Чего хотят вампиры

– Ну что, побалуемся, крошка? – с интимным придыханием шепнул в ухо своей жертве Баршийс, а затем медленно и со вкусом запустил удлинившиеся клыки в живую теплую плоть.

Я сидела на бревнышке у костра и отстраненно наблюдала за жестокой экзекуцией, даже не пытаясь ее остановить. Зачем? Кроме легкого покалывания в шее, никаких неприятных ощущений к моему и без того паршивому состоянию пока не прибавилось, а кое-кого действительно давно надо было уже проучить. Убить, естественно, не убьют, но спесь изрядно посшибают.

– Светка, зараза такая! – продолжал истерично вопить мой драгоценный ученый, дергаясь в стальных объятиях вампира, словно муха в паутине. – Меня не станет, ты же тоже сдохнешь! Я не хочу умирать! Спасите, хоть кто-нибудь!!!

Желающих среди присутствующих не нашлось. Вызывать МЧС тоже никто не торопился, но она явилась сама.

– Кто тут обижает моего птенчика?!

Глафирена неспешно выплыла из-за ближайших кустов, но тут же остановилась как вкопанная, едва до нее дошло, чем мы тут занимаемся. На лице вампирши отразилась целая гамма самых противоречивых чувств – от полного непонимания до настоящего ужаса. Все мужчины как по команде повернулись в ее сторону, даже Баршийс прервал показательный урок, но жертву из цепких лап выпускать не торопился.

Странно, но на шее моего невменяемого супруга, равно как и на клыках держащего его вампира, я не увидела ни единой капли крови, лишь маленькая незначительная царапинка. А вот на клыкастую аристократку я уставилась как завороженная. Ее губы были так соблазнительно выпачканы… не ягодным соком, это точно. Сладкий и манящий запах крови ударил в голову. Меня бросило в жар, а к горлу подкатила предательская тошнота. Волна липкой и плохо контролируемой тревоги разлилась за грудиной. Хотелось бежать, не разбирая дороги, пока силы окончательно не оставят меня, и упасть без чувств под каким-нибудь ядовитым кустом. Я сжала ладони в кулаки, и боль от впившихся в кожу ногтей немного привела меня в чувство.

– Это я кем-то не тем перекусила, что ловлю столь ужасающие глюки, или вы тут в самом деле решили самосуд устроить? – поинтересовалась Глашка, еще не до конца веря собственному зрению. – У кого из нас с головой проблемы, а, Стефианир Кронест?! – и так глянула на брата, что ни у кого не осталось сомнений – выволочку потерявший чувство как меры, так и самосохранения младший наследник клана Зварру получит отменную.

– Я решил, что пора потихоньку приучать нашего залетного гостя к его заслуженному месту в нашем мире, – отозвался Стеф и упрямо поджал губы. Прямой взгляд исподлобья был слишком красноречив – раскаявшимся он себя совершенно не чувствовал.

– Спасительница моя! – заголосил с новой силой профессор, невольно привлекая к себе блондинистое внимание. – Ты же не оставишь меня на поругание этим вурдалакам?!

– Конечно, не оставлю, цыпленочек! – Вампирша повела идеальной бровью, и Вадим выпал из смертоносных тисков Баршийса прямо ей под ноги. – Я еще сама с тобой не наигралась.

Вампир Веерху зло ощерился, недовольный прерванным спектаклем, однако перечить первостепенной наследнице, пусть и чужого клана, не посмел. Зато несправедливо укушенный, но ничуть не пострадавший профессор вцепился в свою клыкастую благодетельницу с пылкостью молодого клеща, первый раз вышедшего на охоту. Умом он конечно же понимал, что один вампир мало чем отличается от другого, и столь пристальный интерес вряд ли вызван его зашкаливающей человеческой харизмой, но тут уж не до капризов. Или с ней, но пока живым, или без нее, но… тоже пока живым, хотя и на более короткий срок.

Глашка, нисколько не заботясь, что о ней подумают окружающие, принялась излишне активно утешать свою перепуганную иномирную игрушку. Какие уж у красотки были планы на моего благоверного на самом деле, остается только гадать, но вампиры предпочли не вмешиваться и сделать вид, что они тут вообще ни при чем.

– А с тобой я поговорю позднее, – бросив на брата холодный взгляд, зловеще предупредила вампирша и облизнула все еще перепачканные кровью губы.

Отступившая было волна дурноты накатила на меня с новой силой, во рту моментально пересохло. Тело сковало болезненной судорогой, дышать становилось все труднее и труднее. Сознание усиленно сопротивлялось пониманию чего-то очень важного и непоправимого в надежде, что все само собой образуется.

Сидеть становилось невыносимой пыткой, и я, стараясь не привлекать излишнего внимания, потихоньку встала, чтобы прогуляться до ближайших зарослей. Мне нужно было побыть одной, привести в относительный порядок как мысли, так и собственное состояние. Наверное, настал момент, когда надо окончательно разобраться в себе и понять, как жить с этим дальше.

Сохранять видимость уверенной походки получилось вроде неплохо, несмотря на то что с координацией у меня были серьезные проблемы. Земля предательски уходила из-под ног, глаза застилала кровавая пелена, тело бросало то в жар, то в холод, каждый шаг давался с неимоверным трудом. А еще жутко зачесалось между лопатками, будто кто-то пристально таращится в спину. Поддавшись какому-то неосознанному порыву, я нашла в себе силы обернуться и… встретилась с изучающим взглядом Глафирены. Блондинка смотрела напряженно и словно бы сквозь меня, но сомнений даже не возникло – она прекрасно поняла все то, что я так тщательно скрывала даже от самой себя. На меня вдруг повеяло таким знакомым и родным, но с недавних пор ставшим совершенно чужим букетом луговых трав…

– Стефианир, я загрызу тебя собственными клыками! – разъяренным зверем рыкнула вампирша, продолжая затягивать меня в омут своих темных немигающих глаз.

– Что опять тебя не устраивает, сестренка? – не понял очередной претензии мой клыкастый возлюбленный.

– В последнее время ты делаешь слишком много глупостей!

И вот тут меня накрыло окончательно. Возникло странное ощущение, что сердце перестало биться, быстро и болезненно превращаясь в холодный кусок неподъемного мрамора. Его острые края резали грудную клетку, стремясь выпустить наружу набирающий силу жар. Окружающий мир подернулся серой дымкой, исчезли не только все привычные краски, но и ощущение реальности.

Глашка, грубо оттолкнув Вадима, первой бросилась ко мне.

– Не смей уходить за грань, паршивка! – Она от всей широты вампирской души отвесила мне хлесткую пощечину.

Это не только частично привело меня в чувство, но и придало ускорения, все-таки рука у нее слишком тяжелая для женщины. Стефианир не позволил приложиться о землю моему и без того истерзанному непонятно чем организму, успев поймать на лету.

– Когда ты пила кровь в последний раз?! – продолжила допрос с пристрастием вампирша, хватая меня за плечи и встряхивая, словно пыльное покрывало.

– Никогда, – еле слышно ответила я. Пересохшие губы шевелились с трудом.

Меня смерили прямо-таки убийственным взглядом.

– Такие приступы уже были?

– Да.

– И ты молчала?! Нам нужна кровь, и быстро! Очень быстро! – Командный голос наследницы, не терпящий возражений, разнесся над поляной.

– Эта подойдет? – Один из вампиров тут же услужливо притащил за шкирку упирающегося Вадима.

– Нет! Меня нельзя! У меня неприкосновенность! Вы и так сегодня превысили полномочия! – Профессор извивался и брыкался изо всех сил. Второе, но теперь уже более реальное покушение на содержимое своих сосудов его психика выдерживать отказывалась.

Глафирена тем не менее рассматривала свою живую игрушку с видом палача, подбирающего наиболее оптимальный вид казни для конкретного индивидуума. Чтобы и зрелищно было, и показательно, и другим неповадно.

– Нет, этот не подойдет, – наконец с сожалением покачала она головой. – Нужна кровь нашего мира.

– Но… – озадачился поставленной задачей клыкастый доброволец, отшвыривая неугодную жертву куда-то в сторону.

– Неподалеку люди пасут стадо овец, – предельно серьезная Глашка указала рукой направление. – Там трое пацанов и две девчонки. Я уже одним из них полакомилась. Приведи мне женщину. Любую! Даже если это будет ребенок или старуха! Одно биение сердца здесь, другое – там. Выполнять! Счет идет на мгновения.