Чары телекинетика

— А изменники?

— Ни один не выжил, — сказал ему Харкер.

— Почему наши собственные солдаты обратились против нас? — спросила я.

— Я допросил одного из умирающих изменников Легиона. Он сказал, что Пионеры дёргали за их ниточки.

— Пионеры? — ахнула я.

— Так ты о них слышала.

— Мы обменялись тумаками, — мрачно сказала я. — Что вообще могло заставить шесть солдат Легиона помогать Пионерам?

— Рычаг давления, — ответил он. — Пионеры похитили дорогих солдатам людей и угрожали убить их, если те не станут сотрудничать.

— Подростки?

— Да.

— Похищены из собственных домов или мест отдыха вдоль Границы?

Его брови удивлённо выгнулись.

— Да.

Так вот что задумали Пионеры, когда похищали всех этих подростков. Они нацелились на людей, которые были дороги солдатам Легиона Ангелов. Чтобы не вызывать подозрения Легиона, они захватили также множество других подростков и продали их в рабство к мятежным вампирам. Остальных они сохранили в качестве рычага давления. Вопрос в том, что Пионеры планировали дальше?

— Всего шесть изменников Легиона вовлечены в эту катастрофу, — сказала я, размышляя. — Всего лишь шестеро, и они обрушили значительный участок стены. Если Пионеры сумеют шантажировать достаточное количество солдат Легиона, они могли бы обрушить всю стену. Барьер, сотни лет стоявший между цивилизацией и дикими землями, падёт, и монстры хлынут в ворота. Они убьют наших людей и принесут разруху в наши города. Столетия назад мы выстроили стены и оттолкнули монстров назад. Нет никаких гарантий, что мы сумеем сделать это снова. Это может стать концом человечества.

— Защиты Легиона сильны настолько, насколько сильно их самое слабое звено, — заговорил Джейс, вырываясь из кокона страданий.

В его словах был смысл. Хотел Легион признавать это или нет, но его солдаты все равно обладали некоторой человечностью и связями со смертным миром.

Джейс вытащил свой телефон.

— У меня есть имена похищенных людей, которые все ещё числятся пропавшими.

Джейс пытался собраться, пробиться через боль. Даже его отец с трудом сохранял спокойствие и сдерживался, чтобы не взорваться вновь, а Джейс действительно делал шаг вперёд.

— Нам нужно проверить, какие из пропавших подростков имеют связь с солдатом Легиона, — сказал он. — Мы должны запереть этих солдат сейчас же, просто на всякий случай. Виновных можно отсеять потом.

Харкер кивнул.

— Согласен.

Джейс начал зачитывать имена людей, все ещё числившихся пропавшими. Он помедлил, когда добрался до Тессы и Джин, награждая меня выразительным взглядом. Этот взгляд напоминал мне полковника Файрсвифта. Сейчас он действительно копировал своего отца.

— Я не получала от Пионеров никаких сообщений с шантажом. Они не пытались заставить меня сделать что-либо. И если они достаточно глупы, чтобы попытаться, их ждёт неприятный сюрприз. Они выбрали не тот объект манипулирования. Я не стану предавать богов или Легион. Ни за что, никоим образом. Я не стану помогать людям, которые забрали моих сестёр. Я заставлю их заплатить за содеянное, за все жизни, которые они разрушили, и за всех людей, которым они причинили боль. И они пожалеют о том дне, когда забрали моих сестёр, — закончила я голосом, звенящим от эмоций. Злость окрасила мои щеки, уверенность грохотала в моем пульсе.

Харкер и Джейс обменялись взглядами, затем вернулись к списку, видимо, удовлетворившись моим ответом. Потому что все это было правдой. Я заставлю этих ублюдков заплатить. После того, что они сделали, они не заслуживали меньшего.

Чего я не сказала, так это то, что дело не только в манипулировании солдатами Легиона. Назревало нечто большее. Их магия играла какую-то другую роль в планах Пионеров. Но какую? Чем именно являлись Джин и Тесса, и почему Пионеры так сильно хотели их заполучить?

Глава 21 Чары телекинетика

Ночь была длинной и полной сердечной боли и скорби по умершим, страха за тех, кто ещё не вернулся. Тренировочный зал стал моим полночным пристанищем, убежищем, где я боролась с бессонницей, постепенно выматывая своё тело до изнеможения. Это начинало превращаться в привычку, и я не была уверена, что это хорошая привычка.

Уже почти наступил день, а Неро все ещё не вернулся. Его убили или взяли в плен? Желание отправиться на его поиски было непреодолимым. Я готова была побежать за ним, пусть даже рассудок говорил мне, что я понятия не имею, где он. Никто не знал. Когда в последний раз кто-либо видел его или слышал от него новости, он гнался за оставшейся ордой монстров по руинам Мемфиса.

Если бы мы только обменялись кровью при нашей последней встрече, тогда сейчас я могла бы его найти. Тогда я не была бы такой беспомощной. Я действительно ненавидела быть беспомощной.

Сейчас я тренировалась по старинке. Никакой магии и сверкающих барьеров. Лишь препятствия, которые требовали несдержанной силы, скорости, гибкости и выносливости. Я вернулась к истокам, обратно к самому началу своих дней в Легионе. Весь смысл был в том, чтобы причинить моему телу столько урона, чтобы я не чувствовала ничего, кроме боли в мышцах — и уж точно не боль, пожирающую моё сердце.

Сработало все не так, как я надеялась. Я почти слышала низкое эхо непоколебимого голоса Неро, отдающееся от стен зала и кричащее на меня, чтобы я поднимала свою задницу и пошевеливалась. Воспоминание о нем причиняло больше боли, чем мои измученные мышцы.

— Леда Пирс, — голос раздался, когда я наполовину преодолела стену из шипов.

Удивившись, я соскользнула, порезав руку об один из шипов, когда попыталась ухватиться — и потерпела неудачу. Я упала со стены, шлёпнувшись на пол как мешок муки.

Я подняла взгляд, и мои глаза остановились на неожиданном посетителе. Это был Алерис, Бог Природы, и я упала на пол прямиком к его ногам. Это не могло быть совпадением.

Он посмотрел на меня со сдержанным выражением лица. Он был одет в простые бежевые одежды, украшенные самой природой. Цветущие лианы перекрещивались на его груди как нагрудник брони, а блестящие черные рукавицы закрывали предплечья. На первый взгляд они выглядели металлическими, но на деле были не такими уж обычными. Они сделаны из толстых деревянных лиан, сплетённых в форме тонкой магической брони, которая, я готова была поспорить, не уступала по прочности любому металлу.