Час ночи

— Так ведь прошло уже десять дней!

— Именно, — спокойно подтвердил Цветков. — Горячий след остыл. И потому тут требуется опытный человек. И терпение. Убийцы находились во дворе, их должны были видеть.

— Но не видели, — упорствовал Игорь.

— Что ж, по-твоему, их там не было?

— Были. Но их не видели.

— Не верю. Просто мы не нашли тех, кто видел.

— Или тот, кто видел, не воспринял эту информацию, — вставил Виталий.

— Что сие должно означать? — иронически поднял одну бровь Исаев.

— У Честертона, Виктор Анатольевич, в каком-то рассказе есть очень точное наблюдение, — ответил Виталий. — Я даже запомнил. Предположим, писал Честертон, что одна леди гостит в усадьбе у другой и спрашивает: «Кто-нибудь сейчас ещё живёт здесь?» И хозяйка никогда не ответит: «Да, конечно. Живёт ещё дворецкий, три лакея, горничная, повар, конюх и садовник», хотя бы горничная убирала тут же в комнате, а дворецкий стоял за её креслом. Леди ответит приятельнице: «Нет, у меня никто не живёт». А вот если врач во время эпидемии спросит её о том же, она перечислит всех, включая лакеев, горничную и остальных. Так и люди во дворе того дома. Им, видимо, надо помочь вспомнить. Надо как-то правильно поставить вопросы.

— Интересное наблюдение, — кивнул Исаев.

— Очень даже! — оживлённо поддержал Эдик Албанян. — Надо повнимательнее почитать этого неглупого писателя.

— Он очень тонкий психолог, — сказал Виталий. — В отличие от Конан-Дойля, по-моему. У Шерлока Холмса — логика, наблюдательность, наука. А у патера Брауна — знание душ человеческих. Их поэтому очень интересно сравнивать.

— Ну, давайте к делу, — ворчливо вмешался Цветков. — Так мы, милые мои, никогда не кончим. Значит, случайность мы пока не отработали. А потому и не отбрасываем. — Он погрозил очками. — Но кроме этого, если взять вторую версию: кто мог организовать убийство?

— И ограбление, — негромко вставил Откаленко.

— Вот-вот. Именно, — с ударением подтвердил Цветков. — И ограбление. Кто же?

— Только кто-то из тех, с кем он в те два дня виделся, — ответил Откаленко.

— Или кто знал о его поездке в Москву, — добавил Исаев. — Больше, я полагаю, некому.

— Вполне логично, — засмеялся Виталий. — Так ведь, Фёдор Кузьмич? Тут полезность логики вы отрицать не станете?

— Ну-ну, — усмехнувшись, кивнул Цветков. — Вот и начнём с первого. С кем Николай встретился в Москве? Допустим, старик инвалид, у которого…

— Отпадает, — махнул рукой Виталий. — Прохвост, наглец, сквалыга — кто хотите. Но организовать убийство никогда не сможет. Ни ума, ни смелости не хватит.

— Возможно, ты прав, — помедлив, согласился Цветков. — Хотя этот Губин — один из немногих, кто знал, что Николай везёт назад большие деньги. Тот не очень-то об этом болтал, надо полагать. И был трезв оба дня.

— Ещё знал об этом Владимир Сергеевич, — напомнил Исаев, — к которому Николай приехал.

— Нет-нет! — порывисто воскликнул Эдик. — Невозможно! Они не зарежут курицу, которая несёт им золотые яйца. Оборвать такой канал — что вы! Это же дельцы, коммерсанты, а не разбойники с большой дороги.

— Очень уж ты заносишься со своей клиентурой, — насмешливо заметил Виталий. — Нашёл тоже джентльменов в белых перчатках.

— Всё-таки я согласен с Албаняном, — покачал головой Исаев и спросил, обращаясь к Виталию: — Ты же видел Владимира Сергеевича. Ну что, способен он на убийство?

— Своими руками? Никогда! Но я видел его помощника. Этот, по-моему, на всё способен.

— То не помощник, а родственник, — вмешался Откаленко. — Мелкие услуги. И тянет деньги. Типично.

— А главное, зачем ему нужно убийство?! — воскликнул Эдик. — Вернуть свои деньги, а потом остаться на бобах? Это же противоречит элементарной логике! Их, между прочим, Фёдор Кузьмич, а не моей.

— Ну хорошо, — подытожил Цветков. — Если не Владимир Сергеевич, то кто?

— Может быть, Гоша самостоятельно? — неуверенно предположил Виталий.

— Отпадает, — тут же возразил Откаленко. — Он бы тогда не стал клянчить деньги на ресторан. Он был бы набит деньгами.

— Да, конечно, — согласился Виталий. — Но больше никто в Москве не мог знать, что привёз и что увозит Николай.

— Может быть, случайно кто-то узнал? — предположил в свою очередь Исаев. — В магазине, допустим, у Владимира Сергеевича.

Но теперь уже Эдик Албанян досадливо возразил:

— Что вы! Я уже знаю всё про магазин! Поймите, они торговцы, а не убийцы. Нужны какие-то… ну, необычайные обстоятельства, чтобы они на это пошли.

— Та-ак, — кивнул Цветков и, потерев ладонью седой ёжик волос на затылке, сердито усмехнулся. — Всё пока логично. Пойдём дальше. Кто ещё мог? Ведь не тот, кто Николая послал?

— А кто его послал? — въедливо спросил Исаев. — Нам в любом случае надо установить, кто его послал.

— Вот именно! — с энтузиазмом поддержал Эдик Албанян. — Обязательно надо установить! Прошу учесть: крупнейший делец — вот он кто.

Исаев кивнул головой:

— Согласен. Крупный делец. Особо опасный. Надо посмотреть, какие в том городе есть подходящие предприятия.

— Это не путь, — возразил Эдик. — Я посмотрел уже. Там две трикотажные фабрики, камвольно-суконный комбинат, меховая фабрика, сувенирная фабрика, ювелирная, не говоря о заводе телефонной аппаратуры, который…

— О! — перебил его Виталий. — С недавних пор… Есть идея, Фёдор Кузьмич, — повернулся он к Цветкову.

Тот, ухмыльнувшись, покачал головой:

— Это, милый мой, только крыша для поездки. А цели я пока не вижу. Николай мог привезти продукцию любого предприятия, которые Албанян перечислил. И на каждом работают сотни людей.

— В том городе у Владимира Сергеевича, — заметил Виталий, — имеется старый дружок, какой-то директор, я вам докладывал. Имя — Михаил, фамилия — Пивоваров.

— Ну и что? Почему именно он должен оказаться преступником? И не дружок он, а прежний однокашник — так, кажется? К тому же дураком его назвали, ты и это докладывал. Нет, милые мои. — Цветков покачал головой. — Это дело посложнее будет, чем кажется. Хотя… в тот город, видимо, придётся ещё разок наведаться. Схема получается, конечно, сложная. Узнать, кто послал, чтобы с его помощью узнать, кто убил. Ничего себе!

— Да, сложновато, — согласился Игорь.

— Главное, не очень надёжно, — поправил его Цветков. — Сомневаюсь, чтобы тот человек мог нам помочь. Вот только если…

— Именно! — с воодушевлением подхватил Виталий. — О чём я и говорю! Но это насчёт крыши. А вот насчёт того, к кому там ехать, тоже есть предложение.

Так постепенно начал возникать план новой сложной операции. Сначала, как водится, самый общий. Но постепенно он стал наполняться конкретными деталями, и тут каждый вносил свою лепту. Порой возникал спор, порой всех охватывала радость от какой-то точной находки, удачно вдруг найденной детали в манере поведения, в поступках, в направлении и самой окраске разговоров, которые предстояли в ходе задуманной операции.