюсь. Данн, мне страшно.

–  На первый раз тебе сделают небольшую скидку. Держись поближе ко мне и старайся все делать как я. И пожалуйста, не говори никаких грубостей. Для начала умойся и смени эти грязные штаны на приличное платье.

Так как Джилл никогда в жизни не ездила верхом в женском седле, она оделась для поездки в Аберуин в свою привычную старую одежду. Она так хорошо себя чувствовала, что с ужасом думала о том, что придется с ней снова расстаться. Однако она переоделась по требованию Даниан, когда та пригласила Джилл в женский зал, чтобы представить жене гвербрета. Донилла оказалась красивой женщиной с прекрасными темными глазами, копной каштановых волос и стройной девичьей фигурой.

Она любезно предложила им сесть, и слуга тут же подал вино в настоящих стеклянных бокалах. Но хозяйка была смущена, когда болтала с Даниан, и все время теребила пальцами шелковый носовой платок. Джилл обрадовалась, когда аудиенция закончилась.

–  Данн, - спросила Джилл, как только они остались вдвоем в комнате. Ее милость больна?

–  Нет. Но Райс собирается оставить ее, потому что она бесплодна. Мне ее очень жаль.

–  А что с ней будет?

–  Наша госпожа намерена выдать ее замуж за вдовствующего кузена. У него уже есть два наследника, и он будет рад иметь красивую жену. Если это не выйдет, то она должна будет с позором вернуться назад к своему брату. Вряд ли он примет ее с распростертыми объятиями.

Джилл стало по-настоящему больно. Она и не представляла раньше, насколько знатные женщины зависели от мужчин. У них не было возможности работать на ферме, помогая сыновьям, или выйти замуж за помощника своего умершего мужа и вести дела в его лавке, если нет возможности открыть свою. Она подумала о том, что ожидает ее. А что если ей когда-нибудь надоест угождать Родри, или он перестанет любить ее?

–  Донилла присоединится к нам, когда мы будем уезжать отсюда, продолжала Даниан.
– Мы все должны быть очень любезны с ней. Бедняжка, ей еще предстоит участвовать в публичном процессе, когда Райс будет разводиться с ней.

–  Прах и пепел! Что, его милость так жесток?

–  Джилл, овечка, следи за своей речью. Райс тут ни при чем. Таков закон. Райс избавил бы ее от позора, если бы мог. Но это от него не зависит.

Когда они спустились в большой зал обедать, Джилл с сожалением узнала, что они будут сидеть не за одним столом с Райсом. Обычно в крепости был только один стол для знати, а в Аберуине их оказалось шесть: один для гвербрета и его семьи, другие для гостей и знатных членов его двора. Джилл с Даниан сидели за одним столом с сенешалем, конюшим, бардом и их женами. Со своего места Джилл могла видеть Родри, сидевшего слева от брата. Хотя у них были волосы одинакового цвета и одинаковые подбородки, которые они унаследовали от Ловиан, они в то же время были очень разными. Конечно, это кровь эльфов делала лицо Родри таким точеным. Рядом с ним Райс выглядел скорее грубым мужланом. Впрочем, для своего возраста гвербрет выглядел неплохо и совсем не таким злодеем, каким Джилл его себе представляла.

Еда была изысканной, с добавлением маринованных овощей и фруктов, разложенных на небольших тарелках. Подали жаворонков и жареную свинину. Джилл усиленно следила за своими манерами и не проронила ни слова, пока наконец жена барда - круглолицая маленькая блондинка по имени Камма - не посмотрела на нее холодным оценивающим взглядом:

–  Вы, наверное, впервые при дворе?

–  Да, впервые, - ответила Джилл.
– Я в восторге! Все просто великолепно.

–  Ваш отец был одним из лордов в нашей стране?

Джилл была застигнута врасплох. Даниан посмотрела на Камму с мягкой улыбкой, которая должна была означать: "Издеваешься?"

–  Джилл - очень важная особа в свите тирины Ловиан, - наставительно сказала Даниан. Она перевела свой взгляд на Родри.
– Очень важная.

–  Понятно, - Камма тепло улыбнулась Джилл.
– Вы позволите пригласить вас в мои апартаменты?

–  Спасибо, - сказала Джилл.
– Я должна сперва узнать, сколько свободного времени мне определит ее милость.