Часы зла

На ум пришел вполне подходящий вариант: на полках с надписью «СЕКРЕТЫ И ТАЙНЫ». Несколько минут тщательных поисков ни к чему не привели. «Часослова» там не оказалось, хотя одно любопытное открытие я все же сделал. За очередной шкатулкой с двойным дном я обнаружил одно из первых изданий книги «Искусство делать записи, или Элементы стенографии» Линдсея. Тот самый справочник, по которому некогда учился я.

Нетрудно было догадаться, почему у Джессона оказалась эта книга и почему он так прятал ее от посторонних глаз. Ему понадобился Линдсей, чтобы расшифровать записи в моей книжке.

Что ж, ничего страшного! Вот и все, что тут можно сказать. Учитывая, как я переработал словесные символы и соединения букв (не говоря уж о крючках и загогулинах, венчающих эти самые буквы), он вряд ли далеко продвинулся в своих изысканиях.

Но внешне не связанные факты начали складываться в довольно неприглядную, даже тревожную картину. Тот факт, что кто-то трогал мои записные книжки, а также бесконечные расспросы Джессона о моих методах аннотирования, не говоря уж о найденном справочнике, подсказывали, что я явно недооценивал его любопытство. А оно было связано прежде всего с моей персоной.

Я прикинул, стоит ли сейчас ворваться к моему спящему хозяину и потребовать объяснений, но подавил это искушение, поскольку счел, что тогда вернуть «Часослов» будет еще сложнее. Положив труд Линдсея на место, я продолжил поиски «Часослова» уже в салоне.

«Он где-то здесь, — твердил я себе. — Должен быть здесь».

Я осторожно ощупывал плинтусы, стенные панели, столы, опасаясь случайно задеть какую-нибудь потайную кнопку. Пошарил под диванными подушками, открыл несколько секретных ящичков — в старинном бюро немецкой работы, в кресле и шахматном столике. Но обнаружил лишь носовой платок с монограммой, несколько недоеденных леденцов и ручку с золотым пером.

И никакого «Часослова».

Уже подумывал продолжить поиски во дворике, но затем усомнился, чтобы Джессон стал прятать книгу под открытым небом. И перешел в галерею механических чудес. Прочесав футов десять, вдруг наткнулся на предмет, которого не замечал прежде: школьные часы с эмалевым циферблатом. Выглядели они довольно прозаично, и это показалось странным — к чему понадобилось Джессону держать столь непримечательный предмет в своей коллекции? И я присмотрелся к часам повнимательнее.

Крышка была заперта, а потому я начал искать ключик. К задней стороне была приклеена аннотация.

Краткое описание валикового фонографа

В истории великих изобретений мало фигур, сравнимых с М. Д. Кальвокореззи, создателем одного из механических приспособлений, основные принципы которого дожили до наших дней. Изобретатель скрипичного колка (патент № 473.347), а также аппарата для производства газа (патент № 473.350), профессор Кальвокореззи потерял в Первой мировой обоих своих сыновей и с тех пор решил посвятить всю свою жизнь усовершенствованию протезов и других приспособлений с целью облегчить и разнообразить жизнь инвалидов войны и прочих калек.

Он создал две модели валикового фонографа — для левшей и правшей. Планируется создание фонографа на электричестве, хотя в данный момент такой модели еще не существует.

Механизм в никелированном корпусе и легкодоступные сменные валики делают фонограф не просто «шкатулкой с сюрпризом». Они превращают его в элегантный и эффективный механизм, приспособленный для нужд калек, тех, кто прошел через ампутацию.

Валиковая «библиотека» включает романы, короткие рассказы, стихи, исторические труды и пьесы; все они прошли тщательный отбор в Международном комитете почетных изобретателей.

Можно также приобрести и запасные пустые валики. Инструкция с подробным описанием эксплуатации фонографа прилагается бесплатно, бесплатно можно получить по почте и список записей.

Этот текст, сколь странным бы он ни показался, лишь усилил желание заглянуть в сердце «часов». И я начал подбирать к ним разные ключи от находившихся рядом автоматов и музыкальных шкатулок, пока наконец не нашелся один, торчавший из спины серебряного слона, который идеально подошел к замку на корпусе. Я приподнял крышку, и там, на деревянном валике, лежала еще одна бумага с инструкциями.

Руководство к пользованию

1. Поднять и закрепить крышку корпуса с помощью медного штыря, расположенного на внутренней стороне стенки. (Штырь должен войти в отверстие нижней части крышки.) 2. После того как крышка закреплена, снять валик и открыть тем самым бобину (вверху) и держатель (внизу). 3. Вынуть из отделения в левой части корпуса заводную ручку и вставить в специальную щель в приводном механизме, что находится в корпусе фонографа по правую руку. 4. Вставить валик в держатель. (Примечание: левый фланец снабжен ямочным углублением, правый фланец снабжен щелевидным углублением.) 5. Когда валик вставлен, переместить ходовой винт с отметки «4» на отметку «6». 6. Поместить валик на прежнее место и закрепить под углом 45 градусов с использованием медного штыря. 7. Надеть винт на выступ валика и накинуть кольцо валика на медный крючок бобины. 8. Поставить рычаг в положение «ЧТЕНИЕ». 9. Поворачивать заводную ручку в направлении ПРОТИВ ЧАСОВОЙ СТРЕЛКИ. (Любые погрешности можно устранить с помощью патентованного медного рычага управления, закрепленного на внутренней стенке опоры для валика.) 10. Для снятия валика требуется поставить рычаг в положение «ПЕРЕМОТКА», затем повернуть заводную ручку. Валик без приложения особых усилий снимется с медного крючка бобины.

ПРИМЕЧАНИЕ: Перед тем как закрыть крышку корпуса, заводную ручку следует оставить в положении «ПЕРЕМОТКА».

Я снял валик в надежде, что под ним спрятан «Часослов». Но его там не оказалось, а потому я опустил крышку, запер ее на ключ, а ключ вернул на место — в спину серебряного слона. И не знал, как действовать и где искать книгу дальше.

Я на цыпочках переходил из одной комнаты в другую, и нерешительность моя вскоре начала перерастать в состояние, близкое к отчаянию. Я провел с Джессоном достаточно времени, чтобы понять: этот человек вполне способен придумать тайник в духе Эдгара По. И не сомневался, что он даже намекал мне на местонахождение украденной книги.

Я сердито крутанул глобус на резных деревянных лапах и снова начал раздумывать о том, стоит ли будить спящего хозяина. Но ход моих размышлений оказался внезапно прерван странным ощущением.

В комнате было что-то не так, нечто новое и непривычное появилось в обстановке. Я начал осматриваться и испытал в этот момент примерно то же, что чувствует библиограф, который вдруг понял, что в руки ему попал некий важный и редкостный документ, еще до того, как успевает толком разглядеть его.

Глобус остановился, немного покачиваясь. Я крутанул его еще раз и заметил: что-то явно неладно с равновесием. Остановил вращение, приложил ладонь к выпуклой поверхности и услышал, как внутри что-то глухо тарахтит.

Я осмотрел экватор в надежде обнаружить шов. Снова неудача. Еле заметный выступ в том месте, где изображалась стрелка компаса, навел на новые размышления по тому же поводу. Но, потыкав в выступ несколько раз, я убедился, что это всего лишь дефект.

Палец сместился и подполз к островку, напоминающему по форме почки, на который обратил мое внимание Джессон во время первого визита и первого осмотра салона. Мне не было нужды лезть в записную книжку, я прекрасно помнил, что он сказал тогда о рае. «Он может угнетать, подавлять и печалить. А иногда даже — предавать».

Предавать — сиречь выдавать. Я тут же понял, что ключ был в этом афоризме.

Вряд ли какой-либо из слышанных мной звуков мог доставить в тот момент больше радости, чем этот легкий щелчок. Я услышал его, надавив на крошечный островок с таким манящим названием. Думаете, в руках у меня оказался весь мир? Ничего подобного. Просто половинка глобуса откинулась, как крышка.

И никакого «Часослова» внутри не оказалось. А тарахтела, как выяснилось, маленькая картонная коробочка, внутри которой находился туго свернутый рулон бумаги размером с колосок пшеницы. Рулон заканчивался кожаным «язычком» и крохотным медным колечком. Я завертел его в пальцах и сразу узнал столь хорошо знакомый мне почерк Джессона.

Едва успев увидев этот «свиток», я тут же понял, что все написанное там можно «проиграть» на инструменте, который я только что осматривал в галерее механических чудес.

Глава 48

Сначала, сжигаемый нетерпением, я пытался просто развернуть рулон, как разворачивают бумажное полотенце. Но, порвав его с краю, отнес в галерею, вновь вооружился ключиком от слона и открыл часы-фонограф. Инструкции были написаны для полных идиотов, а потому разобраться в них не составило труда. Я вставил рулон в машину, вытянул край бумаги, закрепил над валиком — эта операция оказалась самой сложной — и наконец повернул заводную ручку.