Частица бога. Том 2.

– Неужели? – заинтересовалась хани.

– Он расправился с ними за пару минут. Этот фехтовальщик сражался, как лютый зверь, я никогда не видел ничего подобного. Мастер Нарцил пытался прикрыть нашего господина и был сражен. Кроме того, в Подземный Чертог отправился Теро.

– Малыш Теро? – нахмурилась Элорэн. – Жаль, он всегда мне нравился.

– Теро был славным воином, но иноземец прикончил его одним ударом. Вот сюда, – дархан уткнул большой палец себе под кадык. В глазах кетменки появился взволнованный блеск.

– Одним ударом?! – выдохнула она.

– Именно. Так же, как и мастера Нарцила. Так же, как и вашего брата. Тэгина Уго спасла кольчуга.

– Невероятно! Значит я не зря что-то чувствовала! Уго едва не лишился жизни!

– Уже все обошлось, моя хани, – заверил ее Татро. – Нам остается только надеяться, что творец Музерату распространит свою милость и на мастера Нарцила. Исцелит его или… избавит от долгих мучений.

– Да смилуется над ним творец Музерату! – произнесла Элорэн, скрывая улыбку движением ладони. – Наша радость будет столь же искренней, как и наша скорбь!

– Воистину, – согласился дархан и отвесил глубокий поклон. – Я могу быть свободен, моя хани?

– Да, – кивнула Элорэн. – Мне нужно поскорее попасть к отцу, такие новости могут его добить. И последнее…

– Слушаю вас? – преданно воззрился на нее Татро.

– Что стало с тем негодяем, который посмел ранить истиннородного тэгина?

– Он в дворцовой темнице вместе с сестрой. Теперь их судьбу решит хан.

– Благодарю, ты свободен, – Элорэн проводила дархана задумчивым взглядом и направилась в покои отца.

– А, это ты, моя девочка.

Хан Ярго сидел на открытой террасе в массивном деревянном кресле. Пронизывающий холод совершенно его не тревожил. Белый кетмен завернулся в длинный меховой плащ с капюшоном, который надежно оберегал могучее тело от зимней стужи. Элорэн чувствала себя иначе, под шелковым платьем она быстро окоченела на ледяном ветру. Едва ступив в покои отца, хани уже дрожала, как одинокий осенний лист. Хан сразу это заметил и нахмурился.

– Что за вид у моей Эли? – возмутился он. – Скорее под плащ!

Элорэн сразу подчинилась: быстро подошла к отцу, присела к нему на колени, поджала тонкие ноги. Ярго запахнул ее в плащ и крепко обнял. Дочь никак не могла согреться. Тогда он укрыл ее голову меховым отворотом, словно младенцу. Элорэн блаженно прикрыла глаза. Прильнуть к груди отца было приятно, его кожа щедро делилась родным теплом.

– Когда ты была маленькой, то часто сидела у меня вот так, на коленях, – задумчиво проговорил хан, поглаживая дочь по щеке. – Всегда просила рассказать какую-нибудь забавную историю. Помнишь эту, про черного гиганта и пляшущих кзотэ?

– Помню, отец, – невольно улыбнулась Элорэн. – Но почему у тебя так холодно?

– Я люблю холод. – Ярго смотрел куда-то вдаль, за бескрайнюю полосу штормового зимнего моря. – Всегда любил. Он заставляет нас больше ценить тепло. Остужает голову. Помогает мыслить трезво. И сковывает боль. Да, хорошо сковывает боль.

– Я тоже скучаю по ней, отец, – прошептала Элорэн, обращая к нему лицо. – Но наши страдания не смогут вернуть маму. Вспомни о своих детях – ты нужен нам, как и прежде! Возможно, даже больше, чем прежде. Ты нужен мне, папа!

– Я всегда буду с тобой, моя милая девочка. – Ярго не отрывал взгляда от горизонта, но его объятья стали крепче. – Даже в минуты невыносимых страданий я никогда не забывал о своих детях. Однако сейчас мне нужно побыть одному. Столько, сколько потребуется. Я должен пережить это, задавить в себе это! Чтобы вернуться и стать сильнее. Я пытаюсь справиться, поверь, но мне нужно время.

– Ты напрасно истязаешь себя бездействием, – мягко возразила дочь. – Ведь ты – могущественный лидер, который годами множил славу нашей династии! Я с детства видела, как ты расцветал, вскакивая в седло Шторма…

– Шторма больше нет. Молодости тоже больше нет. Но главное, рядом больше нет твоей матери.

– В память о ней ты должен быть сильным, – настаивала Элорэн. – Что бы сказала мама, увидев тебя в таком состоянии? Она всегда помогала тебе словом и делом. Она хотела видеть династию крепкой!

– Ты права, – согласился хан. – Но теперь ее нет.

– У тебя еще есть я, есть Уго! Вместе мы станем опорой ханского трона, но сидеть на нем должен ты! Тем более сейчас, когда Кетмения окружена врагами и ведет войну!

– Кетмения всегда была окружена врагами, – усмехнулся Ярго, опуская глаза на дочь. – Она всегда с кем-нибудь воевала. Но в остальном ты права, моя девочка. И устыдила меня по делу. Ладно. До тебя ко мне заходил какой-то дархан. Он рассказал, что Уго сегодня попал в переделку. Ты что-нибудь об этом слышала?

– Да, отец. Во время стычки в порту Уго был легко ранен. Кроме того, едва не погиб мастер Нарцил, а один из дарханов был убит.

– Неслыханно! – сверкнул глазами хан. – Кто осмелился ранить моего тэгина?! Кто посмел напасть на его людей?! Полагаю, мерзавцы уже казнены?

– Не совсем так, папа. – Элорэн пристально на него посмотрела. – Как мне донесли, брат захотел развлечься и сам задирал иноземцев. Но в этот раз противник оказался ему не по зубам. Какой-то смельчак в одиночку вышел на бой против Уго с Нарцилом. И он их одолел.

– Что я слышу? В твоем голосе восхищение?

– Меня всегда восхищала чужая доблесть, отец, – согласилась Элорэн. – А если иноземец знал, с кем сражается, то он отважен вдвойне. Этот боец с легкостью прикончил Теро – значит и Уго мог отправить в Подземный Чертог. Но пощадил.

– Теро погиб? – нахмурился Ярго. – Я помню этого дархана. Он мне нравился.

– Мне тоже.

– Где сейчас иноземец?

– В дворцовой темнице вместе со своей сестрой. Дарханы привезли их на твой суд.

– Что тут судить? – хмыкнул хан. – За нападение на тэгина их следует разорвать лошадьми. На том самом месте, где они сцепились с Уго, чтобы портовая чернь получила урок. Эти твари совсем озверели! Ранить моего сына! Убивать дарханов! Мерзавцы!

– Успокойся, отец, – вкрадчиво произнесла Элорэн, прикрывая глаза. – И не принимай поспешных решений. Сперва я бы хотела взглянуть на эту пару.