Час гончей

— Конечно, после человека это даунгрейд, но в принципе нормально. Хорошее тело, хорошее состояние. И кстати да, он голодный. Так что покормите его. Ну то есть меня…

Смартфон, еще не успевший погаснуть после разговора с дядей, дернулся вновь, передавая мне очередное приглашение. Слух о том, что я монстр, как ни странно мою столичную жизнь не испортил, а только улучшил. Почти каждый день приходили все новые приглашения на приемы, балы и прочие светские посиделки. Но самым приятным было приглашение от князя Вяземского на именины его супруги, которое наш мажор завез лично, и сегодня вечером всей компанией мы собирались в один из самых блистательных домов столицы. Девчонки с утра выбирали наряды и наводили марафет, а мой полудурок по такому случаю даже согласился нацепить костюм — благо, мы уже один как-то покупали для театра.

В дверь моего кабинета в агентстве раздался стук, и, взглянув на часы, я отложил смартфон. Надо же, минута в минуту — вот что значит светская пунктуальность. Моя высокородная посетительница пришла ровно тогда, когда я ей назначил.

— Входите.

Дверь распахнулась, и Рогозин услужливо отступил, пропуская вперед княжну Вяземскую. Анастасия решительно перешагнула порог, а затем мой управляющий закрыл дверь с той стороны, оставляя нас одних.

— Присаживайтесь, — я показал на мягкое кожаное кресло перед своим столом и окинул взглядом посетительницу.

Аккуратно собранные русые локоны, строгий серый костюм с белоснежной блузкой, застегнутой почти на все пуговицы — вот сегодня она была похожа на дочь князя, не то что тогда в клубе. Девушка сделала несколько быстрых шагов к креслу, однако не села, а замерла рядом, нервно сжимая в руке бархатную сумочку.

— Мессир Павловский, — официально начала она, — я хочу вас нанять.

— Слушаю, — кивнул я, поощряя продолжать.

— Женитесь на мне.

Слова прозвучали отчетливо и вполне вменяемо. Я даже на всякий случай принюхался, не пьяна ли княжна и на этот раз. Прикусив губу, она ждала моего ответа.

— Вынужден отказать.

— Почему? — нахмурилась Вяземская.

— Потому что мое агентство не оказывает подобных услуг.

— Понятно, — она резко развернулась и, стуча каблуками, направилась к двери.

Что за несносная девица! Аристократка, блин.

— Стоять, — сказал я, когда она была уже у порога.

— С девушкой своей так разговаривай…те, — не оборачиваясь, огрызнулась княжна. Однако очень послушно замерла на месте.

— Сядь…те, — я пока еще был очень терпелив, — и расскажи…те, что у вас там случилось. Выходить за меня замуж для этого вовсе не обязательно.

Пару мгновений моя посетительница стояла на месте спиной ко мне, а потом медленно развернулась.

— Я уже очень хорошо поняла, Константин, что чужим людям никто нормально не помогает.

— А может, сначала расскажете, Анастасия, что вас беспокоит?

Ее пальцы торопливо распахнули застежку сумочки и достали оттуда небольшой хрустальный шар, густо залитый изнутри чернотой, будто его стенки покрасили дегтем.

— Вот это меня беспокоит, — сказала княжна и аккуратно поставила его на мой стол.

Темнота внутри шара, как огромный спрут, облепляла хрусталь, отчаянно давя с той стороны, чтобы выскользнуть наружу. Она была не тихой, а яростной и злой — проклятой.

— Откуда у вас это? — я поднял глаза на девушку.

— От вашего отца, — невозмутимо отозвалась она.

— С вашего согласия?

Кивнув, Вяземская наконец упала в кресло, а дальше слова полились уже сами.

— Алекс вам рассказывал про нашего младшего брата? Год назад он оказался при смерти. Семейный колдун смог лишь установить, что это проклятие, но вот сделать ничего не мог. И тогда отец позвал Григория Марковича…

И насколько я помнил версию Алекса, отец с проблемой справился, и на этом история заканчивалась.

— У него тоже не получилось, — продолжила княжна. — Я столкнулась с ним в коридоре, когда он только вышел от Андрюши. Он стоял у окна, курил и смотрел в темноту. Я спросила, как там дела. А он выбросил папиросу, повернулся ко мне и вдруг спросил в ответ, готова ли я рискнуть, чтобы спасти брата? Я согласилась, и вот тогда все получилось легко…

Еще бы не легко: проклятие было на кровь Вяземских в целом, а такому без разницы, кого именно из них забирать. Так что отец вместо избавления семейства от проклятия просто по-тихому извлек его из ребенка, запечатал в шар и передарил вместе со всем смертоносным содержимым княжне.

Темная дрянь агрессивно каталась за хрустальными стенками, словно ища малейшую трещинку, чтобы их пробить. Ну что, папа, отличный клиентский сервис. И много проблем ты решал так? Или счел, что это ниже твоего достоинства бегать по столице и искать виновника, и вместо этого просто сделал шарик и затолкал проклятие туда — как будто сор под половицу замел. А ты вообще планировал с этим разбираться? Или смерть освобождает от гарантии?

— Григорий Маркович говорил просто хранить его и следить, чтобы шар не разбился и не почернел, — тихо добавила Анастасия.

А что ж ты дотянула-то так? Подобно тому, как любой человек, даже не разбирающийся в ювелирном деле, может отличить более ценные камни от менее ценных — по огранке, цвету, блеску, — так же и опытный колдун может отличить проклятие по его силе и смертоносности. Может, это и не было слишком мощным в начале, но сейчас оно разрослось и загустело до такой степени, что если раньше убивало как медленный яд, то теперь с легкостью сожрет человека всего за пару мгновений — только прах и останется.

— Почему молчали раньше? — я вновь поднял глаза на девушку.

— А кому было говорить, если даже ваш отец не справился?.. Это меня убьет? — добавила она спокойно, только губы поджались.

Да, если это лопнет, это тебя убьет. А судя по виду, это лопнет в ближайшее время.

— Вы вовремя пришли, — сказал я, — с этим еще что-то можно сделать. Подождите здесь.

Оставив посетительницу в кресле, я взял шар и вышел к Рогозину, сидевшему в кабинете неподалеку. Нужно было проверить, все ли так плохо, как я думаю — все-таки Филипп уже много работал с проклятиями.

— Что скажешь? — я поставил шар перед ним.

Нахмурившись, он подхватил вещицу и осторожно покрутил в руках, рассматривая скопившуюся внутри Темноту. Та жадно перекатывалась по стенкам, стуча по ним с той стороны, будто требуя открыть. Медленно покачав головой, Рогозин вернул шар мне.

— Я не смогу, — виновато произнес он. — Не смогу с этим справиться…

Даже не удивительно: если сам отец не справился, то, видимо, никто и не сможет. А значит, надо не бороться с проклятием, а быстро искать того, кто его наслал, причем не теряя ни минуты. Вернувшись в кабинет, я подошел к застывшей в кресле Анастасии — на вид абсолютно невозмутимой. Волнение выдавали только пальцы, вцепившиеся в ручку кресла, и проступившая на щеках бледность.