Частная Академия

«Тарас».

— Алло! Привет! — говорю тихонько, стараясь скрыть радость. — Как твои дела?

— С днем рождения, Мирослава. — От его приятного голоса у меня мурашки поползли по позвоночнику. — С меня подарок и… я обязательно покажу тебе город. Извини, что сегодня так получилось.

— Спасибо! Спасибо большое! Ну что ты! Какие извинения, Тарас? — А сама млею от его слов. — Я все понимаю, ты занят был и…

— Как отметила день рождения? Что-то у тебя там тихо. Я думал, у вас вечеринка.

— Эм… нет, не вечеринка, я пока не в кампусе, да и отмечать особо не с кем, но все хорошо, — поспешно добавляю я. Не хватало еще, чтобы он узнал про буллинг. — Правда, все замечательно.

Едва слышный смешок. Поднимаю взгляд на водителя — он смотрит на дорогу, но ясно как божий день: ловит каждое мое слово! Мне от этого становится не по себе, и я сворачиваю разговор с Тарасом.

— Извини, не могу долго говорить, но я так рада, что ты позвонил!

— И я рад. Вернусь недели через три самое позднее. Увидимся!

Он первым отключается, а я несколько секунд держу телефон у уха и слушаю тишину.

— Твой приятель? — интересуется Темный. Так его буду пока называть, ему действительно подходит.

— Приятель? Нет, что ты. Просто знакомый.

Я смущаюсь: все-таки странно говорить об одном парне с другим. Да еще о Тарасе! Целых три недели ждать, когда он вернется — тут каждый день проживаешь как год.

— По твоему голосу не скажешь, что просто знакомый.

Молчу, чтобы не продолжать опасную для себя тему. Смотрю в окно — из темноты проглядывают знакомые очертания. Академия! Слава богу! Остается совсем немного: без приключений добраться до нашего корпуса и заснуть в своей кровати.

В машине слышится мелодичный рингтон.

— Я уже сказал, мне нужен новый клининг! Ваш даже пол вымыть толком не может!

— П… прос… — раздается в телефоне голос.

— Мне не нужны ваши извинения, решите проблему. Или этот разговор будет последним.

И снова тишина.

Вот так жестко, без всяких «алло», или «привет», «или я вас слушаю». Даже слова не дал сказать своему собеседнику. Ишь какой! Клининг не справляется!

Сразу вспоминаю маму, и так неприятно на душе становится: вот из-за таких «темных» и страдают нормальные люди, которые работают как проклятые, чтобы прокормить себя и свою семью.

Хотя… может, там и правда накосячили уборщики, а я зря завожусь? Или мне не очень нравится Темный? Вон у него ладони какие ухоженные — пальцы длинные, тонкие, они никогда не знали настоящей физической работы.

Чувствую легкую вибрацию — месседж пришел. Только номер неизвестный. Думаю пару секунд, а потом провожу пальцем по экрану и вздрагиваю. Телефон выскальзывает из рук.

«Привыкай!»

И картинка к подписи. Самое отвратительное и тошнотное, что я видела в жизни. Зажмуриваюсь, но все равно перед моим внутренним взором маячит пошлый коллаж из порно — к голому телу, стоящему на коленях в развратной позе, прилеплена моя голова, а вокруг несколько возбужденных членов. Хватаю телефон дрожащими руками и удаляю сообщение, блокирую номер. Слезы подступают к глазам.

Шумский!

А если он завтра всей академии это покажет?! Найдутся и те, кто решит, что все по-настоящему и это на самом деле я. Что делать? Шумский точно не остановится. Зря я обрадовалась, что Гера с Вэлом отступили, когда…

Стоп!

— Слушай, — поворачиваюсь я к Темному. — Тебе клининг нужен хороший? Да? Хочешь, я… я буду у тебя убираться? Так, что пылинки не найдешь. Я умею, я работала с мамой, и весь дом на мне был… Бесплатно буду у тебя убираться, только… защити меня от Шумского. Ты же знаешь его! И раз Вэл с Герой…

— Не интересует!

Как наотмашь ударил! Сердце разрывается от разочарования. Хотя чего я хотела? Он меня знать не знает и не обязан помогать.

— Свободна!

Я смотрю перед собой и вижу через лобовое стекло наш корпус.

Глава 1

За месяц до событий в прологе

— Что ты знаешь про академию точных и естественных наук, Мирослава?

Я равнодушно пожимаю плечами, пока директриса нашей школы Амалия Ильдаровна пронизывает меня своим фирменным «рентгеновским взглядом». Раньше я бы испугалась, а сейчас думаю лишь о том, как бы закруглить беседу.

— Ничего не знаю. И какое мне дело до этой академии? Я не пойду дальше учиться. И вы знаете почему.

Встаю со стула и, отвернувшись от директрисы, начинаю готовить ужин. Скоро мама со смены вернется, братьев надо от бабушки забрать и папе помочь. Времени в обрез. Да и не звала я в гости Ильдаровну, сама пришла, еще и душу мне бередит учебой!

— Сядь, Мира! У плиты настоишься, когда замуж выйдешь, а сейчас будь любезна меня выслушать!

Голос у директрисы как всегда командный, и я подчиняюсь, хотя не уверена, что правильно делаю. Ведь ничего уже не исправишь.

— Так-то лучше. Эта академия частная, но с государственной лицензией, не шарашка какая, где за деньги дипломы раздают. Я тебе больше скажу: это один из лучших вузов в стране с безграничными возможностями для студентов как в учебе, так и при трудоустройстве.

— Почему тогда я про нее ничего не слышала? Мы же вместе выбирали, куда я буду поступать.

Я невольно включаюсь в разговор и корю себя за малодушие — очень хочется послушать про хорошее образование, пусть я и не могу больше на него рассчитывать.

— Не знала, потому что там нет бюджетных мест. За обучение столько нужно выложить, что дешевле за границу уехать учиться. А ты легко проходила на бюджет в любой вуз.

Деньги… снова везде деньги! Будто ножом полоснули по незажившей ране!

— И зачем вы мне это говорите?! Вы же знаете, что я даже на бюджете сейчас не могу учиться. Кто за папой будет смотреть? Он только-только начал привыкать к… к своему новому состоянию.

Амалия молчит, но уходить не собирается. Ждет, пока я успокоюсь, а это совсем непросто.

Когда слышишь фразу «в тот момент моя жизнь разделилась на до и после», не особо-то и проникаешься. Мне всегда казалось, что в этих словах больше пафоса, чем реальной драмы. Но два месяца назад я поняла, как сильно ошибалась.

Я больше не плачу, стараюсь радоваться тому, что есть. В страшной аварии, в которую папа попал не по своей вине, он мог вообще не выжить.

— Мира, я понимаю, как вам всем тяжело. Не будь ты такой одаренной, я бы не стала влезать. — Голос директрисы звучит непривычно мягко. — Медалистка, у тебя сто баллов по двум предметам из четырех. Да в нашей школе никогда не было учеников умнее тебя, и не будет! Ты не имеешь права себя хоронить здесь! Ты же Шанина! Напомнить тебе, кто твой прадед?