Чайный дом драконьей леди

— Нет, — буркнула я.

— Он изучает новомодное направление, психологию. Таких, как вы, он называет «экстравертами». Я читал его книги, весьма занимательно и помогает лучше понять людей. Было очевидно, что молчать вы не сможете. Вы непосредственны и общительны, Лидия.

— А вы, значит, интроверт?

— Верно. Так вы всё же читали?

Я призадумалась. Впервые слышала об этом авторе, но понятия мне были знакомы. Знать бы, откуда…

— Это же модно, наверняка зацепила краем уха разговоры в столице, — сама себе объяснила я.

Рассуждения об утерянной памяти всегда пугали меня. Мир казался одновременно незнакомым и знакомым, будто я сходила с ума. Пожалуй, с Феликсом делиться таким не стоило, да и вообще, подобное принято держать при себе.

Карета остановилась. Я тут же выглянула в окно, но мы стояли в чистом чайном поле.

— Здесь откроем портал, — пояснил герцог, и меня вдруг захватил неуёмный восторг.

При мне уже упоминали порталы, но я их не видела! Заметив мой засиявший взгляд, Феликс удивлённо приподнял бровь.

— Вы выглядите, как ребёнок, которому предстоит в первый раз использовать портальный камень.

Он сказал это так обыденно, что я почувствовала себя дурочкой. Почему-то мой мозг считал, что порталы — это что-то невероятное, и это было сложнее объяснить, чем мою осведомлённость в психологии.

— Я просто очень люблю их, — пробормотала я смущённо.

— Правда? Если вам доставляет это удовольствие, можем выйти из кареты и вы сами активируете камень.

— Можно? — восхитилась я и тут же растерялась. — А как?

Феликс открыл дверь кареты, выходя наружу. Я быстро последовала за ним, но дракон, обернувшись, не позволил мне спуститься со ступеньки на землю. В его глазах словно полыхнула молния.

— Лидия, — спросил он внезапно ласковым тоном. — Где вы росли?

— В смысле? Дома.

— А кажется, что в сарае. С собаками.

— Собак в сарае не держат.

— Видите, какое знание дела, — дёрнул бровью он. — Итак, демонстрирую в первый и последний раз.

Он протянул мне руку, и я задумчиво посмотрела в ладонь, думая, что в ней что-то есть, но там было пусто. Феликс очень тяжело вздохнул.

— Леди не выходит из кареты сама.

— Но я вполне способна…

— Верю, на многое. Но это этикет. И на будущее, леди не влезает в карету сама, придерживая юбки, охая и вертясь внутри, зашибая кавалера кринолином. Я смолчал, но попрошу вас по прибытию на место это учесть.

— О! — закивала я. — Учту, конечно. Если не захочу ненароком опозорить вас и тем самым убедить не охотиться за моим сердцем.

— Если вы делаете это нарочно, то вынужден вас огорчить: такой подход не работает. Если же вы ведёте себя таким образом неумышленно, напомните мне выписать вам преподавателя по этикету. Невесте герцога положено быть эталоном воспитания.

— Хорошо, что я не невеста герцога, — ехидно ответила я, и, проигнорировав его руку, нарочито неуклюже вывалилась из кареты, охая и придерживая юбки. А напоследок ещё и завертелась, задевая его кринолином. Чтобы знал, с кем связался, драконище поганое! Тоже мне франт.

— В нашем районе таких за гаражами бьют, — проворчала я тихонько.

— Что?

Я моргнула, выныривая из наваждения. Я и сама была не уверена, что сейчас произнесла.

— Говорю, я готова к демонстрации работы портального камня!

Феликс прищурился, но спорить не стал. На этот раз на его раскрытой ладони лежал плоский полупрозрачный камень. Всю его поверхность покрывала сложная руническая вязь.

— Возьмите, я помогу с активацией, — сказал дракон, становясь за моей спиной.

Мне снова показалось, что соприкосновение со мной даже через одежду вызывало у него напряжение. И не в том смысле, в каком оно должно возникать у молодых мужчин при контакте с симпатичной девушкой! Феликс словно каменел.

— Да вы же ненавидите прикосновения! — озарило меня. — Зачем вам тогда жениться?

— Лидия, камень. Сосредоточьтесь.

В активации порталов самым сложным оказалось быстро швырнуть камень вперёд, чтобы портал не открылся у нас под ногами, и мы не провалились вниз. Покорившись указаниям Феликса, я размахнулась и бросила горящий камень вперёд, и вдруг обнаружила, что я способна мощно метать предметы.

— Вас не назовёшь изнеженной барышней, — с некоторым удивлением отметил Феликс. — Впрочем, это было очевидно по тому, как вы лазаете по деревьям. Многие пытались покорить ту ветку, но лишь вам удалось это с ловкостью и грацией.

— Ну хоть что-то я сделаю с грацией, раз уж в карету заходить не получается, — ядовито ответила я.

К моему восторгу камень полыхнул в воздухе, а затем разлетелся на искры, и на его месте вспыхнула голубая воронка достаточного размера, чтобы в неё проехал наш экипаж. Ойкнув от неожиданности, я рассмеялась и захлопала в ладоши. Феликс усмехнулся.

— Вы дикарка.

— Почему это звучит, как комплимент? Искренний, спешу заметить, первый в вашем исполнении.

— Потому что вы прелестны в своей дикости. Поехали, — буркнул он.

Мы переглянулись, словно ковбои перед перестрелкой, а затем наперегонки бросились к карете. Юбка путалась в ногах, но я не уступала, и первая шмыгнула внутрь.

— Я должен подать вам руку! — воскликнул Феликс, бесцеремонно хватая меня за талию и вытягивая из кареты. Я хохотала и отбивалась, выскальзывая из его рук.

— Зачем вы мучаете себя? Вы же ненавидите трогать людей, признайте!

— Это… этикет, — растерялся он.

— Наплюйте! Здесь только я и ваши слуги, кто расскажет миру, что вы не подали даме руку?

Я вдруг обнаружила себя в его объятиях, хохочущей и раскрасневшейся, и он впервые казался расслабленным. Во время нашей потасовки его идеальная причёска утратила свой лоск, а на щеках горел румянец. Взгляд его лихорадочно исследовал моё лицо.

— Дикарка, — повторил он. — Вы бодрите не хуже вашего чая.

Он отпустил меня и отступил, позволяя залезть в карету так, как мне угодно. А я почувствовала, как краска смущения запоздало залила мои щёки.

Карета въехала в портал, выплёвывая нас на другой стороне. Я тут же забыла про смущение, во все глаза глядя на раскинувшуюся перед моими глазами картину.