Часы-убийцы

Инспектор перевел дыхание, позвенел своими ключами и добавил:

– Чуть не забыл, между прочим, – среди вещей миссис Стеффинс мы нашли одну странную штуку. Не думаю, чтобы это что-то значило, но поскольку было столько шума с позолотой...

– Ну?

– Я решил взглянуть на ее тюбики с красками. Тюбик с золотой краской был до половины выжат так, что совсем сплющился. Так, знаете, некоторые аккуратные люди выжимают зубную пасту. Миссис Стеффинс утверждает, что она тут не при чем: когда она пользовалась краской, тюбик был почти нетронут... – При последних словах вилка замерла в руке Фелла, брови нахмурились. Хедли продолжал:

– Как бы то ни было, это мало что значит. Краска, следы которой мы нашли на тазике, отличается от краски на стрелках. Сержант Хемпер – он в юности увлекался рисованием и считает себя специалистом в таких вещах – клянется, что сорта краски совершенно разные. Впрочем, разницу и на глаз видно, так что никакой проблемы нет – тетушка Стеффинс, однако, шумела чуть не до утра. Упаси бог от дел, в которых замешано столько женщин – вырвалось у Хедли. – Плетемся, как по ухабам, а под конец еще и со Стенли стало плохо, но там я хоть знал, что делать.

Фелл положил нож и вилку на стол.

– Что было со Стенли?

– Уотсон сказал, что у него нервный шок и он не в состоянии отвечать на вопросы. Мне не оставалось ничего другого, как усадить его в такси и отвезти домой, в Хемпстед. Черт возьми, – словно оправдываясь, смущенно проговорил Хедли, – все-таки он когда-то служил в полиции, да и войну прошел! Потом, конечно, я его допросил. Думаете, он оценил внимание? Черта с два!.. Начал разыгрывать комедию, отказывался отвечать на вопросы и на все корки ругал полицию. Полез даже в драку, так что понадобилось стукнуть его разок-другой. После чего преспокойно уснул и пришлось позвать его сестру, чтобы она уложила Стенли в постель. – Хедли досадливо махнул рукой, допил свой кофе и сел. – Было уже совсем светло, когда я вернулся в Ярд. Надеюсь, хоть кто-нибудь оценит это.

– Да, ночь была веселенькая, ничего не скажешь, – рассеянно согласился Фелл. С довольным вздохом откинувшись на спинку стула, он извлек из кармана своего цветастого халата трубку и улыбнулся инспектору.

– Скажите-ка, вы не обидитесь, если я спрошу: а было ли предпринято что-нибудь более разумное?

Хедли потянулся к своему портфелю.

– Я захватил с собой все, что удалось собрать Эймсу по делу об убийстве в универмаге...

– Ага!

– Тут же и рапорты сержанта Престона, который вначале занимался расследованием вместе с Эймсом. Но все это не дает нам ни малейшего намека на то, кто же такая женщина, которую мы ищем... Рассказ каждой из них звучит чертовски правдоподобно, Фелл! Мне даже стали приходить в голову самые фантастические идеи. Я, например, размышлял над тем, не мог ли убийца из "Гембриджа" быть мужчиной, переодетым женщиной.

Фелл поднял на инспектора глаза и строго проговорил:

– Не мелите вздор, Хедли! Не люблю слушать всякую ересь. У мужчин с Линкольнс Инн Филдс, 16, видит бог, есть свои грехи, но ни один из них не смог бы бегать по городу, переодевшись женщиной. К тому же...

– Знаю, знаю. Эта мысль только мелькнула у меня.

Кроме того, – порывшись в бумагах, Хедли вытащил листок с машинописным текстом, – некая мисс Элен Грей (ее адрес приведен здесь), пытавшаяся задержать убийцу, утверждает, что под плащом на этой женщине была блузка, треснувшая, когда она вырывалась из рук мисс Грей. В том, что это была женщина, ни мисс Грей, ни двое находившихся поблизости мужчин нисколько не сомневаются. Мужчины даже были в этом отношении более категоричны...

– Ладно, ладно, Хедли, – укоризненно проговорил Фелл. – Детали оставим в покое. Я не понимаю другого. Неужели никто, абсолютно никто из присутствующих не смог дать сколько-нибудь приемлемого описания этой женщины?

Хедли откашлялся.

– Вам приходилось когда-нибудь иметь дело с перепуганной, взволнованной толпой людей, каждый из которых хочет дать свои показания? Ну, скажем, при автомобильной аварии? Чем больше свидетелей, тем запутаннее все выглядит. В данном случае то же самое, только еще хуже. В суматохе каждый запомнил кого-то иного, искренне считая, что это и был настоящий преступник. У нас имеется с дюжину описаний, но хорошо если два-три из них хоть как-то совпадают.

– Ну, а как мисс Грей и два ее рыцаря? Они внушают доверие?

– Да. Это единственные три свидетеля, которые непосредственно видели убийство. – Хедли заглянул в свои бумаги. – Они были немного сзади и правее стоявшей у прилавка женщины, но хорошо видели ее. Агент прошел мимо них, взял женщину за руку и что-то сказал ей. Женщина быстро протянула свободную руку к открытой витрине, на которой, увы, как раз был выставлен серебряный столовый набор. Они увидели, как эта рука – все трое хорошо помнят, что на ней была перчатка – схватила нож. В следующее мгновение кровь брызнула на стекло витрины, а женщина бросила нож и, нагнув голову, кинулась бежать. Мисс Грей сделала отчаянную попытку задержать ее – и это последние ясные и недвусмысленные показания... Потом уже были только крики и паника.

Мелсон отставил чашку с остывшим кофе. По спине его пробежала дрожь, когда он предстаил себе освещенную витрину, забрызганную кровью... Фелл проговорил:

– Гм-м, да. Хорошенькая история. Ну, а что все-таки известно о ее внешности?

– Как я уже говорил, она низко опустила голову. По мнению мисс Грей, это блондинка, и довольно молодая. Один из мужчин тоже запомнил ее блондинкой, другой – шатенкой. На голове у нее была небольшая шляпка. По словам мисс Грей, – синяя, по словам обоих мужчин, – черная. Что касается других подробностей... – Еще сильнее нахмурившись, Хедли перевернул листок. – Грей кажется, что эта женщина была в синем саржевом костюме и белой блузке – без плаща. Один из мужчин утверждает, что на ней был также довольно длинный синий или коричневый плащ; второй мужчина не мог сказать по этому поводу ничего определенного. Однако в том, что белая блузка существовала и была разорвана во время свалки, все трое готовы поклясться.

Хедли бросил бумаги на стол, Фелл же осторожно отодвинул подальше блюдечко с джемом.

– Сплошная неразбериха, – продолжал инспектор. – Аналогичные вещи можно найти у сотен женщин – остается надеяться только на разорванную блузку... Вероятно, она сумела сколоть ее, забежав в туалет. Конечно, если на ней был плащ, то и это не понадобилось. Вчера вечером я еще не знал всех подробностей. Не исключено, что они бы нам пригодились... Ну, в чем дело?

– Послушайте, Хедли, – со сдержанным волнением проговорил Фелл. – Попали эти подробности в газеты?

– Вероятно. Здесь, во всяком случае, стоит штамп: "Представителей прессы ознакомить разрешается". Да говорите же! Какого дьявола вам это кажется таким уж важным?

К Феллу понемногу возвращалось хорошее настроение. Он закурил трубку, его крупное багровое лицо сияло от удовольствия.

– Спокойно, старина. Вчера вечером вы, конечно, и сами пришли к выводу, что если принять алиби миссис Стеффинс, миссис Горсон и Китти Прентис, то у нас остаются только две подозреваемые.

– Люси Хендрет и Элеонора Карвер. Естественно. Я обратил внимание и на то, – с горечью заметил Хедли, – как великолепно раскладываются между ними наши новые факты... Вчера Хендрет была в костюме. Правда, сером, а не синем, но синий костюм почти наверняка найдется в гардеробе работающей самостоятельной женщины... Опять-таки, по словам одного из заслуживающих доверия свидетелей, убийца была шатенкой. С другой стороны, два других свидетеля – среди них Элен Грей, показаниям которой я верю, пожалуй, больше всего – утверждают, что это была блондинка – как Элеонора Карвер. Вдобавок у Элеоноры есть синий плащ. Великолепно! Замечательно! Вот и пойми тут что-нибудь.

– Не надо так волноваться, – благодушно заметил Фелл. – Стало быть, остальных трех женщин вы исключаете?

– Разумеется, нет! Хорошее алиби может выручить в суде, но с точки зрения здравого смысла это далеко не самый надежный довод – достаточно ведь, чтобы два человека согласились лгать в унисон. Разумеется, я попытаюсь прощупать их, но если ничего не выйдет... значит, ничего не выйдет.

Фелл, продолжая пыхтеть своей трубкой, проговорил:

– Оставим это пока. Мой второй вопрос, Хедли, настолько прост, что его легко можно упустить из виду. Вы вполне уверены, что вчерашний убийца и убийца из универмага – один и тот же человек?