Часовая битва

Правда теперь Василиса работала во дворе, куда для нее специально вынесли старую скамейку и низкий круглый столик.

Каждый день, с самого утра, на столике появлялись толстые, старинные книги. Василиса раскручивала тиккер над их ветхими страницами, чтобы узнать, в каком году они были написаны и переплетены, а иногда — где найдены. К ее огромному удивлению, многие из этих книг раньше находились в библиотечных залах Расколотого Замка, причем их мантиссы никогда не показывали людей, каким-то образом перенесших книги в Платановую долину.

Вскоре эта работа настолько ее утомила, что даже спина все чаще немела от неподвижного сидения за столом, а левую руку, в которой Василиса часами крутила тиккер, ломило от боли.

Сегодня, тридцать первого октября, был особенный день. С самого утра все Столетты готовились к празднику: на платане развесили тяжелые гирлянды из яблок и груш, переплетенных с виноградными листьями, двери домов украсили венками из желтых и красных листьев клена. Отовсюду разносились волнительные ароматы праздничной выпечки — яблочных пирогов с корицей, пахучей карамели и душистого меда.

Во дворе с самого утра делали свечи: окунали веревочные жгуты в чан с горячим растопленным воском, вынимали, держа на весу, пока те не остывали, потом окунали снова, наращивая таким образом слой за слоем. Фэша тоже засадили за эти свечи, и по его лицу каждый мог запросто прочитать, насколько ему ненавистна эта работа.

Несколько раз они с Василисой переглядывались, сочувственно кивая друг другу, но что они могли сделать? Вот уже ноябрь на пороге, а они застряли у Столеттов и, похоже, надолго.

Рассеянно наблюдая за мантиссой очередной книги — какой-то седой, сгорбленный старик старательно выводил буквы на чистом листе — Василиса думала о том, что скоро день рождения Фэша, а они здесь.

Мимо пробежала Юста с подружками — они шумно спорили о платьях, что наденут сегодня вечером. Завидев Василису, Юста что-то шепнула девчонкам — и все трое рассмеялись. Наверное, вспомнила, как Василиса отчитала ее за Фэша.

Интересно, как там Фэш? Василиса уже успела провести янтарение Времени — поместила в кулон с янтарем воспоминание о «лесном чаепитии», чтобы возвращаться в него, если станет совсем грустно без друга.

Вечером, когда солнце ушло за скалы и на деревню Столеттов опустилась бледная сиреневая дымка раннего вечера, зажглись первые Желтые Огни. Люди стали расходиться по домам, Фэша тоже куда-то увели, а двор вскоре опустел — Столетты начали собираться возле платана — веселые, нарядные, шумные.

Вскоре огоньки свечей загорелись по всей деревне: на подоконниках, верандах, дорожках, даже заборах и крышах. Везде расставили фонари, подвесили шары-светильники, даже ствол платана был обвешан гирляндами желтых фонариков.

Василиса невольно восхитилась этим невиданным зрелищем: она вдруг оказалась среди моря ярких, таинственно мерцающих огней.

— По древней легенде, Желтые Огни защищают нашу долину от злых духов, прибывающих в мир живых из безвременья.

Девочка обернулась: к ней подошел Александр в ярко-красном плаще, накинутом поверх обычного костюма.

— А все потому, — продолжил он, — что, по легенде, Время в этот день — последний день октября — ослабевает. Границы между параллелями стираются, миры становятся чуточку ближе друг к другу… Как тебе вид?

— Потрясающе, — согласилась Василиса. — И легенда красивая.

— Как проходит янтарение? — вновь спросил Александр. — Есть успехи?

— Да, — кивнула Василиса. — Как раз вчера мне удалось заключить одно личное воспоминание в кулон.

Девочка продемонстрировала Александру подвеску с янтарем.

— Неплохо, — оценил мужчина, разглядывая кулон при свете шара-светильника, зависшего возле самой ладони. — Ты знаешь, отличная работа — капля легла ровно посередине… Из тебя получится сильная часовщица, черноключница.

— Скажите… — Василиса помедлила, не желая портить такой благожелательный разговор, но не спросить она не могла: — Вы долго собираетесь держать нас в плену?

Александр с досадой щелкнул языком.

— Видишь ли, Василиса… Я симпатизирую тебе лично, и все же пока мы вынуждены продержать вас здесь до Нового года, а может, и до весны… Конечно, если Хронимара не передумает. Твое счастье, что она не видит, как ловко ты управляешься с тиккером.

Он ободряюще улыбнулся, а вот настроение Василисы окончательно испортилось.

Тем временем возле платана начал собираться народ — все Столетты выглядели нарядными, на многих были надеты такие же ярко-красные плащи, как у Александра.

— Хочешь на праздник? — внезапно предложил мужчина. — Сейчас начнутся танцы и песни, будет интересно. Может, познакомишься с каким-нибудь молодым Столеттом, а там, глядишь, и сама захочешь остаться у нас.

Василиса надменно хмыкнула.

— Скажите, а где сейчас находится Фэш? С ним все в порядке?

— Еще час назад он работал на кухне, — кивнул Александр. — Кажется, мыл посуду с помощью часовой стрелы… Злой как сто чертей. Даже успел подраться с Виктором, охранником, поэтому сейчас его заперли в каком-то из погребов под скалой.

— А долго его собираются там держать? — испугалась за друга Василиса. — Наверняка там холодно…

— Зато много варенья, — хмыкнул мужчина. — Да и не переживай — утром выпустят. А ты лучше отдохни… Я попрошу, чтобы тебе разрешили пока что остаться во дворе. Или все же пойдешь знакомиться с нашими ребятами?

Василиса представила, как подает руку для приветствия Юсте-капусте или кому-то из ее подружек, и отрицательно помотала головой.

— Ну как знаешь…

Александр ушел, а Василиса решила еще немного посидеть на лавочке. Она видела охранников, стоявших повсюду, даже несмотря на праздник, и это, конечно, мешало расслабиться. Впрочем, Фэшу сейчас намного хуже.

За окном царило веселье: музыканты играли на скрипках и свирелях, отбивали заводной ритм на бубнах, то и дело раздавались взрывы смеха, выкрики, чей-то гогот.

Хронимара поморщилась: она сидела за столом, занятая составлением очень важного письма, и праздничный шум мешал ей сосредоточиться.

Внезапно что-то скрипнуло в углу, возле самого камина. Хронимара мигом выхватила часовую стрелу и направила в ту сторону.

— Выходи! — грозно произнесла она, напряженно вглядываясь в темноту, — камин еще не растапливали по причине теплой погоды.