Чай из пустой чашки

– Где?

– Все зависит от твоего восприятия.

– Очень помогли. Спасибо.

– Пожалуйста, это мои обязанности. Если понял, то бери такси и отправляйся туда, куда тебе надо.

Такси, подумала Константин. Такси. Интересно, чаевые включены или для этого она получила монету? Она посмотрела на нее.

Мужчина снова перестал играть.

– Откуда она у тебя?

– Только что наверху по дороге сюда получила. – Она сжала кулак. – А что?

– Да, даже здесь вещи преходящи и быстро портятся, как молоко или срезанные цветы.

– Или люди с перерезанными глотками?

Он улыбнулся:

– Нет, сегодня ты могла заметить, что смерть не вносит никаких помех. С другой стороны, появляться мертвым изначально здесь не принято, обычай предписывает вам умереть здесь, коль скоро вы хотите считаться мертвецом.

– Здесь – в смысле в метро или в ИР?

– Все зависит от твоего восприятия.

«Он слишком часто это повторяет», – с тоской подумала Константин.

– А что это за монета? – спросила она – Значит ли сказанное тобой, что она выдохнется?

– Условия, – сказал он, подумав. – Условия, при которых она может… сработать. Условия могут измениться.

– И снова мудрейшие слова, – пробормотала она себе под нос. – Я хочу найти координатора. Как мне это сделать?

– Надо лишь спросить.

– Кого спросить?

– Меня.

Константин помедлила.

– Ладно, как найти координатора?

– Надо лишь спросить, – невозмутимо ответил он, снова перебирая струны пальцами.

– Но я уже спросила, – вспылила Константин. – Как… – Она запнулась, потому что вдруг все поняла. – Где Боди Сатива?

С закрытыми глазами гитарист ткнул в нее подбородком.

– Вызови такси, и когда спросят, куда ехать, надо ответить: «К Боди Сативе» – и отдать это водителю.

Константин снова взглянула на карточку. Символ менялся не останавливаясь. Она вдруг почувствовала страшную усталость, и ей стало невыносимо скучно.

– Думаешь, поможет?

– О да, отвезет прямехонько к ней.

– Так просто?

Гитарист кивнул:

– Так просто.

– Странно. Все остальное здесь кажется таким сложным.

Гитарист улыбнулся:

– Все необходимое просто. Нужно только в нужное время в нужном месте правильно сформулировать. В определенной форме, конечно. Элементарное программирование.

– Программирование, – повторила Константин и рассмеялась не слишком веселым смехом. – Следовало догадаться. Ты – координатор и файл помощи, да?

– Воплощение и того и другого, и именно для этого все сюда и спускаются, – охотно согласился он.

– И мне надо было только спросить.

– Твое желание просто выполнить. Ты хочешь встретиться с другим игроком, я даю направление. Очевидно, ты не привычный Шанти Лав и даже игрок необычный. Обычным игрокам редко требуются такие простые вещи. Обычные игроки приходят за секретными подпрограммами к следующему сценарию или даже за мифической Дверью вовне, тогда у меня совсем другая задача. Тогда моя задача создать напряжение, сыграть на их любопытстве, на их самых тайных желаниях и страстях, убеждая при этом, что все возможно.

– И заставляя их тратить как можно больше оплаченного времени.

– Чем больше люди проводят здесь времени за сложными вещами, тем интереснее для всех становится «Город».

– Так не лучше ли рассказать об этом людям, чем играть на их желании осуществить свои фантазии, найти секретную подпрограмму для входа в «Пеорию после катастрофы» или что там еще?

– В мои обязанности не входит посвящать тебя в бизнес-план. Моя работа – отвечать на вопросы. Я могу ответить лишь то, что знаю. Я не знаю, есть ли Вход, но я не знаю, что его нет. Я не могу доказать, что его нет. Я – воплощение утилиты, я не создан для определения конечности или бесконечности моей вселенной.

«Я философствую с программой», – подумала Константин, не зная, радоваться ей или расстраиваться.

– Но, вероятно, ты знаешь, где секретные подпрограммы?

– Если они секретны, мне о них не говорят. Я расскажу всем, кто спросит. Это моя работа. Значит, они перестанут быть секретными.

– Ладно. – Константин медленно выдохнула, пытаясь сосредоточиться. – В «Городе» были когда-нибудь секретные подпрограммы, о которых тебе стало известно? Или о которых тебе рассказали? – быстро добавила она.

– Некоторые утверждали, что нашли их.

– Они говорили правду?

– Я не детектор лжи.

– Да если бы и был, мало толку, да? Потому что здесь все ложь. И все правда. Или смотря как к этому относиться.

Он продолжал играть не открывая глаз. Константин решила, что он – версия слепого правосудия для ИР – слепая справочная. Такая, наверное, гораздо точнее – расскажет все.

– Ты раньше встречал Шанти Лав? – спросила она и добавила: – То есть ты встречал игрока по имени Шанти Лав до меня?

– Я ни с кем не встречаюсь. У меня есть имена всех игроков.

– Тогда кто-нибудь еще спрашивал о местонахождении Боди Сативы?

– Не помню.

Константин пришла в замешательство:

– Как так?

– Зачем? Нет никаких оснований.

– Но если ты можешь указать одному игроку направление к местонахождению другого, остается ли где-нибудь запись об этом?

– Только пока работает функция направления. Но запись хранится где-то в системе. Знаешь, если тебе это интересно, можешь пойти в школу, где учат, как работает ИР.

– Я думала, ты не даешь неангажированной информации, – недоверчиво заметила Константин.

– Разве это информация?

Она рассмеялась:

– Ты прав. Спасибо за карточку для такси. – Она было собралась уходить, но остановилась. – А где в Ну-Йоке после катастрофы лучше всего такси искать?

– Не знаю.

– Ладно, а где ближайшее такси?

– Не знаю. – Он широко улыбнулся. – Таксисты не игроки.

Покорно вздохнув, Константин кивнула. Ей следовало это знать.

[ВОСЕМЬ] ПУСТАЯ ЧАШКА [IV]

– Всегда существует риск, когда употребляешь амфетаминсодержащие наркотики, – справедливо рассудила женщина. С ней что-то было не так, но связано ли это с самой женщиной или с ее собственным зрением, Юки не могла точно сказать. Зрение искажало фигуру женщины, в некоторых местах она была толще, в некоторых – тоньше. Может, так, а может, где-то была ближе, а где-то дальше. Потом Юки поняла, что все искажает ракурс: она затаилась в дальнем углу потолка и наблюдала за происходящим внизу.