Чего хотят женщины? (сборник)
Шрифт:
То почтение, искреннее или лицемерное, какое обнаруживают идейные противники Бебеля, обнажая голову перед его свежей могилой, – это дань буржуазного мира не только личности Бебеля, это своего рода симптом, показатель роста силы и могущества того движения, которое он так любовно взращивал.
Отдавая «последние почести» ушедшему вождю, буржуазный мир как бы признает открыто, что труды Бебеля не пропали даром, что с организованным рабочим движением приходится считаться «старому миру» как с серьезной политической силой, как с противником, чья растущая мощь внушает опасливое почтение…
Но тем тяжелее для участников движения утрата того, кто вложил так много творчества для поднятия силы и значения рабочей партии…
Если смерть Бебеля является незаменимой потерей для всего рабочего класса, то для наиболее угнетенной и обездоленной его части – для женщин,
Когда мы теперь перелистываем эту книгу, вышедшую 34 года тому назад (в 1879 г.), мысли и положения, в ней заключающиеся, кажутся нам такими общепризнанными, неоспоримыми, знакомыми, что мы с трудом можем отдать себе отчет в ее значении, в той громадной роли, какую она сыграла в истории женского вопроса, в той революции, какую она внесла в умы современников Бебеля. Оценить заслуги этой великой книги мы можем только сравнив, хотя бы в беглых чертах, то, что есть сейчас, с тем, что было тогда.
Сейчас перед нами оформившаяся, крепкая, быстро возрастающая в своей численности организация женщин-социалисток, охватывающая не десятки, а сотни тысяч работниц. Женское социалистическое движение – это лишь необходимый, дополнительный кадр общей «красной армии». И едва ли найдется сейчас социалист, который открыто посмеет усомниться в пользе и необходимости этого кадра. Стремление работниц добиться в совместной борьбе за освобождение класса восстановления женщины в ее человеческих правах входит в число задач общего движения. Одновременно с этим все отчетливее обозначаются два резко отличающихся друг от друга русла, по которым растекается женское движение: феминистско-буржуазное и пролетарско-социалистическое. В настоящее время нет и не может быть никакой опасности, что эти два потока сольются, что женское рабочее движение растворится в волнах феминизма, нанося и численный и моральный ущерб рабочему движению, внося в него раскол «по полу». По мере того как женщины вовлекаются все в большем и большем числе в водоворот народнохозяйственной жизни, по мере того как представительницы противоположных социальных полюсов сталкиваются на почве борьбы взаимных интересов, иллюзии об общеженском деле, о «сестринских чувствах» рассеиваются как пар… Классовое разграничение выступает все ярче и отчетливее и в области борьбы женщин за их права и интересы.
Не то было в семидесятых годах, когда Бебель писал свою книгу, тогда еще скромную по размерам брошюру, которой суждено было вырасти в объемистый том, выдержать 51 издание и быть переведенной на все культурные языки. В те сравнительно недавние времена женского социалистического движения вообще еще не существовало. Женщины единицами, мелкими группами входили в рабочие организации, играя в них незаметную, пассивную роль. В шестидесятых годах работница Патерсон делает попытку стянуть, централизовать слабые, разрозненные женские профессиональные союзы в Англии. В Германии социалистки в конце шестидесятых годов и начале семидесятых годов пробуют вызвать к жизни первые организации работниц.
Но попытки эти гибнут либо под ударами полицейских репрессий, либо замораживаются холодом равнодушия со стороны товарищей-мужчин, не умевших еще в те дни учесть значение пробуждавшегося протеста среди женщин-работниц.
Немногим лучше обстояло дело в лагере женщин буржуазного класса. В те времена феминистское движение еще не носило характера определенной общественной организации. Не было ни международных женских советов, ни национальных союзов избирательных прав, ни женских съездов, ни шумных демонстраций. Сама идея эмансипации женщины выражалась в форме идеалистического принципа, в осуществимость которого верили лишь отдельные личности, носители «великих традиций» изживающего себя либерализма. И только на чисто экономическом поприще, на рынке квалифицированного ручного и умственного труда, женщины на практике, собственными локтями прокладывали себе путь к манящему заработку, заслоняемому широкими плечами конкурентов-мужчин. Борьба шла разрозненная, индивидуалистическая; каждая боролась за себя, отвоевывала у судьбы своей новый, не «женский» жребий. Но так как на каждом шагу женщинам приходилось наталкиваться на сопротивление конкурентов-мужчин, то именно в них, в представителях другого пола, усматривали женщины весь «корень зла».
Отсюда было наивное «мужененавистничество» феминисток, выдыхающееся сейчас и из буржуазного движения.Август Бебель – деятель германского и международного рабочего движения, социал-демократ, один из основателей СДПГ. Автор знаменитой книги «Женщина и социализм»
Если феминизм в 70-х годах, как известное умонастроение, уже успел пустить более прочные корни в Англии и Америке; если имена Найтингель, Жозефины Бетлер, мистрис Фрей характеризовали собою целые новые области социальной деятельности женщин, а группка, поддерживающая Д.С. Милля, решалась поднимать знамя политического равноправия женщин, то в Германии, где тогда жил и действовал Бебель, женское буржуазное движение едва намечалось.
Но чем расплывчатее и неопределеннее были его контуры, тем легче было Луизе Отто Петерс и Августе Шмидт провозглашать единство общеженского дела и взывать к объединению всех женщин, без различия слоев и классов.
Окруженные злобно шипящими на них представителями консервативной мысли, осыпаемые клеветой, насмешками и оскорблениями, первые женщины – борцы за «женское дело», за «общеженские интересы» видели один исход – сплотиться, стянуть свои ряды, восстать как угнетенная, единая «женская нация»… И просыпающиеся женщины всех слоев населения, естественно, тянулись к тому знамени, на котором стояли наиболее для них близкие и дорогие лозунги. Получалось сложное и запутанное положение. С одной стороны, необходимо было для представителей демократии взять под свою защиту эмансипационные стремления женщин, с другой, выходило так, будто рабочий класс, поддерживая интересы женщин чуждых ему слоев, изменял своей еще и без того неустойчивой классовой позиции. Книга Бебеля вывела социал-демократию из этого лабиринта социальных взаимоотношений, показала тот путь, по которому, не вредя классовому делу и все же служа идее женской эмансипации, может спокойно шествовать рабочий класс.
Раньше, чем напомнить основные положения книги Бебеля, полезно восстановить в памяти, каково было в те времена отношение организованной части рабочих к вопросу женского равноправия и освобождения.
Признавая в теории принцип равноправия женщины, как неотъемлемую часть общедемократического идеала, большинство социалистов относило осуществление этого принципа в неизмеримую даль грядущего. О политическом равноправии не было и речи. Но и самому существенному вопросу женского труда – участию женщины в промышленности у социалистов еще в 60-х и 70-х годах существовало крайне путаное представление. На целом ряде съездов рабочих организаций того времени, – на съездах Интернационала, на съезде всеобщего германского союза рабочих обществ, обществ самообразования и т. д. – рабочими принимались постановления, в которых выражалось требование полного исключения женщин из промышленности, запрещения им профессионального труда.
Как ни доказывал Маркс в своей полемике с Куллери на первом съезде Интернационала всю реакционность подобной меры, точка зрения эта нелегко изживала себя в широких кругах. Даже на охрану женского труда законодательным путем социалисты смотрели в то время как на переходную ступень к полному воспрещению промышленного труда женщинам. Мотивируя в рейхстаге законопроект, регламентирующий женский труд, Моттелер еще в 1878 году говорил: «Мы – принципиальные противники профессионального труда женщин за пределами той сферы деятельности, которая отведена женщине самой природой. Мы желаем, чтобы женщина возвращена была своему истинному назначению и потому требуем ее освобождения от физического и морального гнета капиталистической эксплуатации».
Такая точка зрения со стороны представителей социал-демократии сейчас была бы невозможна. Но в те времена она вытекала непосредственно из тех тяжелых, гнетущих условий жизни, какие создавались ростом женского фабричного труда. Этот труд отнимал у рабочего последнее прибежище, лишал его последнего утешения – семейных радостей. Труд женщины вне дома тушил домашний очаг, уносил из него последние искры уюта и отдохновения, калечил детей, убивал младенца в утробе матери, старил и изнурял женщину… Вся тяжесть этого нового явления обрушивалась как последнее, непосильное бедствие на рабочее население, заставляя судорожно цепляться за остатки былых, привычных семейных форм. Надо было изжить всю горечь разрушения былого идеала семьи, чтобы примириться с фактом ухода женщины на работу вне дома и усмотреть в этом факте тяжелую, проклятую, но неизбежную ступень к лучшему будущему…