Часы любви

– Гривс сказал, что вы захотели переговорить со мной, прежде чем я оставлю ваш дом, – сказала она Тревельяну, сидевшему у камина.

Дворецкий удалился, плотно закрыв за собой двери из красного дерева.

– Да. Садитесь.

Равенна обиделась. Тревельян даже не встал, когда она вошла. Проклятое воспитание, зачем приучать ее к условностям, неположенным людям ее класса. Граф видел в ней низкую селянку, такой она останется для него навсегда; и все же Равенна не могла допустить подобного отношения к себе.

– Мне бы хотелось остаться стоять. – Равенна подпустила в голос чуточку льда; в самый раз, чтобы привлечь его внимание.

Ниалл поглядел на нее со странным, неожиданным чувством в глазах.

– Упорствуешь до самого конца, Равенна?

Она отказалась отвечать.

Хрустнул злой смешок.

– Ты стоишь передо мной в жалком платьишке, как девица, оставшаяся на балу без кавалеров, и все равно пытаешься бросить мне вызов, так? – Поднявшись на ноги, Тревельян грозно подошел к ней. – Садись.

Равенне хотелось еще раз отказать ему, но один лишь взгляд на графа убедил ее, что это будет напрасно. По неизвестной причине Тревельян находился в мерзком настроении. Словом, лучше поскорей закончить с делом и покинуть замок.

– О чем же вы желаете говорить со мною, милорд? – Она опустилась в кресло.

– Я хочу преподать тебе несколько уроков. – В голосе его слышался явный гнев. – Во-первых, никогда больше не ходи в лес одна, без провожатых. Тебе повезло, что я вовремя обнаружил тебя. С тобой могло случиться нечто ужасное, ты была одна в лесу и…

– Лорд Тревельян, позвольте мне напомнить вам: самым страшным, что я видела в этом лесу, были ваши собаки…

– Я хочу избежать трагедии совершенно иного рода! Его крик заставил Равенну вскочить. Ей еще не приводилось видеть мужчину в таком раздражении.

– Да какое вам дело до всего этого? – прошептала она возмущенно.

В глазах его вспыхнула досада.

– Равенна, ты молода и теперь стала прекрасной. Как, по-твоему, обойдется с тобой какой-нибудь мужчина, встретив одну в лесу?

Равенна глядела на Ниалла, сердце ее буквально колотилось о ребра.

– Наверно… наверно, он поступит так, как обошлись со мной вы.

Мрачный взор остановил ее.

– Я не насилую женщин, однако за каждого жителя этого графства ручаться не стану.

– Вы хотите сказать, что мужчины нашего графства недостойны доверия, однако это проблема самого «джентльмена». Или вы хотите обвинить лорда Чешэма в?..

– Лорд Чешэм – мой кузен, мой родственник. Но вместе с приятелями-распутниками и в определенном настроении, встретив беспомощную девушку вроде тебя, он может повести себя… Боюсь даже сказать, что случится тогда.

Не обнаруживая этого внешне, Равенна вполне согласилась с графом в отношении Чешэма. Сделанное им предложение встретиться с ним было оскорблением. Но даже сама мысль о том, что Тревельян полагал необходимым прочитать ей нотацию, усугубляла обиду. Тлеющая ярость вспыхнула огнем.

– Возможно, ваше мнение о собственном кузене и справедливо, милорд, – проговорила она. – Но я не беспомощна.

Взгляд графа обратился к ее миниатюрной фигурке. Тревельян не имел оснований считать себя гигантом, тем не менее она понимала, что, с его точки зрения, он вполне может справиться с ней – если захочет. Мысль эта вполне открыто читалась в его взоре.

– Почему это вдруг озаботило вас? – спросила Равенна, взгляд графа внезапно внушил ей мысль побыстрее переменить тему, а еще лучше – уйти.

– Я беспокоюсь за тебя, глупая девчонка. Она встала.

– Отлично. Я выслушала вас. И если это все…

– Нет, не все. – Его глаза заставили ее опуститься на место. – Садись.

Равенна уже почти возненавидела графа.

– Вас рассердили намерения лорда Чешэма? И все вышло из-за этого? Если так – не нужно волноваться. У меня нет никаких планов в отношении членов вашей семьи… да и сами вы осмеяли бы подобную глупость. Поэтому заверяю вас в том, что я с радостью откажусь от предложения лорда Чешэма, если ему будет угодно сделать его, в чем я весьма сомневаюсь.

– Если он постарается, то может заполучить тебя и любым другим способом, – отрезал Тревельян, отворачиваясь, будто желая что-то скрыть даже от самого себя. – Лорд Чешэм покорен тобой. Даже мне это заметно. Но я предупреждаю тебя, что не стану терпеть никаких непристойностей.

Опешив, она глядела на него, не веря своим глазам. Оскорблениям уже не было меры.

– Наверно, это моя бедность заставляет вас думать, что у меня нет чести, нет уважения к себе? Бедность – это не синоним непристойности. Только порочный человек способен подумать так.

– Ты не поняла…

– Нет, – произнесла с грустью Равенна, прерывая хозяина. – Неважно, что именно вы хотели сказать. – Расстроенная, в явном смятении, она поглядела на Тревельяна. – Почему все это волнует вас? Вы ведь не опекун мне. И не мой отец. Мои поступки не задевают вас, однако вы делаете мне наставления, как будто имеете на это право. И вы еще смеете оскорблять меня, предполагая, что я способна на низменные поступки. Извинитесь сию же минуту.

Тревельян поглядел на нее, явно не веря своим ушам. По лицу его пробежала волна гнева, – нередкая гостья, по всей видимости; тем не менее раздражение сменилось другим – невольным уважением.

– Можете катиться к черту, милорд. – Не дождавшись извинений, Равенна встала и направилась к двери, торопясь уйти.

Ниалл остановил ее; схватив сразу обе руки, он прижал их к ее бокам.

– Ты неправильно поняла, Равенна. Я говорю не о том, что ты способна на непристойные поступки. Просто ты была защищена от превратностей жизни. Ты совсем одинока в этом мире, у тебя нет опекуна. И как тебе, наверно, известно, английские пэры не так уж редко развлекаются с ирландскими девушками. Зная о том, что ему ничто не грозит, любой мужчина легко может обидеть тебя.

– Как это не грозит? Но ведь есть законы…

Тревельян тряхнул Равенну, и она умолкла.

– Помог закон твоей матери? И ты хочешь закончить подобным образом? Хочешь ощениться таким же, как и ты сама, бастардом [37] ?

Жестокие слова больно ранили ее. Слезы хлынули из глаз Равенны.

– Но почему это вас тревожит? Вы говорите лишь для того, чтобы причинить мне боль? Зачем вам это нужно?

– Нет, я не хочу мучить тебя, – прошептал Тревельян, – просто… просто…

37

Незаконнорожденный ребенок.