Частная школа

— Нет, вы скажите, откуда у этой нищей крысы Гант? — не унималась Лиза. — Поль, посмотри?

Полина, бросив на Дину быстрый взгляд, опустила глаза.

— Полька, ты чего такая? Стой… это ты, что ли, ей подкинула? — Лиза прищурилась.

— Ой, да успокойся ты уже, — не вытерпела Дина. — Это я. Я ей через Приходько передала немного своих шмоток.

Несколько секунд Лиза и слова вымолвить не могла, просто сидела и смотрела на Дину ошарашенно. Потом выдавила:

— Зачем? Ты её… Она же… — от удивления у Лизы не выходило даже высказаться внятно.

— Лучше ты скажи, зачем вы её вещи выбросили? Чтобы Чума спохватилась, почему Казанцева не появляется на уроках и вообще не выходит из комнаты? Тебе мало, что мы как идиоты бегаем кругами каждый день? Тебе охота, чтобы нас вышвырнули отсюда за несколько месяцев до выпуска?

— Так-то Дина права, — поддержал её верный Никита. — Вы, конечно, отожгли, но могло потом всем прилететь.

— Но всё равно… отдавать свои вещи этой… — Лиза посмотрела на Катю, которая сидела с Маринеску чуть поодаль, и брезгливо скривилась.

— Господи, у меня их уже складывать некуда, — фыркнула Дина. — Половину я надела максимум раз, а то и не разу.

Лиза больше спорить не стала. И Полина выдохнула и даже слегка повеселела — очередной ссоры удалось избежать. Однако затишье было временным.

* * *

На другой день Лиза влетела в раздевалку, где они как раз переодевались к пробежке.

— Нет, вы прикиньте, что мне сейчас Ренат сказал! — начала возмущаться с порога. — Знаете, что Маринеску Чума сделала? За все его выходки? Велела мыть полы в коридоре. Всего лишь до субботы! Как так-то? Мы, значит, целый месяц должны бегать за то, что отмечали Полинкин день рождения, а этот урод только четыре дня тряпочкой помашет и свободен! Меня сейчас реально порвёт от такой несправедливости!

— Честно говоря, я бы лучше полгода бегала, чем хоть один день мыла полы, — возразила Дина, завязывая шнурки на кроссовках.

Лиза продолжала кипятиться.

— Но она должна была его отчислить! За такое любого из нас отчислили бы.

— Вообще-то, да, нечестно, — согласилась Олеся.

Но поток их возмущений прервал физрук. Стукнув в дверь раздевалки, велел поторопиться. Он тоже отчего-то был не в духе и гонял их по стадиону как проклятых так, что у Лизы потом даже сил не осталось негодовать и возмущаться дальше.

А им, уставшим после пробежки, пришлось ещё и сделать крюк — вернуться в учебное крыло. Полина хватилась, что оставила сотовый в аудитории. Никита и Ренат увязались с ними.

В учебном корпусе было уже пусто, и аудитория, где проходил последний урок, оказалась закрыта.

— Завтра возьмёшь, — предложила Дина.

— Нет, мне очень надо, мне будут звонить… — хныкнула Полина.

— Жаль, что ты теперь не староста, — вздохнула Лиза.

— Можно у секретаря взять ключ, если она не ушла.

Все вместе они поднялись на третий этаж, вывернули в коридор и напоролись на Эрика и Катю. Маринеску орудовал шваброй, а Казанцева намывала щёткой стены.

Дина хотела быстро пройти мимо, словно и не видит никого. Не ожидала она сейчас его встретить и была не готова. В груди дрогнуло и противно затрепыхалось. Она прибавила шагу. Полина, Ренат и Никита тоже прошествовали мимо тех двоих молча.

Зато Лиза приостановилась и пропела радостно:

— Ух ты, какие люди. Наконец вы оба делаете то, что и должны. Прямо ваше жизненное предназначение.

— Свали отсюда, — огрызнулся Эрик.

— Хамло. Ты вон лучше старайся…

— Лиза, идём, — обернувшись, позвала её Дина, старательно глядя мимо Маринеску.

— Да иду я, иду, — Лиза достала из кармана какие-то бумажки, бросила на пол: — Ой, мусор пропустил. Говорю же, стараться надо лучше.

Довольная, она припустила было за всеми, но тут неожиданно Катя подала голос:

— Это ты бросила, я видела.

Смотрела она на них на всех сердито, исподлобья, правда, при этом почти мгновенно залилась краской.

Лиза тут же развернулась:

— Это кто тут вякнул? Убожество…

— А ну подняла за собой, — велел Маринеску с угрозой.

Но Катя и сама уже вошла в раж.

— Сами вы убогие! — чуть истерично воскликнула она, пунцовая, с дрожащими губами. — Только и можете что подлости творить. А сами ничего из себя не представляете. Подонки! С вами… с вами даже разговаривать противно.

Лиза прищурилась и, скрестив на груди руки, шагнула к ней.

— Ух ты, крыска показала зубки. Мы, значит, убогие? Подонки? Разговаривать с нами противно? А ты такая молодец? Благородная и гордая такая, да? А Динины обноски, — Лиза кивнула на джинсы и лонгслив, в которых была Катя, — гордиться не мешают, нет?

— Лиза! — окрикнула её Дина, чувствуя, как у самой обожгло жаром скулы и уши.

И тут вдруг Маринеску поднял ведро с водой и плеснул в Лизу. Окатил с головы до ног.

Лиза, ахнув, пронзительно взвизгнула. Дина и все остальные обомлели. А Маринеску, швырнув ведро на пол, к Лизиным ногам, просто взял развернулся и ушёл. Катя потрусила вслед за ним.

— Я… я… — задыхаясь от слёз, надрывно выкрикивала Лиза, мокрая, дрожащая, — я это так не оставлю! Он у меня ещё получит! Я… я… покажу ему!

36

Лиза опрометью помчалась в комнату.

— Во дела, — присвистнув, пробормотал Никита.

Дина, оправившись от шока, повернулась к Полине.

— Ладно, вы и сами за ключом сходите. А я пойду посмотрю, как там Лиза.

Наверное, надо было сразу к Лизе подойти, поддержать как-то, что ли. Но такого поворота Дина никак не ожидала. Лиза, конечно, сама нарывалась, хотя ведь знала, что в запале Маринеску настоящий псих и что угодно может выкинуть. Но он всё же совсем без тормозов. Да он просто опасен для общества!

Дина на миг представила себя на месте Лизы и содрогнулась от ужаса. Ой нет! Такого унижения она бы точно не вынесла.

Она торопливо дошла до жилого крыла, свернула на лестницу, поднялась на один пролёт и вздрогнула… Вверху, на площадке второго этажа стояли Маринеску и Казанцева и о чём-то оживлённо говорили, но как только увидели Дину, сразу замолчали. Он взглянул на неё мрачно и отвернулся.

Дина быстро взяла себя в руки и, замедлив шаг, стала подниматься дальше с деланным спокойствием, хотя дурацкая, противная, ненавистная дрожь опять заколотилась где-то в районе солнечного сплетения.