Час волка

– Я не говорю, что план безупречен. Таких не бывает. Но берсеркер ненормален; он думает не так, как обычный волк. Зачем ему беспокоиться о бегстве, если он считает, что может уничтожить любого двуногого или четвероногого? Я бы предположил, что он сейчас выбрал хорошую теплую пещеру без запасного лаза, где он может свернуться, глодая кости и размышляя, как убить следующего из нас. Мне кажется, что рискнуть стоит.

– А мне - нет, - сказала ему Рената, наморщив лоб.
– Буря слишком сильна. Дойти отсюда туда и то достаточно трудно, но намного легче, чем найти нужную пещеру. Нет. Риск слишком велик.

– А какой тогда выбор?
– спросил Виктор.
– Ждать, когда закончится буря и берсеркер опять выйдет охотиться на нас? Мы должны воспользоваться тем преимуществом, что он только что пировал; он будет вялый от всего того мяса, которое сейчас в его животе. Говорю вам: или идем сейчас, или может погибнуть вся стая.

– Да!
– согласился Франко.
– Надо напасть на него сейчас, когда он думает, что находится в безопасности.

– Я уже решил. Я иду.
– Виктор оглядел остальных. Его взгляд задержался на несколько секунд на Михаиле, потом ушел в сторону.
– Франко, ты идешь со мной?

– С тобой?
– глаза у него расширились.
– Да. Конечно, иду.
– Голос у него был неуверенный.
– Я только надеюсь, что я... не буду тебе обузой.

– Обузой? Почему?

– Ну... я об этом раньше не упоминал. Это чепуха, конечно, но... У меня на ноге кровоподтек от камня. Видишь?
– Он сбросил сандалию из оленьей кожи и показал синий кровоподтек.
– Лодыжку у меня тоже слегка раздуло. Я не знаю, когда это точно случилось.
– Он нажал на кровоподтек и скривился, чуточку сильнее, чем должно.
– Но я все же могу ходить, сказал он.
– Я не могу бегать так резво, как обычно, но ты можешь рассчитывать, что я буду...

– Круглым дураком, - закончила за него Рената.
– Забудь про Франко и его несчастную ногу. Я пойду с тобой.

– Нет, нужно, чтобы ты оставалась здесь. Позаботиться об Олесе и Михаиле.

– Они могут о себе позаботиться сами!

Но Виктор уже исключил ее. Он посмотрел на Никиту.

– У тебя на ногах есть какие-нибудь кровоподтеки от камней?

– Десятки, - сказал Никита и встал.
– Когда выходим?

– Это у меня от лодыжки неприятности, - запротестовал Франко. Видите? Ее раздуло! Должно быть я оступился, когда мы были...

– Я понял, - сказал Виктор, и Франко умолк.
– Никита и я идем. Ты можешь оставаться, если это то, чего ты хочешь.

Франко было начал опять говорить, но решил, что не стоит, и закрыл рот.

– Чем скорее мы пойдем, тем скорее возвратимся, - сказал Никите Виктор.
– Я готов идти прямо сейчас.

Никита кивнул, и Виктор повернулся к Ренате.

– Если мы сумеем найти пещеру берсеркера и закрыть его в ней, нам придется оставаться возле нее достаточно долго, чтобы убедиться, что он не выберется. Мы постараемся вернуться назад в течение двух суток. Если буря станет слишком сильной, мы найдем, где переспать. Ты за всех отвечаешь, хорошо?

– Да, - угрюмо ответила Рената.

– Вы с Франко будете держаться подальше от глоток друг друга.
– Это был приказ. Виктор посмотрел на Михаила.
– Ты будешь сдерживать их, чтобы они не убили друг друга, понял?

– Да, сударь, - ответил Михаил, хотя не знал, что он мог бы сделать, если бы Рената и Франко сцепились.

– Когда я возвращусь, я хочу, чтобы ты закончил чтение книги, которую мы сегодня начали.
– Это была книга о падении Римской империи.
– Я буду задавать по ней вопросы.

Михаил кивнул. Виктор снял одежду и сбросил сандалии, Никита сделал то же. Оба мужчины стояли обнаженными, выдыхая клубы пара. Никита первым начал менять облик, черная шерсть стала быстро обвивать его тело, как странная лоза. Глаза Виктора мерцали в слабом свете, когда он всматривался в Ренату.

– Послушай, - сказал он.
– Если почему-либо мы не вернемся через три дня, ты будешь в стае за старшего.

– Женщина?
– завопил Франко.
– Будет старшей надо мной?

– Старшей в стае, - повторил Виктор.

Волна серой волчьей шерсти охватила его плечи и сползла на руки. Тело его стало блестящим, маслянистым, пот выступил на лице, в то время как его брови исчезали. Пар обволок все его тело.

– У тебя есть какие-нибудь основания возражать?
– голос его становился хриплым, лицевые кости начинали изменяться, между губ выдвинулись клыки.

– Нет, - поспешно ответил Франко.
– Никаких.

– Пожелайте нам удачи.
– Голос его стал утробным хрипом.

Тело Виктора вздрагивало, обрастая густой серой шерстью. Большая часть головы и лица Никиты уже изменилась, из морды вырвалась струя пара, в то время как она удлинялась с щелкающими звуками, которые когда-то казались Михаилу ужасными. Сейчас звуки превращения были такими прекрасными, будто это была музыка, исполнявшаяся на экзотических инструментах. Два тела корчились, кожа уступала место волчьей шерсти, пальцы рук и ног - лапам, зубы - клыкам, лица - узким мордам; все это сопровождалось музыкой костей, сухожилий и мышц, изменявших строение, переплавлявшихся в волчьи формы, и непроизвольным рычанием то Виктора, то Никиты. Затем Виктор издал грубо прозвучавшее "уафф" и скачками двинулся к лестнице, Никита следовал в нескольких прыжках позади. Через пару секунд оба волка исчезли.

– У меня лодыжку раздуло!
– Франко опять показал ее Ренате.
– Видишь? Я не мог бы далеко ускакать на ней, так ведь?

Она проигнорировала его.

– Кажется, у нас закончилась вода.
– Она взяла глиняный сосуд, оставшийся от монахов; вода, покрывшаяся грязным ледком, лишь слегка прикрывала донышко.
– Михаил и Олеся, не сходите ли вы за снегом?

Она передала сосуд Михаилу. Все, что им нужно было сделать, это подняться по лестнице и нагрести снега, который нанесло через окна.

– Франко, ты заступишь в первую смену для наблюдения или я?

– Ты за старшего, - сказал он.
– Делай, как хочешь.

– Ладно. Ты заступишь в первую смену. Когда подойдет время, я тебя сменю.
– Рената села у огня - новый правитель.

Франко шепотом выругался; ему не доставляло удовольствия подолгу сидеть в башне, с окнами без стекол и холодными вихрями, но держать наблюдение было важной обязанностью, и все исполняли ее по очереди. Он гордо прошествовал прочь, Михаил с Олесей пошли набрать снега, а Рената оперлась подбородком на руку, с беспокойством думая о мужчине, которого любила.

5

Посреди ночи буря как-то разом стихла. Она ушла, оставив лес покрытым сугробами высотой аршина в два, деревья согнулись под ледяным покрывалом. За ней пришла пронизывающая до костей стужа. День начался с ослепительной белизны, солнце было скрыто за облаками цвета мокрой ваты.

Наступило время завтрака.

– Боже, какой холод!
– сказал Франко, когда они с Михаилом пробирались через белую пустыню, где прежде была зеленая чаща.

Михаил не ответил; на разговоры уходило слишком много энергии, скулы его свело от мороза. Он оглянулся назад, метров на пятьдесят, на белый дворец; его на белом фоне уже почти не было видно.