Час льва

Задняя часть дома была слегка освещена. Пара мелких деревьев, несколько кустов сирени. Кошка замерла в тени кустов. Два разных человеческих запаха. Один идиот в ближайшем углу жевал табак. Вик слышала, как он сплюнул. Второй вел себя тихо — прислонившийся к стене темный силуэт.

Обернувшись человеком, Виктория открыла свою кожаную сумку и облачилась в эластичный черный костюм. Быстрая маскировка открытых участков кожи, боевой нож, пристегнутый к лодыжке, пистолет, патроны и прочие штучки на поясе вокруг талии. Полицейская дубинка, которую она пару раз подкинула, чтобы найти баланс, и оставила в руке.

Взгляд в небо. Хорошее плотное облако надвигалось на луну. Когда двор окутала тьма, девушка сдвинулась с места и, петляя, подобралась сзади к «мистеру Любитель табака». Зажав тому рот рукой, Вик вырубила его дубинкой. Мужчина обмяк, и она тихо уложила его на землю. Несколько заготовленных отрезков темной веревки быстро обездвижили жертву, а завершил дело скотч, заклеивший рот, и удар по заднице.

Со следующим оказалось так же легко. Это было почти оскорбительно. Виктория проверила охранников спереди, но Уэллс уже с ними справился.

Четверо, в общем счете. А ты нервный парень, Тони Видаль.

Найдет ли она здесь и Свэйна? Вик могла лишь надеяться.

Задняя дверь была заперта, и внутри кто-то ходил по комнате. Здесь не войти. Тем не менее, окно в ванной не закрыто. Девушка распахнула его. Проем был слишком узким для парня, но, черт, ее сиськи и задница протиснутся. Она почти беззвучно приземлилась на пол в ванной. И наморщила нос. Господи, один из охранников, должно быть, ел бобы на ужин.

Вик слегка приоткрыла дверь ванной. Уэллс сидел в кресле, обхватив голову руками. Эта поза, так отличающаяся от его обычной выправки, вызвала у нее сожаление. Не обращай внимания. Кресло было развернуто лицом к входной двери и спиной к ней. Нет ничего проще.

Она вырубила Уэллса. И проигнорировала выступившие на глазах слезы, когда связывала его. Виктория начала заклеивать ему рот и остановилась. У него заложен нос. Он задохнется, если не сможет вдохнуть носом. Блин.

Девушка сорвала скотч. Если он очухается раньше, чем она закончит, то Вик всегда может вырубить его снова… если хватит духу. Виктория провела быстрый обыск, избавив Уэллса от пистолета и небольшого компьютера в кармане. Пистолет отправился в ее сумку.

В комнате был мягкий уголок, чтобы можно было смотреть телевизор, вторая половина помещения походила на офис. На полу лежала коробка с файлами. На столе стоял ноутбук, окруженный бумагами. Вик положила вещи Уэллса рядом.

В спальне связанный Видаль стонал и метался в полубессознательном состоянии. Спасибо, Уэллс. По спине пробежал холодок. Слишком просто, что-то должно пойти не так.

Когда Видаль открыл глаза, Виктория сначала хотела убить его, но ей может потребоваться больше информации. Девушка притащила его в гостиную и бросила в углу позади стола, чтобы не мешался под ногами. Остальные комнаты были пусты.

Прежде чем развести огонь в большом каменном камине, она сняла сумку. Пламя и снаряжение — не лучшее сочетание. Затем принялась за работу. Папки и фотографии. Видаль накапливал информацию о ней — приятно сжечь. Пламя росло, пока она кидала в него листок за листком и, когда оно уже хорошо разгорелось, Виктория принялась за DVD- и CD-диски. Она даже не смотрела, что там, просто швыряла. Черт, большая часть из них была с порнухой.

Черный дым и, Господи, ну и вонь. Она бросила в камин микрокомпьютер Уэллса.

— Поиск новой информации не займет много времени.

Вик обернулась. Уэллс смотрел на нее, и его взгляд стремительно прояснялся. Она, должно быть, ударила не очень сильно. Глупо, сержант.

— Знаю. Но это вас немного затормозит.

— Ты собираешься меня устранить? — он попытался выпрямиться.

— Я редко связываю тех, кого планирую убить.

— Если надеешься, что я передумаю, ты ошибаешься.

Верно. И хотя слова ранили, словно нож, она улыбнулась. Шеф был без сознания, а теперь у него, вероятно, жуткая головная боль, руки и ноги связаны, но он всё еще вел себя также высокомерно, словно находился в собственном офисе. Проклятие, но она любила его.

Мысль заставила ее руку замереть в воздухе над огнем, и она отпрыгнула от жара. Любила? Уэллса? Мда… И правда любила. Калум и Алек смогли открыть путь к ее сердцу, и теперь она видела все проявления любви. Будь они прокляты. Девушка схватила видеокамеру и швырнула в камин, поднимая ворох искр. И просто стояла там, наблюдая, как камера сгорает.

— Что собираешься делать теперь? — спросил Уэллс, разрушая тишину.

— Не знаю.

Мне все равно.

— Когда я уходил, мне показалось, что оборотни почему-то недовольны тобой.

Виктория взглянула на мужчину и швырнула ноутбук об стол: — Они слышали, что вы сказали, — кошачий слух — и отреагировали прямо так, как вы и предполагали.

— Превосходно.

Черт бы его побрал. Даже зная, что будет больно, она подталкивала его, так же как в детстве срывала коросту с ранки: — Никогда не видела вас таким расстроенным. Всегда думала, что вы такой суперкрутой.

Лицо мужчины залилось краской, хоть выражение и не изменилось. Девушка выдернула жесткий диск и материнскую плату. Швырнула их в огонь.

— Чувствуете себя преданным вашим лучшим агентом?

Уэллс смотрел в сторону, и на его щеках играли желваки. Проверяя дом, Виктория не нашла другого хранилища информации, кроме этой комнаты.

Информация уничтожена. Остался один плохой парень. Ей требовалось разобраться с Видалем без свидетелей.

Пора снова поспать, босс.

Вик подобрала увесистую дубинку и засомневалась. Уэллс был ее нанимателем, ее наставником и даже больше… он тренировал ее, был рядом, когда она в этом нуждалась, хотя он всегда притворялся, что это его долг. Он приносил ей фастфуд в больницу с отвращением на лице, забирал обратно в Штаты против ее воли… только чтобы убедиться, что она в порядке. Всегда под прикрытием, никогда не показывая даже то, что ему не всё равно. Не него вина, что Лахлан превратил ее в комок шерсти. В каком-то смысле она и правда предала своего босса. Она обязана ему.