Чары кинжала

— Я уже так долго живу, — заметил Невин, обращаясь к жаровне, — и я безумно устал.

Невин вспоминал свою жизнь, и воспоминания толпились и путались, как будто он рассматривал обратную сторону гобелена и по ней пытался угадать рисунок лицевой стороны. Все было просто: ему никогда не приходилось думать о состоянии, именуемом смертью, когда жизненный опыт завершен и из него отбираются чистые здоровые зерна. Все перемешалось в его воспоминаниях, и иногда отдельные детали всплывали и обозначались пятнами: он едва мог вспомнить имена тех людей, которые были важны для него, просто потому что информация была растворена в море бессмысленных подробностей. Иногда, когда ему надо было принять решение, воспоминания толпились так густо, что мешали ему действовать Каждое возможное направление действия всегда предполагало три или четыре возможных результата… Каждый шаг приходилось просчитывать сотни раз. На самом деле, размышляя сегодняшней ночью над этим вопросом, он понял, что думает о смерти так, как будто сам был эльфом.

— Так тому и быть, — произнес он с улыбкой. — В любом случае, это не мое желание, а воля Света.

К счастью, у него было слишком много работы, чтобы долго сидеть и размышлять. Он собрал свои инструменты и пошел осмотреть Каллина. Тот не спал и полулежал на подушках. Слуга зажег свечи.

— Невин! — воскликнул Каллин. — Боже мой, как ты мог так обмануть меня?

Было сразу понятно, о чем речь.

— Не волнуйся! Кто сказал тебе, что она с армией? — спросил Невин.

— Какая разница! Проклятье, твое счастье, что я еще слишком слаб. Как мог ты скрывать от меня такие вещи!

— Мне больше ничего не оставалось. Она приняла решение, и я не хотел, чтобы ты расстраивался, пока ты в таком состоянии.

Каллин бессильно откинулся на подушки; он чуть не плакал.

— Болтливый лекарь, вероятно, сообщил тебе и о пророчестве тоже? — продолжал Невин. — Что она будто бы должна убить Корбина, и что это — ее Судьба?

— Но она ни разу не участвовала в сражении. Я спас Родри жизнь, и вот чем он мне отплатил за это. Проклятье! Клянусь, если она умрет, я убью его. И мне все равно, что потом будет со мной. Я убью его.

То, что могло выглядеть бахвальством в устах другого человека, было правдой, когда об этом говорил Калин из Кермора. Невин почувствовал приближение опасности.

— Он мне нравился, — не мог успокоиться Каллин. — Мне казалось, что он меня уважает. Вот глупец!

— Ты все равно не можешь ничего изменить, только накручиваешь себя.

— Что ты меня успокаиваешь? Много на себя берешь, старая развалина! И мне плевать, мастер ты двеомера или нет.

В этот момент он так был похож на Герранта, что Невину хотелось повернуться и уйти. Но он тут же напоминал себе, что Каллин был не более Геррантом, чем он сам — принцем Галрионом.

— Хочешь ты этого или нет, но я должен осмотреть твою рану, — невозмутимо сказал Невин.

— Давай смотри. Мне надо поправляться. Только прикуси свой язык. — Каллин закрыл глаза и прижался щекой к подушке.

Невина не покидало недоброе предчувствие. Раньше или позже Каллин поймет, что Родри и Джилл одержимы друг другом. Его захлестнет гнев, и он убьет одного из самых нужных людей в Элдисе. А что с Джилл? Он оградит ее от двеомера? Окажется ли однажды его честь поруганной, как это случилось с Геррантом?

— Ну, — воскликнул Каллин, — скоро ты там закончишь?

— Сейчас, только наложу чистую повязку.

Невин в очередной раз столкнулся с горьким испытанием. Инфекция попала в рану. Признаки были пока очень слабыми — припухлость по краям раны, легкое покраснение. Простой лекарь не обратил бы на это внимания. Однако назавтра инфекция может распространиться так далеко, что даже Невин окажется не в силах совладать с нею. Он мог бы просто наблюдать «с чистой совестью», как Геррант умирает. Это предположение словно огнем обожгло его душу.

— Проклятье! — прорычал Каллин. — Заканчивай быстрей, сколько можно!

— Не командуй! С такой раной торопиться некуда, разве на тот свет! Эти лекари, видно, забывают мыть руки перед операцией!

Прошло всего одно мгновение, но Невин запомнит его надолго — мгновение, когда он чуть не нарушил все торжественные клятвы, которые когда-то давал.

— Он и не думал мыться, — проговорил Каллин. — Я не видел, чтобы он мыл руки.

— Проклятые лекари! Они не верят мне, когда я говорю им, что их вонючие лапы — результат их грязных помыслов. Я извиняюсь, парень, но мне придется снять швы и промыть рану медом.

И тут Невин увидел то, чего никак не ожидал, — Каллин улыбался.

— Ну, так начинай, — произнес он. — Может быть, боль отвлечет меня от мыслей о Джилл.

— Интересно, сколько они собираются изнывать здесь от жары, а? — сказал Слигин. — Им остается или сдаться, или совершить вылазку, будь они прокляты.

— Корбин ни за что не сдастся, — заметил Родри. — Он знает, что будет повешен на собственных воротах.

Слигин кивнул и провел рукой по усам. Они сидели на окраине лагеря и смотрели на крепость, на крыше которой крепкий утренний бриз раздувал зеленый флаг.

— Я молю всех богов, чтобы Новек принял предложение о помиловании. Если проклятый колдун не помешает ему, да? Адерин сообщил мне, что он наблюдает за крепостью. Говорит, что даст знать, когда лорд Корбин начнет подготовку к вылазке. — Слигин скептически усмехнулся. — Как он об этом узнает — при помощи магического кристалла, что ли? Он сказал, что дикий народец ему сообщит. Ох! Я думаю, это все, чего мы можем добиться от колдунов…

Родри едва заметно улыбнулся. Он и не думал объяснять Слигину, что дикий народец — вполне реален. Ему хотелось верить, что Адерин и Джилл только посмеялись над ним, но он еще помнил, как светился серебряный кинжал. Ведь Адерин дал клятву никого не обманывать, а значит, это было самой настоящей правдой: и жители западных земель были тем народом, который в легендах существовал как Эльсион Лакар, и сам он был наполовину эльфом. Кровь эльфов в жилах Элдиса… В этот момент Родри проклинал старую поговорку.

Тихий жаркий день близился к концу. Корбин так и не предпринял вылазки. Во время обеда, когда все собрались вместе, только и разговоров было — почему Корбин откладывает неизбежное. Ответ был только один: видимо, колдун обещает спасти его. Кроме того, они догадывались, что Лослейн может послать Райсу послание с помощью магии.

— Адерин остановит его, — без колебаний заявил Родри.

— Это всего лишь надежда, — проговорил уныло Эдар. — Кто знает, что может двеомер, а чего не может.

Никто добровольно не вызвался спросить об этом Адерина.

В гнетущей тишине Военный Совет закончился.

Родри взял чистую рубашку и пошел вниз по ручью, чтобы искупаться. Он шел уверенным шагом при свете звезд, затем сбросил одежду и прыгнул в холодную воду. Купание немного успокоило его. Когда он одевался, то увидел двух жителей западных земель, так же уверено разгуливавших в темноте.

Калондериэль приветствовал его со смехом:

— Ну чистый эльф, скажи, я не прав?

— Проклятье! — рассердился Родри. — Это Джилл вам сказки рассказывает?