Часовщик с Филигранной улицы

– Я не вижу предмета для обсуждения. Я ничего не нарушил, просто живу в замке, который издавна принадлежал моей семье; все это в соответствии с вашими новыми законами. Мое право распоряжаться в собственных владениях теперь зависит от любого исходящего из Токио каприза. Мои вассалы, верно служившие многим поколениям моей семьи, отныне превратились в государственных служащих и находятся на содержании у правительства. Все наши документы в порядке. Можете тащить сюда ваших счетоводов.

Ито кивнул, хотя и чувствовал разочарование. Чиновники приедут, Такахиро начнет бунтовать, и к следующей неделе остальные губернаторы попросту сожгут свои бухгалтерские книги. Хаги останется одноразовым трюком.

Кэйта Мори стиснул запястье Ито под столом.

– Вам просто надо дать ему то, что и так у него есть, – сказал он по-английски, взявшись за чайник и делая вид, что спрашивает Ито, не хочет ли он еще чаю.

– Простите?

– Вассалы, – пояснил Мори. – Они получают жалованье через префектуру, как того требует Токио, это так, но лорд Такахиро – губернатор. Этот замок – место, откуда управляют префектурой. Он платит им намного больше их государственного жалованья. Никто из них в реальности не ощущает себя на государственной службе. Это его личная армия. Вы только посмотрите на них.

Ито посмотрел. Четверо стоящих за спиной Такахиро мужчин глядели на него не мигая.

– Вы ничего не потеряете, если предложите ему вновь распоряжаться его собственными людьми. Он не сможет признаться, что и без того имеет над ними полную власть.

Все взгляды были устремлены на Ито.

– Да, будьте добры, еще чаю, – быстро сказал он по-японски.

Однако Такахиро было непросто обмануть.

– Моему кузену не следует завязывать шнурки на арбузном поле, – сказал он, не повышая голоса. – Люди могут подумать, что он ворует.

– Я спрашивал, правда ли, что европейцы пьют черный чай с молоком, – сказал Мори.

– Я в это не верю. Не смей открывать рот, пока я сам с тобой не заговорю.

Мори опустил голову.

– Лорд Тахакиро, никто не хочет вашего унижения и изгнания, – сказал Ито. – Если вы сейчас согласитесь продать замок, император с радостью позволит вам распоряжаться вашими собственными вассалами, стоит вам этого захотеть.

– Почему? – На лице Такахиро не дрогнул ни один мускул.

– Он понимает, чем просит вас пожертвовать. И он надеется, что с вашей стороны это будет жестом доброй воли; он не хочет выставлять вас отсюда силой.

– Или, может быть, Кэйта только что предложил вам этот ход.

Ито почувствовал неловкость. В тишине раздалось громкое мелодичное тиканье карманных часов Мори. Тот зажимал часы в ладони, чтобы заглушить звук, но тщетно.

– Что за манера вечно таскать за собой эту штуку, от которой столько шуму, – обращаясь к Мори, недовольно сказал Такахиро.

– Возможно, это мои, – вмешался Ито, прикоснувшись к цепочке собственных часов. Он не смог придумать другого, более убедительного способа отвлечь внимание Такахиро.

– Всё токийские моды. Часы, золотые пенсне и шелковые галстуки. Что следующее у вас на очереди: корсеты и нижние юбки?

У вассалов вырвался смешок.

– А как насчет основной темы нашего разговора? – спросил Ито. Все это брюзжание он и так уже слышал множество раз. Консервативные газеты соревновались в критике современных политиков, перечисляя их прегрешения: они-де не умеют говорить, не пересыпая свою речь английскими словечками, носят пришедшие с Запада высокие воротнички, прилюдно делают комплименты чужим женам и вообще забывают японский язык. Они были не так уж неправы. Ито и самому были свойственны все вышеупомянутые привычки, за исключением последней, и он не собирался носить кимоно или притеснять жену. Помимо прочего, за такое можно было схлопотать удар туфлей от госпожи Ито.

Такахиро скрестил руки на груди.

– Конечно, я принимаю ваше предложение. Готов на любые жертвы ради службы императору.

– Император благодарит вас, господин, – сказал Ито и слегка поклонился, не вставая с места.

– Хорошо.

Такахиро поднялся и подошел к окну. Рабочие на стене прекратили разговоры и опустили головы. Не говоря ни слова, Такахиро сгреб своего кузена за воротник и так сильно ударил того по лицу, что Ито услышал, как стукнулись его зубы.

– Если ты когда-нибудь еще посмеешь вмешиваться в семейные дела, я отрублю тебе руки как простолюдину, которым ты на самом деле и являешься. Дай-ка мне это, – добавил он, выдергивая у Мори из рук карманные часы. – Никчемная бабская штучка.

Размахнувшись, Такахиро вышвырнул часы в окно. Часы угодили в осыпающуюся стену между двумя испуганными рабочими, и в стороны разлетелись осколки разбитого стекла, винтики и шестеренки. Остальные рабочие, увидев происходящее, испарились, побросав инструменты и недоеденный обед. В ярком солнечном свете сиротливо белели рисовые рулетики с рыбой.

Помощники Ито сосредоточенно разглядывали свои чашки. У вассалов Такахиро был довольный вид.

– Пошел вон, – сказал Такахиро.

Мори поклонился и быстро покинул комнату. Ито заметил, что, направляясь к выходу, он выплюнул что-то в ладонь.

– Ну что ж, – улыбнулся Такахиро, – давайте выпьем вина.

Ито и его помощники выпили вина, после чего вездесущие служанки сопроводили их в отведенные им комнаты. Ито встал на пути девушки, повернувшейся, чтобы уйти. Она отпрянула, видимо, решив, что он хочет схватить ее, и он быстро поднял вверх руки. Вопрос, где можно найти Кэйто Мори, такой простой сам по себе, Ито задал в столь изысканной манере, что она подошла бы и для обращения к императрице. Испуг на лице девушки уступил место озадаченности: она явно усомнилась в его психическом здоровье, однако, придя в себя, указала ему направление – прямо по коридору и налево. Подойдя к комнате Мори, Ито побарабанил костяшками пальцев о дверной косяк:

– Господин Мори?

Ответа не последовало. Он слегка отодвинул дверь в сторону и нос к носу столкнулся со стоявшим за ней маленьким мальчиком. В руках у ребенка была старая книга, а на лице застыло виноватое выражение. Увидев Ито, он спрятал книгу за спиной.

– Привет, – сказал Ито.

– Я ее не украл.

– Может, тебе следует отдать ее мне?

Мальчик сморщил нос и вручил ему книгу. Ито потрепал ребенка по волосам.

– А теперь марш отсюда.

Мальчишка удалился неуверенной походкой застигнутого на месте преступления воришки. Ито снова постучал и вошел внутрь. Комната поворачивала под углом направо и заканчивалась еще одной раздвижной дверью, из-за которой доносилось слабое пощелкивание, как будто там заводили часы. Ито положил отобранную у мальчика книгу на ближайший столик. Книга при этом открылась, так как между ее страницами было вложено множество фотографий и листков бумаги. Перед глазами Ито предстала фотография Мори в окружении пятерых мужчин, один из которых обвил вокруг Мори руки в мощном медвежьем объятии. Эти пятеро были очень похожи друг на друга и ничем не напоминали Мори.

Ито постучал во вторую дверь и вошел. Мори сидел за европейского стиля письменным столом спиной к двери и пинцетом перебирал шестеренки и пружинки в часах. За исключением этих деталей, на столе было почти пусто, от двери были видны лишь одиноко лежавшие с краю свиток с каллиграфией и перо. Мори оглянулся, левой рукой смахнул часы в ящик письменного стола и запер его с легким щелчком, после чего спрятал ключ в рукаве. Рядом с ним стояла чашка, в которой лежал зуб с окровавленными корнями.