Чаша Скорби
Шрифт:
— Приношу свои извинения за задержку, инквизитор, — произнесла адепт монотонным, деловитым тоном. — Необходимо было удостовериться, что препарат прошел карантин и должным образом дезинфицирован.
— Я понимаю, адепт. Мы можем приступать?
— Конечно. Изучаемый препарат является увеличенным гуманоидным мужским черепом, частично затронутым разложением. На аксис вертебра виден след рубящего удара…
Таддеуш наблюдал, как ее помощники берут скальпели и хирургические щипцы с подносов, подвешенных по бокам каменного блока, и начинают удалять гнилую плоть с черепа. Адепт продекламировала молитву о поисках и подтвердила, что перед ней голова космического десантника, да к тому же еще и ветерана, о чем свидетельствовал длинный серебряный стерженек, внедренный в его лоб.
— Состояние препарата свидетельствует об ускоренном процессе разложения, сопровождаемом и обычным гниением, что характерно и для других образцов, полученных со спорных миров, окружающих Стратикс.
Санитар перевернул голову набок и начал удалять ее нижнюю челюсть. Ему пришлось попотеть, прежде чем удалось сломать усиленную кость, защищающую сочленение.
Челюсть со щелчком поддалась, и из сочленения вырвался фонтанчик сверкающей жидкости, описавшей в воздухе дугу и намочившей халат санитара.
Мужчина закричал, когда она разъела его одежду и стала прожигать грудь. Второй санитар сбил его с ног и стал сдирать с него загоревшуюся одежду. В воздухе разлился запах кислоты, от которого защипало в глазах, и поплыл серый дым. Адепт схватила аптечку первой помощи, лежавшую в одном из шкафчиков у стены лазарета, и начала обрабатывать шипящие раны слабым щелочным раствором, чтобы кислота не прожгла легкие.
— Инквизитор, вам лучше уйти! — резко произнесла адепт, вынимая из аптечки бинты. — Есть риск заражения.
— Нет никакого риска, — сказал Пилигрим, и его скрипучий голос мало чем отличался от хрипов пытающегося вдохнуть санитара. — Это был достаточно слабый раствор, предназначенный только для того, чтобы ослеплять; ваш человек выживет. Кислоту производит железа Бетчера.
— Невозможно, — произнес Таддеуш, глядя, как струйка зеленоватой жидкости шипит на гранитной поверхности. — Испивающие Души наследуют Легиону Имперских Кулаков. Их генное семя никогда не позволяло железам Бетчера развиться, и они всегда проявлялись только в рудиментарном виде.
— Именно, — ответил Пилигрим, протягивая к расчлененной голове свою обмотанную бинтами руку и подхватывая полоску бугристой плоти — кусок железы генного семени из горла. — Скверна, — произнес он, поднимая ее. Генное семя было пятнистым и бледным. — Испивающие Души несут в себе отпечаток мутации. Отвратительнейшая мутация из всех возможных, поскольку самое их генное семя подверглось дегенерации, а встроенные в их тела органы начали изменяться.
— Мутация, — повторил Таддеуш.
Те, кто выжил в Доме Йенассис, докладывали о чудовищном существе, командующем Испивающими Души. Ноги его напоминали паучьи, и обладало оно мощными псионическими силами. Раньше инквизитор скептически относился к этим россказням, но теперь ему уже не так просто было отбросить подобную вероятность. Испивающие Души оказались мутантами и, раз уж затронуто даже их генное семя, могли деградировать очень быстро.
Это должно было поставить их в отчаянное положение. А отчаяние порождает жестокость. Что бы они ни задумали, но Испивающие Души все быстрее и быстрее приближались к тому моменту, когда мутируют настолько, что утратят всякое сходство с людьми.
Таддеуш всегда знал, что у его терпения есть свои пределы. Но сейчас время неожиданно начало поджимать его еще сильнее. У них у всех истекал срок.
Инквизитор практически ничего не мог придумать. Но он должен был что-то сделать.
Он задумчиво вышел из лазарета и побрел к своим комнатам по холодным, продуваемым
сквозняками каменным коридорам крепости. Он слышал шаги Пилигрима, идущего следом за ним, но, когда Таддеуш подошел к своей двери, странное существо уже исчезло. Он вновь распахнул сундук и извлек из него еще один предмет. Эта вещь показалась ему бесполезной, когда сестра Эскарион принесла ее, — тонкая бронзовая табличка с выгравированными именами сотен адептов… адептов, работавших в последние несколько десятилетий в аванпосте улья Квинтус. Сотни имен, начертанных крошечными изящными буквами, — от надзирателей, присматривавших за работой младшего обслуживающего персонала и ремонтом сервиторов, до старших адептов, распоряжавшихся в аванпосте.В дверях появился Пилигрим:
— Инквизитор? Вы что-то нашли?
Таддеуш оглянулся. Ему очень хотелось провести расследование без Пилигрима, но все-таки приходилось мириться с присутствием этого существа из-за его интуиции касательно мятежного Ордена.
— Возможно, — ответил инквизитор. — Испивающие Души не просто так наведывались в аванпост. И как минимум одного они при этом потеряли. Зачем? Зачем им надо было высаживаться на охваченную чумой планету и прорываться к самому сердцу худшего из городов, чтобы ввязаться там в сражение? Зачем нападать на аванпост Механикус, который не производит ничего интересного или значимого? Образцы породы бесполезны. У адептов не было никакого особенного оборудования или оружия. Что же тогда у них было,Пилигрим?
Существо слегка наклонило голову, и Таддеуша посетило неприятное ощущение, что оно улыбается где-то там, под одеждой.
— У них были люди, инквизитор. Сотня адептов Механикус. Адептов, всегда работавших в этом аванпосте.
Таддеуш присел на кровать, по-прежнему сжимая в руках табличку.
— Один из них мог что-то знать. И этого «что-то» оказалось достаточно, чтобы Испивающие Души высадились и попытались захватить его. Если они смогли поймать его, у них, возможно, есть теперь все, что им необходимо было знать.
Он замолчал. Империум был слишком огромен, а Адептус Механикус до безумия таинственная организация — от генерал-фабрикатора на Марсе до самых низших чинов и сервиторов, трудящихся на мирах-кузницах и заводах по всей Галактике. Как он мог надеяться отследить одного-единственного адепта, даже обладая возможностями инквизитора? Один ничтожный, ничего не значащий рабочий, являвшийся не поклонником Хаоса, не раскольником, а просто никем в целой Галактике.
— Нет, — громко сказал Таддеуш. — Я не позволю себе потерять эту наводку. — Он щелкнул по переключателю вокса на своем воротнике: — Полковник Винн? Соберите через полчаса на космодроме своих лучших разведчиков. Постарайтесь реквизировать для нас шаттл и доставить его на «Полумесяц». Предельная дальность полета не важна, главное, чтобы челнок был бесшумен и годился для штурмовой операции. И лучший экипаж. Дергайте за любые ниточки, если потребуется. Конец связи.
Таддеуш уже давно не оказывался на войне, но неплохо разбирался во властных структурах сектора. Он знал, что если хочет получить нужную информацию, то придется действовать быстро, умело и надеяться на удачу. С тех пор как ему в последний раз доводилось пользоваться оружием в своей работе, прошло некоторое время, и он был даже немного удивлен, когда понял, что с нетерпением ждет такой возможности.
Глава шестая
Это был спокойный участок на галактическом западе, заброшенный космический тракт, по которому перемещались только мужественные старатели и бродячие миссионеры. Плотное звездное скопление, сверкавшее на галактическом диске, было пустынно на несколько световых лет вокруг, и пилот второго класса Мэзус Кин-Сяо знал, даже не связываясь с наблюдательными постами и космодромами, что вероятность нападения с этого направления ничтожна. Но его долг был находиться здесь — долг верного слуги Императора, законсервированного в кокпите истребителя класса «Скапула», обладавшего большим радиусом действия. Он служил в составе эскадрона, направленного для обороны западных рубежей военной зоны.