Чайлдфри

— Не успел, — спокойно подтвердил Клим, поворачиваясь к Кате, — вот как раз собираюсь.

Катя сама не ожидала, что на такое способна, но ее будто что-то толкнуло изнутри, она легко поднялась и протянула руку приятелю Клима, который был ближе всех.

— Здравствуйте, я Катя, очень приятно познакомиться!

— А я Макс, — тот галантно поцеловал ей руку, — вы очаровательны, Катюша!

С остальными она тоже познакомилась, игнорируя Лизу, а потом собственнически положила руку на грудь Аверина, тот немедленно обхватил ее за талию, при этом улыбаясь так, будто участвовал в конкурсе Мистер Тридцать Два Зуба.

Его друзья что-то там говорили, Лиза глазами метко метала молнии, Катя закрыла глаза и придвинулась к Климу, вдыхая его запах и слушая, как под ее рукой в ускоренном ритме бьется сердце. И поняла, что все, время танцевать друг вокруг друга ритуальные танцы закончилось, сегодня она будет с ним, даже если эта река повернется вспять, выйдет из берегов или вообще усохнет.

Клим будто почувствовал, распрощался с друзьями и развернул катер обратно. Больше они не разговаривали, так, перебрасывались незначительными фразами, но она все время чувствовала на себе его взгляд — нетерпеливый, горячий, полный томительного ожидания.

Катя двигалась как во сне, автоматически отвечала на шутки и улыбалась тоже будто во сне. Вечерние посиделки они оба с радостью бы проигнорировали, но Кате было неловко перед девчонками, и еще она понимала, что не пойдет к Аверину в номер у всех на глазах, к ней же тем более некуда, дети.

— Им уже пора ложиться, — указал Клим глазами на прыгающих на танцполе малышей.

— Ты попробуй их поймай, — с досадой сказала Катя. Ей вот пока никак не удавалось.

— Легко, — Аверин спрыгнул на танцпол и забросил на плечо сначала Матвея, потом Ваньку.

Катя с завистью смотрела, как дети радостно хохочут и лупят Клима по спине, но тот был тверд и непреклонен. Если бы ей вздумалось так поступить, мальчики бы визжали и отбивались, она предпочитала их уговаривать. Зато Климу почему-то можно все, даже стало немного обидно.

Аверин отнес детей в номер, а сам ушел, когда понял, что битва только-только разгорается, и если их сейчас не успокоить, спать до утра уже никто не будет. Катя долго утихомиривала разошедшихся парней, и когда они наконец-то засопели, сама была готова рухнуть рядом и не вставать до утра.

— Катюш, уложила? — заглянула Зимина. — Там тебя Клим ждет. Не волнуйся, я присмотрю за пацанвой, иди погуляй. Да выйди ты к мужику, он же с тебя весь вечер глаз не сводил, — сказала уже строже, увидев, что она колеблется. — Сказала, присмотрю.

Катя вышла и сразу же попала в теплые объятия Клима.

— Почему так долго? — прошептал он, зарываясь ей в волосы. — Я с ума схожу без тебя, Катя. И с тобой схожу. Уже сошел. Пойдем ко мне.

— Клим, — она попыталась отвести его руки, но те надежно оплели ее, будто щупальца осьминога, — я не хочу, чтобы меня видели выходящей из твоего номера. Мы работаем в одной компании, так нельзя…

Аверин смотрел на нее с минуту, наверное, соображая, что она только что сказала. А потом будто в себя пришел.

— Хорошо, — кивнул, — тогда иди за мной. Только не спрашивай, куда, просто доверься мне. Считай, я пригласил тебя на свидание.

Больше всего на свете Кате хотелось сейчас первой его поцеловать, но проклятые условности не позволяли, и она просто подала ему руку.

— Пойдем.

Глава 15

Клим привел ее к причалу, где ярким пятном на темном фоне реки белел катер. Спрыгнул в кабину и потянул за собой, Катя скользнула в крепкие руки, а затем обхватила его за шею.

— Постой, — приблизилась и прошептала в самое ухо: — Мы же его перевернем!

Клим недоуменно посмотрел на нее, а потом запрокинул голову вверх и начал смеяться.

— Ты чего, — испугалась Катя и попыталась зажать ему ладошками рот, но он снова оплел ее своими осьминожьими щупальцами так, что она шевельнуться не могла. Только воскликнула возмущенно: — Можно потише ржать, сейчас весь офис на берег сбежится? И прекрати меня душить!

Клим прижался лицом к ее волосам, потом потерся небритой щекой о ее лицо.

— Как же я выдержал без тебя эти полгода, моя невозможная девочка?

Она провела губами по одуряюще пахнущей шее, Аверин еще крепче сжал объятия и поймал ее губы, прошептав:

— Такая сладкая… моя девочка…

Он целовал ее долго и неторопливо, будто пробовал на вкус, а ей все время хотелось сорваться в тот, другой темп, бешеный и неукротимый.

— И правда, перевернем, — пробомотал Клим, с трудом отрываясь от ее губ, затем прикусил подбородок, — садись и даже не смотри на меня, потому что точно утоплю!

Конечно, она на него смотрела. Глаз отвести не могла! Мысли о том, что сейчас самые смелые сны станут явью, будили в теле что-то дикое и невообразимое, но теперь можно было не прятаться и не заталкивать эти желания в дальний угол, а напротив, представлять все настолько реально, что все плыло вокруг.

Клим включил прожектор и стоя рулил катером, Катя видела, как напряжены его мышцы, она подвинулась ближе, обвила рукой литую ногу и прижалась щекой к бедру.

— Катя, …! — Клим хрипло ругнулся сквозь зубы, она улыбнулась и закрыла глаза. Было так спокойно обнимать его, как будто в нее вливалась его сила, его уверенность, он с ней, и теперь все будет хорошо…

Катер мягко причалил, и Катя открыла глаза. Они стояли в небольшой заводи у внушительно нависающего над водой дома — выходит, доплыли до «большой воды»? От причала прямо к навесной террасе вела лестница, а сама терраса была выполнена в виде палубы корабля. Наверное, днем дом напоминал спрятанную за ивами пиратскую шхуну, Катя его точно не видела, потому что она бы такое чудо ни за что не пропустила.

— Что это за дом, Клим? — спросила тихонько, все еще держась за его ногу. — Там кто-то есть?

— Никого, — Клим легко вскочил на причал и протянул руку Кате, — это дом моего дяди, и катер его, он улетел на рыбалку.

— Улетел?

— Да, в Мексику, в Кабо-Сан-Лукас, там говорят очень крутая рыбалка.

Он наклонился и поднял ее, привлекая к себе, проводя рукой по волосам, в его глазах отражались блики лунной дорожки, и Катя замерла, настолько завораживающе сейчас выглядели эти глаза.

— Ты очень красивая, — сказал он, вглядываясь в ее лицо, и у нее все перевернулось от этого взгляда. И дальше вырвалось совершенно непроизвольно: