Чаудер
Шрифт:
– Пугаю?! Я? Тебя? Это у тебя в руке ствол! А я просто говорю что не перевязав рану ты окажешься на столе морга быстрее, чем скажешь "Миссисипи"!
– Замолчи!
Я поднял руки еще выше, ладони почти уперлись в медицинские шкафчики над головой и грубо съязвил:
– Слушай мне срать на твои страхи! Со своими страхами надо было ходить в школе к психологу! Но я не хочу ехать в скорой с двумя трупами! Или ты дашь хотя бы забинтовать рану или умрешь и окажешься на столе у патологоанатомов. И поверь, там с интересом отнесутся к твоему богатому внутреннему
– Воу, а доктор жжет!
– похвалил меня старший воришка.
Джей тихонечко заметил:
– Да, Кен отрастил яйца...
Напарники раненого принялись махать оружием:
– Ложись на кушетку и не сцы в трусы!
Сидящий рядом со мной мужчина, скинул труп на пол, мне под ноги и освободил кушетку для раненого. Я понял, что ребята не против помочь мне, и вскочил со своего места. Мне нужно осмотреть шкафчики на наличие препаратов...
Мужчины орали друг на друга, пытаясь убедить раненого лечь на кушетку. Я не обращал на вопли ни грамма внимание и рыскал по полочкам в поисках лекарств и инструментов.
– Я не лягу, там лежал покойник!
– Ты сдохнешь!
– Да, смотри сколько потерял крови!
– Я в порядке! В норме!
– Слышал, что сказал врач?
– Визжишь как баба!
– Заткнитесь все!
Раздалась очередь выстрелов.
Джей заорал:
– По нам стреляют копы!
– Так гони, гони!
– приказали ему все пассажиры скорой.
Самый главный приоткрыл окно и высунулся от туда. Его голова и корпус свисали теперь снаружи скорой, а ноги и все ниже талии остались внутри. Злодей в маске передернул затвор автомата и открыл огонь по преследователям.
– Нам нужно помочь Хью!
– завопил раненный, за свой вопль он получил от напарников оплеуху.
– Ложись на кровать!
– Да! Мы поможем Хью, а ты пока получишь первую помощь!
Я осмелел, встал в полный рост перед кушеткой и уперся одной рукой в потолок скорой, второй я удерживал шприц и обезболивающие. Звук выстрелов с соседнего сиденья звучал необычайно громко, и я дрожал от каждой автоматной очереди.
Раненый нехотя того сел на кушетку.
– Ложись!
– я надавил ладонью на его плечо.
Он покорно лег. Я полез осматривать ноги пациента, и тот час разглядел рану. Похоже, что пуля застряла в мягких тканях левого бедра, кровь от туда текла не переставая. Плохо.
Я ухватился за штаны и попытался порвать их, но ткань была слишком плотной. Времени искать ножницы не было.
– Снимайте ему штаны!
– приказал мужчинам.
Те ринулись исполнять мою просьбу, пока я набирал раствор в шприц.
– Эй! Педики! Хватит меня раздевать! Хватит!
– кричал больной, - Больно!
Его крики на секунду перекричали выстрелы снаружи скорой.
Штаны с раненого стянули. Каким-то чудом ботинки остались на парне. Так что я разглядел трусы в звездно-полосатом флаге, волосатые ноги и берцы с черными носками.
– Оригинально, - прокомментировал увиденное и вскинул руку со шприцом.
–
Что ты ему собираешься колоть?– перехватили мою руку со шприцом.
Я уставился на мужчину в лыжной маске и спокойно произнес:
– Обезболивающее. Вколю рядом с раной и постараюсь вытащить пулю.
– Хорошо, - мою руку отпустили.
Рядом с раной я сделал укол, и тот час принялся протирать кожу вокруг раны от крови салфеткой.
– Мне все еще больно!
– пожаловался пациент.
– Обезболивающее действует не сразу, плюс оно лишь частично снимет боль. Я зафиксирую твои ноги и руки, чтобы ты не дергался.
– Нет!
– прервали мои действия его напарники.
– Но он сам себе может навредить!
– возмутился я.
– Дай доктору сделать так, как он знает!
– вступился за меня один из мужчин в маске.
– Да он молод и явно что-то замышляет! Я не дам ему сделать это!
Раненый приподнял голову и спросил меня:
– Ты хоть знаешь как тащить пули?!
– В теории, - пожал плечами.
– Не давайте ему меня лечить! Не давайте!
– закричал пациент и задергался на кушетке. Кровь из его раны брызнула во все стороны.
Раздались выстрелы, и мы все пригнулись. В стенах машины образовались дыры от пуль - по нам палили копы! А раньше не палили!
Мужчина с сиденья закричал:
– Они палят по нам! Открывайте двери и помогите!
Я ринулся к ногам пациента и зафиксировал их ремнями, благо каждая кушетка оснащена такими. Пока я фиксировал обнаженные ноги раненного, двое подхватили автоматы, встали у дверей и резко открыли их. Один встал у изголовья кушетки и, не отрываясь, следил за каждым моим вздохом.
Я просто кивнул сам себе, своим мыслям. Все наладится! Я справлюсь! Моя рука перестала дрожать и металлический пинцет погрузился в рану...
– Аааа!
– тот час заорал парень и стянул на лоб лыжную маску. И впрямь молодой. Двадцать-двадцать два. Но не отвлекаемся!
Я старался не смотреть на дорогу, а ведь из открытых дверей скорой было вино, что мы несемся с бешенной скоростью по какому то шоссе, а за нами вереницей летят полицейские тачки.
Снаружи, по громкоговорителю раздалось:
– Там гражданские! Осторожно! Прекратить огонь! Гражданские!
Парням с автоматом это было только на руку - они открыли огонь по машинам копов, вынуждая последние петлять и врезаться в другие автомобили.
Я же сосредоточился на ране и глубоко вдыхал и выдыхал грудью.
– Больно!
– стонал раненный.
Мужчина у изголовья кушетки поймал руки пациента и не позволил ему брыкаться.
Под выстрелы и опасную езду, не взирая на труп под моими ногами, на гигантские спортивные сумки на полу, я пытался нащупать пулю...
– Киньте гранату!
– заорал кто-то.
Я разозлился и закричал:
– Я вообще-то оперирую!
– Больно!!!
– Пригнись!
– Граната!
Бабах!
Как в кино, снаружи раздался взрыв, да такой мощный, что у меня слегка заложило уши.