Частичка тебя. На память

Смеется? Правда, что ли?

Если по-настоящему смеется, значит, по крайней мере, расположен не враждебно.

– Ты был прав, Ник, – Тимирязев проходится по мне с головы до ног критичным взглядом, – зубастая, въедливая, бесцеремонная. То, что нам нужно. Эта не будет мямлить и просто просиживать штаны за зарплату.

Тимирязев оценил меня! Нет, я знаю, что уверенность в себе – это очень важно, это базис, на котором держатся все нюансы управленческой деятельности. Но боже, за год без нормальной работы я категорически от этого отвыкла. Даже чувствовать себя уверенно перестала. Действовала, исходя из тех способов общения с подчиненными, что были мне известны.

Но даже в том же случае с Олесей – я не была уверена, что мое распоряжение сработает.

Сыграло во многом и то, что я четко обозначила свое неопределенное положение и возможные санкции. Проходи я целый день, а после – просто выкати штрафы всем прокосячившим – то в коллективе я бы стала кем-то вроде всем ненавистной крысы, которая фальшивит и бьет из-под тишка. А честность – играет мне на руку. В любом случае.

– Значит, договор подписываем? – в голосе Ника мне мерещится облегчение, аналогичное свалившемуся на меня.

Конец ознакомительного фрагмента.