Чайки возвращаются к берегу. Книга 2

Если поездок не было, Маккибин привлекал мистера Казимира к разработке и анализу поступающих от группы Будриса по радио и в тайнописных посланиях шпионских данных. К этому времени англичане, утвердившись в своем полном доверии к группе Будриса и уверившись, что она действительно объединяет национально мыслящих лиц, начали понемногу раскрывать свои карты: по их представлениям, всякая националистическая группировка прежде всего должна была заниматься тотальным шпионажем в пользу «Интеллидженс сервис».

Четвертого июня Большой Джон показал Лидумсу подготовленный им по поручению полковника Скотта запрос в группу Будриса, в котором шла речь о конкретном задании:

«Полагаю, что для вас было бы возможно при помощи ваших друзей из Вентспилса, особенно рыбаков, еще до осени выяснить следующее: имеется ли в Вентспилском порту какой-нибудь плавучий док или плавучая ремонтная мастерская? Если имеется, прошу описать его флаг, вымпел, номер. Имеется ли на окраине города со стороны моря, возможно восточнее замка, какое-либо новое либо строящееся здание, похожее на склад? Если имеется, то прошу описать, какое оно и для чего предусмотрено. Где находятся запретные места в Вентспилском порту? Прошу информировать обо всех замеченных радиолокаторных антеннах, сообщить об этом письмом немедленно, а также выслать их эскизы. Становятся ли на якорь пароходы между молами, прежде чем войти в порт, и на какое время? Прошу описание каждого военного корабля, который видели при входе или выходе из порта. В какое время они обычно выходят в море и когда возвращаются в порт? Имеется или был ли период, когда было запрещено находиться в южных районах города на побережье или въезд в город с этой стороны. К осени прошу подготовить эскизы, по возможности подробные, о Вентспилсе».

От Будриса еще не поступало сообщений о Вентспилсе, а Силайс под диктовку англичан подготовил еще одну радиограмму:

«Наши друзья здесь считают Вентспилс настолько важным пунктом, что просят вас обсудить вопрос о возможностях непрерывной регистрации там военных кораблей и данные о них телеграфировать мне два раза в месяц. Необходимо сообщать дату, время, название и обозначение судов, прибывших в порт и ушедших из него…»

А через несколько дней Лидумс читал ответ Будриса. Будрис не стал огорчать англичан отказом. Он просто сообщил о невозможности постоянного контроля:

«Мы не имеем возможности непрерывно контролировать движение военных кораблей в Вентспилском порту с указанием часов и минут их прибытия и убытия, как вы предлагаете, так как военные корабли иногда прибывают в порт и убывают из него ночью. Мы могли бы сообщать вам, какие военные корабли видели в определенные дни. При этом следует учесть, что с берега видны номера лишь некоторых кораблей. Для регистрации всех номеров нужно специально подъехать по Венте и наблюдать корабли со стороны реки. Такие поездки систематически осуществлять невозможно. Делать это возможно лишь летом, когда рыбацкие лодки прибывают в верховья Венты с грузом рыбы…»

Но не только Вентспилс интересовал англичан. В тот же день англичане послали через Силайса еще одну радиограмму:

«Мы были бы очень благодарны вам, если бы вы могли сообщить подробные сведения о заводе ВЭФ в Риге. Ранее поступившая от вас информация о заводе была принята с признанием. На этот раз они желают получить более подробное описание выпускаемых различных электрических приборов и аппаратов с указанием правильного их названия, обозначения, номеров и так далее. Во всех случаях, когда это возможно, они просят указать объем продукции данного аппарата, куда их посылают и для каких целей производят. Заводские марки на выпускаемых изделиях имеют важное значение, на них имеются порядковый и заводской номера и другие важные знаки.

Разумеется, что на заводе производят тысячи разных предметов и частей, поэтому на первый план ставьте те, которые производят для военно-воздушных, морских или сухопутных сил или же по специальному заданию. Какие ученые там работают и их специальности? Производят ли на заводе такие инструменты или части, с помощью которых определяют передвижение или местонахождение подводных лодок под водой? Полагаем, что этот прибор по-русски называется «Тамар». Прибор работает на разных частотах, и в нем употребляются кварцы. Друзья особенно желали бы получить образцы этих кварцев. Любое указание, описание или схема этих приборов имели бы важное значение и большую ценность…»

Через две недели Лидумс имел удовольствие прочитать ответ Будриса:

«Сведения по интересующим друзей вопросам готовим и отправим во время операции. Еще раз проверили и подтверждаем, что между Сарнате и Ужава прожекторов нет. Наблюдение продолжаем».

Итак, Будрис приготовился к встрече.

Не оставлял Лидумса своими заботами и Зариньш: приглашал к ленчу под тем предлогом, что ему хочется услышать свежие новости о родной стране. Он прожил за пределами страны всю свою сознательную жизнь, даже говорил теперь по-латышски с акцентом, и Лидумс понимал эту неосознанную тоску старика.

Иногда налетала Нора: это был шторм. Она требовала, чтобы ее «викинг» всегда был в полном параде, и тащила его в какой-нибудь танцевальный зал или ресторан. Во время этих прогулок их чаще всего сопровождал Большой Джон, но Нора умела справиться с ним: заставляла напиться в начале вечера…

В одну из суббот утром приехала Нора. Была она грустной, какой-то неловкой, даже как бы постаревшей. Сказала, что сегодня Маккибин дает прощальный ужин в честь мистера Казимира, и еле удержала слезы. Моррис помог ей выгрузить из багажника корзины с вином и фруктами, миссис Пегги отправилась на рынок. Лидумс, не желая мешать подготовке к празднику, вывел из гаража машину и уехал прощаться с городом…

На самом деле ему просто хотелось еще раз удивить гостей. Поэтому он, прокатившись по городу, заехал в порт к причалам, куда подходили рыболовецкие суда. Там ему удалось купить крупного живого угря.

Вернувшись домой, он налил полную ванну воды и пустил туда угря. Затем написал на нескольких картинах дарственные подписи, подписываясь привычным для англичан именем «Казимир». Около пяти часов приехал Силайс.

Силайс предупредил, что Маккибин и Нора приедут не раньше семи вечера, но что у него есть разговор. Он привез письмо, которое Лидумс должен был передать на Родине. Письма были уже подготовлены для зашифровки. Силайс хотел лишь получить одобрение мистера Казимира или его поправки.

Письмо Силайса Будрису гласило:

«Полномочия для Зариньша и лондонские «Решения», чего, возможно, в самом начале мы с вами полностью не сознавали, были одним из больших шагов вперед в деле нашего совместного сотрудничества. Карл Зариньш сам перевел соответствующие места из «Решений» и протоколов на английский язык и вручил британскому министерству иностранных дел, которое почтительно приняло их.

…В течение прошедшего времени никаких особо важных изменений не было, за исключением того, что радары русских в Вентспилсе и Лиепае оттеснили нас в операциях довольно далеко в море и нам теперь приходится добираться до берега на средствах, которые значительно ограничены в смысле емкости и грузоподъемности. А это означает трудности с доставкой для вас оружия и боеприпасов. Но мы еще попробуем кое-что сделать, чтобы решить эту проблему…»

Следующее письмо было Будрису от Зариньша.

Зариньш писал:

«Дорогие соотечественники!

Советский Союз вооружен, если так можно сказать, до зубов. Но западные демократы тоже не дремлют. Запад готовится к войне…

…Мы должны сознавать, что освобождение мира должно идти с Запада на Восток. А мы находимся далеко на Востоке, но это не должно нас пугать, только нужно иметь терпение, выдержку и веру! Это то, что нам необходимо…»

Еще одно письмо написал Вилкс Будрису. Вилкс остался неизменен в своих антипатиях к англичанам и писал без дипломатических уверток:

«С тех пор как мы простились на Родине, у вас дома, прошли долгие и тяжелые времена борьбы. Я был бы счастлив, если бы мог находиться у вас. Здесь же процветают интриги, обман и междоусобная клевета. Обидно, что подобные вещи иногда прилипают к нашим людям на этой стороне. Это меня утомляет. В нашей работе больше, чем где-либо, необходимы ясность, единство и дружба. Обман необходим единственно против врагов. Видишь, Будрис, какие они бывают, «нравы» и «законы», и какая огромная разница с теми, которые в силе у вас — борцов на родине.

У меня нет сил и возможностей изложить эти обстоятельства, а иногда и события, которые нахожу неправильными, но имеется старая истина: все же лучше работать, хотя и под плохим руководством, нежели идти каждому в свою сторону и не делать ничего. Всегда радостно сознавать возможность, хотя бы и на несколько минут, оказаться на берегах Курляндии и пожать руки старым друзьям…»