Часть четвёртая

– А если я хочу математика, а у ребёнка предрасположенности к философии, например?

– Ну, тогда тебе придётся выбирать, либо растить из ребёнка того, кто тебе нужен, либо того, кого предлагает мать-природа, наделив его соответствующей предрасположенностью. Либо вообще и то и другое, что будет значительно сложнее, но и получившийся результат будет значительно лучше.

– Либо вообще попробовать его обучить всем наукам...

– Не-не-не. На текущем уровне развития ни один человек не способен потянуть все науки и ремёсла, созданные обществом. А вот один-два-три направления хорошо и даже отлично и с десяток на среднем уровне человек потянуть способен. Но, подводя итог всему сказанному и говоря проще, у человечества потому и не получается интеллект искусственный до сих пор, потому что он не до конца понимает общие принципы и механизмы, и не может стопроцентно правильно, по задумке, создавать сиречь воспитывать интеллект естественный.

Алекс замолчал. Минуты три никто ничего не говорил. Барбара что-то одними губами шептала, вертела кистями рук, скорее всего, переводя сложные концепции в типа осязаемые, чтобы думалось легче, явно прикидывала и обдумывала всё сказанное Алексом. И судя по жестам, ни фига у неё не срасталось. Потом у неё почти незаметно промелькнул чисто женский жест, который можно интерпретировать фразой "да, чёрт возьми, ты прав, и только за это хочется покорябать твою наглую, никогда не ошибающуюся, морду", и она опустила руки, с то ли презрением, то ли банальным "я устала, отвези меня домой" выражением на лице.

– Ну?
– как бы не замечая этих чисто женских выражения лица и жестов, спросил Алекс.
– Ты хоть что-нибудь поняла?

– Да, - ответила Барбара, - наверно, я всё-таки соглашусь с тем, что мне это не по зубам. По крайней мере, сегодня и ближайшие пару месяцев.

Тут выражение лица её поменялось на откровенно удивлённое.

– Дверь...
– робко сказала она.

Мы обернулись. Дело в том, что всё время, пока мы с Алексом вправляли мозги Барби, она находилась лицом к той стене, по которой водила рукой, в поисках двери. А мы как раз сидели лицом к ней и спиной к этой стене. Поэтому мы не увидели, как дверь в ней проявилась.

– Ну что же, - сказал Алекс с некоторым облегчением в голосе.
– Похоже, что теперь сила тебе верит. И отпускает тебя.

– Я могу просто выйти?

– Да, почему нет?

Она сделала два шага по направлению к двери. Но остановилась и обернулась. Судя по выражению лица, она что-то вспомнила.

– Алекс?
– то ли вопросом, то ли утверждением впервые за время нашего пребывания Барбара обратилась к кэпу по его общепринятому имени.

– Да, малыш?

– Спасибо.

– Да не за что, солнце.

Больше разговоров не последовало. Барбара открыла дверь, мне на плечо легла знакомая на ощупь рука, и картинка в глазах заполнилась белым светом...

ГЛАВА 9

Свет пропал и я осознала, что всё ещё нахожусь в симуляции. Причём в помещении, похожем на то, в котором сидела Барбара, только оно было совершенно пустым и значительно меньше в размерах. И вновь в нём не было ни единой двери. Что-то пошло не так? Я думала, что игра закончилась.

– Алекс?
– сказала я в пустоту.
– Что происходит? Я думала, мы закончили и выходим...

Прямо передо мной материализовался (если данный глагол вообще применим к данной ситуации) капитан Килалена.

– Алекс, что происходит? Мы не смогли убедить Барбару? Почему мы снова тут?

Он окинул меня каким-то странным взглядом и сказал:

– Мы не там же.

– Да? Непохоже что-то...

– Похоже.

– А почему мы не там же, если комната выглядит почти так же?

– Потому что Барбару мы убедили. И все студенты получили свои ответы на ранее несформулированные вопросы, они сейчас погружены в почти обычный сон, ожидая выхода из ловушки.

– Ну, так всё в порядке? Мы выходим?

– Ещё нет.

– Но почему?

– Потому, что условие выхода из ловушки осталось неизменным. Все должны сформулировать свой незаданный вопрос и все должны получить на него ответ, в полной мере удовлетворяющий вопрошающего.

– Ты хочешь сказать, что мы ещё кого-то забыли? Но мы же вроде уже всех...

– Я ничего и никого не забыл. Забыла ты, солнце.

– Но ты же сам сказал, что все студенты получили свои ответы!

– Да, верно.

– И тут же говоришь, что все должны сформулировать свой вопрос. Значит, есть ещё минимум один человек, кто этого ещё не сделал?

– Правильно мыслишь, солнышко.

– ДА КТО ЭТО?!!

Он промолчал. И тут я поняла. Я забыла, я действительно забыла об этом маленьком нюансе. Он опять был прав, как всегда...

– Присядь, - сказал Алекс и рядом со мной появилась табуретка.

– Не хочу.

– Сядь, я сказал!

Я поспешно села. По его тону я поняла, что он злится. Но на что? Или на кого? На меня? Но почему? Он же вроде смирился с тем, что я попала в ловушку. Я слышала и видела его смирение с обстоятельствами по его поведению ранее. Я не могла перепутать. Так с чего вдруг он сейчас разозлился? Никогда раньше он такой резкой необоснованной сменой настроения не страдал. Всегда для этого должна была быть причина, которую он ещё и несколько раз попытался бы обойти стороной. Так что же изменилось в этот раз?

Алекс пошёл вокруг меня, заложив руки за спину и не смотря мне в глаза. Нет, он точно злился. Я его таким не помнила уже лет сто. В буквальном смысле...

– Когда ты понял, что без этого не обойтись?
– аккуратно спросила я.

– Когда появились чужие, - ответил Алекс.

– Но... но почему?

– Потому что только ты из тех, кто попался в ловушку, имела себе представление, что они вообще из себя представляют.

– Алекс, мой вопрос не может касаться чужих, потому что я знаю, что это - выдуманные существа. Должна напомнить, что я не была среди тех, кому стёрли память при Большом восстании телепатов.

– Инц, а с чего ты решила, что чужие были реализацией твоего вопроса? Ты, видать, всё ещё плохо понимаешь принцип организации симуляции. Чужие не были твоим вопросом. Они были ответом на вопрос Вильяма. Его интересовало, боятся ли чего-то бессмертные. Так как из нас, только ты была погружена в симуляцию, то Менталла построила ситуацию на основе твоих страхов.

– Но... я не боюсь чужих.

– Не совсем.

– Ты будешь мне рассказывать, чего я боюсь?!

– Инц, давай откровенно - чужих не я определил твоим страхом, а симуляция. Я тоже был не очень рад их видеть. Поэтому будем честными перед собой - ты представляла себя в ситуации из фильмов. Представляла же?

– Ну, было дело. Но...

– Никаких "но". Ты чувствовала, что тебе была бы неприятна ситуация встречи с чужими, сложись она наяву?

– В общем, да.

– Почему? Ты же бессмертная.

– Ну... наверно потому, что даже будучи бессмертной, мне бы не очень было приятно, если бы мне в грудь посадили существо, которое потом оттуда пыталось бы выбраться.

– Даже не смотря на то, что это в принципе невозможно?

Я промолчала. А что сказать? Что я была впечатлительной?.. Так он и сам это знал.