Чары зари

— Сейчас, может, и не угрожает, но что будет, когда мы снова окажемся на дороге, следуя за Родри?

— К тому времени Перрин уже будет направляться в Элдис в сопровождении вооруженной охраны. При дворе живет мастер двеомера по имени лорд Мадок. Он схватит Перрина, как только тот въедет в город, а затем отправит его к Невину. Самодельное клеймо в седельных вьюках — достаточное основание для ареста.

— Значит, мы направляемся в дан Дэверри?

— Да. Возможно, нам не потребуется уезжать из него. Ты знаешь кузена Родри по имени Блейн из Кума Пекл?

— Да.

— Гвербрет в настоящее время находится при дворе. Невин хочет, чтобы мы поговорили с ним. Кажется, король дал понять, что желает встретиться с Родри. Родри сейчас ищут различные гвербреты, а когда найдут, то отправят его прямо в дан Дэверри.

— Король? Но почему…

— Могу только догадываться: король знает, что Райс не в состоянии обеспечить Аберуин наследниками.

— Значит, он призовет Родри назад?

— Именно. И достаточно скоро, Джил, у тебя будет великолепная свадьба.

— После случившегося? Ты как деревенский дурачок. Они никогда не позволят наследнику наиболее важного рана в Элдисе жениться на незаконнорожденной дочери серебряного кинжала. Лучшее, на что я могу надеяться, — это снова стать его любовницей, жить при дворе и ненавидеть его жену. Впрочем, только в том случае, если Родри до сих пор хочет меня видеть. Это жизнь, а не одна из твоих сказок.

— Джил, пожалуйста, прости меня. Я не хотел сделать тебе больно. Я сейчас сам себе отвратителен.

Она безмолвно пожала плечами. За бортом баржи проплывали возделанные земли. Стадо белых коров с ржаво-красными ушами пило воду из реки, за ним присматривал парень с двумя собаками.

— Ты меня прощаешь? — наконец спросил Саламандр.

— Да. И ты меня тоже извини. Я все еще не пришла в себя.

— Конечно. После того, как ты послужишь нашей приманкой в капкане для Перрина, можешь даже уехать, не встречаясь с Родри, если захочешь.

— Никогда. Не исключено, он проклянет меня прямо в лицо, но я хочу сказать ему, что всегда его любила.

Саламандр хотел что-то ответить, но Джил закрыла лицо руками и расплакалась.

* * *

Королевский дворец в дане Дэверри был огромным — шесть брохов, которые соединялись многочисленными полубашнями. В двойном кольце стен теснились всевозможные пристройки. Как почетный гость Блейн, гверберт Кума Пекл, занимал роскошные покои, расположенные высоко в одной из внешних башен.

Отсюда открывался прекрасный вид на сады, которые раскинулись между двумя стенами. В небольшом зале для приемов в покоях Блейна стояли четыре кресла с подушками из пурпурного бардекианского бархата и небольшой столик возле очага. Роскошь сама по себе мало занимала лорда Блейна, однако он ценил ее как знак благосклонности короля.

Кроме того, в этой поездке его сопровождала жена, Каниффа, а он любил, чтобы ей было удобно. Каниффа была высокой темноволосой женщиной с карими глазами, как у лани.

Супруга лорда была настолько же спокойной, насколько сам лорд Блейн был легко возбудимым и вспыльчивым. Их брак заключили обычным среди знати способом — по предварительной договоренности, однако Блейн искренне считал, что ему очень повезло с женой. Временами он мог даже признаться в том, что любит ее.

В то утро Каниффу призвали в личные покои королевы — знак особой благосклонности. Ей перепадало такое и раньше. Блейн сидел на подоконнике спальни и наблюдал, как жена одевается с особой тщательностью. После того, как одна из служанок выложила на кровать несколько платьев, Каниффа отправила девушку прочь и долго выбирала себе наряд. Наконец она остановилась на скромном платье из серого, как голубь, бардекианского шелка. Этот цвет выгодно подчеркивал цвета клана ее мужа — красную и белую клетку.

— Думаю, сегодня утром на прием к королеве также приглашена жена гвербрета Савила, — заметила Каниффа. — Как я предполагаю, ты хочешь, чтобы я ловила каждое произносимое там слово.

— Держи ушки на макушке, милая. Кстати, что представляет собой его жена?

Каниффа задумалась перед тем, как отвечать.

— Настоящая самка горностая. Но привлекательная. Полагаю, они очень хорошо подходят друг другу.

— Как два горностая — возможно. Вряд ли Савила можно назвать привлекательным. Прах и пепел, не понимаю, зачем ему совать свое весло в этот поток! Каминвейн находится далеко от Белглейда. Какая ему польза от Талида?

— Как я понимаю, у них есть общие кровные родственники. Тем не менее, ты прав. Посмотрю, не удастся ли мне разговорить очаровательную леди Брейффу. — Она замолчала ненадолго и улыбнулась. — За эту жертву я ожидаю хорошего подарка от нашего Родри, когда его призовут назад.

— Штуку лучшего бардекианского шелка! Я лично прослежу, чтобы он должным образом оказал тебе почести. Ну… если нам удастся добиться его возвращения.

Пока Каниффа находилась у королевы, Блейн принимал своего гостя — могущественного господина. Блейн приказал пажу принести серебряный кувшин меда и два стеклянных кубка, после чего отправил парня прочь. Гвербрет сам наполнил кубки и протянул один гостю. Недавно пожалованный дворянством лорд Мадок, третий конюший короля, был стройным человеком лет сорока, с аккуратно подстриженными светлыми волосами, едва тронутыми сединой, и веселыми голубыми глазами. Говорили, что он — племянник Невина. «Неужели? — спрашивал сам себя Блейн. — Готов поспорить: он — еще один колдун. А уж племянник он Невина или нет — это дело десятое.» До своего недавнего назначения при дворе Мадок успешно занимался разведением лошадей в провинции Кантрей. И теперь он отлично справлялся со своими новыми обязанностями. Кроме того, лорд Мадок обладал хорошими манерами и не старался выделиться, что позволило ему легко войти в жизнь при дворе. Тем не менее, время от времени в его взгляде или улыбке проскальзывало нечто, подразумевающее, что власть и роскошь двора не производят на него особенного впечатления.

— Спасибо за приглашение, ваша светлость, — поблагодарил Мадок. — Чему обязан этой честью?

— В некотором роде простому гостеприимству. Я хорошо знаю твоего дядю.

— Недавно я получил от него послание.

— Он все еще в Элдисе?

— Да, ваша светлость. Ловиан, тьерина дана Гвербин, взяла его к себе на службу.

«Готов поспорить: скорее наоборот, это он взял ее к себе на службу, знает она об этом или нет», — подумал Блейн.

— Хорошая новость, — произнес он вслух. — Наш Невин староват для того, чтобы бродить по дорогам с мулом.

— Его здоровье просто поражает, не так ли, ваша светлость? Но, с другой стороны, моя мать все еще жива и полна сил. Она остра, как меч, как у нас говорят. А ведь ей больше семидесяти.

— Будем надеяться, что боги позволят тебе унаследовать ее выносливость, — Блейн дружески улыбнулся Мадоку. — Кстати, Ловиан — моя родственница, сестра моей матери.

— Я слышал об этом, ваша светлость. Ведь в последнее время столько говорят о вашем кузене Родри.

— Пытаться сохранить секрет при дворе — просто потеря времени. Готов поспорить: слухи начали жужжать, как пчелы, едва только наш сеньор призвал меня сюда.

— Даже немного раньше, — Мадок покачал головой. — Первый слух, ваша светлость, был о том, что король может призвать вас сюда.

— Опять же, готов поспорить: ты уже давно знал, что наш сеньор ищет моего кузена, шалопая и повесу.

— Да, знал. Поговаривают, что король собирается отменить приговор о его ссылке.

— Не могу тебе сказать, правда это или нет. Учти, что я не давал обещаний что-то хранить в секрете. Просто наш сеньор ничего мне не сказал, вот и все. Как я догадываюсь, он до сих пор сам не решил.