Чего ТЫ хочешь

Я не хочу его потерять. Было такой странной мыслью. И теперь она звучит и звучит. Логически она понимала, что это не та ситуация, когда стоит задумываться о черной вуали. Но вдруг осознала так ярко и так четко, что влюбилась.

Нет, совсем не так, как она читала в книжках. Совсем иначе. Как-то спокойно, плавно и нежно. Но факт оставался фактом. А вот что теперь с ним делать она не знает. Абсолютно не представляет.

А потому, сидит, молчит и считает от тысячи до нуля. И старается не думать о том, что ей хочется нежно взять за руку, и пусть бы та прошла. Из внутреннего монолога ее выбивает фраза Рут:

– Ты всегда носишь с собой аптечку?

– Да. Никогда не знаешь, где она может пригодиться.

– Почему не пошла учиться на врача?

– Не могу смотреть, как люди страдают. Мне вполне достаточно просто того, что умею сейчас. Самое необходимое.

«А… Она не может смотреть. Ну что ж. Хорошо. Понятно.»

– Понятно.

– Все-таки, сходи в больницу. Правда.

– Нет, не хочу. Все не так уж и плохо. Двигаю? Двигаю. Значит заживет.

Анита вздохнула. Ну вот как, как можно вообще что-то ему говорить. И вдруг ей пришла идея.

– Хм.. Слушай, а не хочешь зайти ко мне?

– Что?

Рут слишком удивился постановке вопроса. И, как обычно бывает в подобных случаях, поднял бровь.

– Ну, мой отец – врач. И он может посмотреть твою руку.

– А. Ты об этом.

– Конечно. Только давай договоримся, что если он скажет, что точно нужно в больницу, ты сходишь. Ну что?

– Ладно, хорошо. Но.. Я.. Разве это будет удобно?

– Да, все хорошо. Я предупрежу, что мы зайдем вместе.

– Ладно.

– Но если скажет, что нужно, обещай, что сходишь. И.. – Она запнулась, выдохнула. – Если хочешь, я схожу вместе с тобой.

– Хочу.

Рут сказал это так быстро и так сразу, что сам удивился и засмущался. Ровно как и Анн, не ожидавшая, но радующаяся. Наконец-то она удостовериться, что все будет как нужно. И.. Еще один повод с ним побыть. Может быть, она придумает, что делать с тем, что чувствует. А может, нет. Кто знает.

Не смотри

Мы выбираем любовь, или любовь выбирает нас?

Так быстро и так резко потемнело. Пусть ехать всего два часа, но многое может за это время произойти. Солнце может опуститься за горизонт, разлив палитру по всему небу, а потом забрав ее с собой.

Пульс может набирать скорость, отдавая в висках гулким эхом. Успокаиваться, и снова набирать. Бессчетное количество раз, вызываемый мимолетными движениями и случайными касаниями.

За каких-то два часа. Может стать неуютно, жарко, душно и одновременно пронизывающе холодно. До мурашек, до дрожи в пальцах. И на ком лежит за это ответственность? На той, что чувствует, или на том, из-за кого это происходит? Из-за него ли, или вопреки?

Осознание текущего положения ощущений пришло так резко и внезапно. Растерянность. Мечты о будущем, граничащие с желанием все прекратить. Едкие фразы сознания, в попытках отрезвления, провалили свою миссию, и теперь просто витают где-то на задворках. Насмешкой указывая на несостоятельность и бесконтрольность.

Можно ли влюбленность назвать выбором? Или она накатывает как морская волна, накрывает, и не спрашивает разрешения на существование? О, как бы хотелось, чтобы чувства поддавались формуле. Когда видишь перед собой листок бумаги, решаешь уравнение, находишь ответ и ставишь точку. Нет, нет.. Почему здесь все не так? Где она просчиталась? Как бы ни думала, у нее получается лишь многоточие, уходящее в бесконечность.

И с другого конца многоточия стоит Рут. Улыбающийся и задорный. В расхристанной куртке, с розовыми щеками и танцующей на ветру челкой. Так близко и так далеко.

Вот он, рядом. Протяни руку и коснись. Но до него так же далеко, как до звезды в небе. И рука неподъемная. Тяжестью всех сомнений на свете прикована к месту, где лежит. И палец не пошевельнется в сторону. И от этих мыслей снова бросает в жар.

Лучше бы оставалась в неведении. Лучше бы не искала ответов. Лучше бы не позволяла проникнуть так далеко. Лучше бы. Но теперь нужно как-то с этим жить. Смотреть, говорить, дышать. И как это сделать, когда хочется подарить всю нежность тому, кто наверняка не захочет, или не сможет ее принять.

Приехали. Анита очнулась от раздумий, встряхнула головой.

– С тобой все хорошо? Ты какая-то странная.

– Да, все хорошо. Просто устала, наверное.

Встают. Рут тянется за рюкзаком наверх и хмурится от боли.

– Так, стой смирно. Я достану и понесу.

– Он довольно тяжелый, не надо.

– Я не спрашивала, я констатировала факт.

Анн вытаскивает оба рюкзака, и они выходят из автобуса. Даяна и Клим поджидают снаружи.

– Ты как? Тебя проводить до дома?

– Я прекрасно. И.. Спасибо, Клим, но не надо. Я не домой.

– Оооо. Рутсааан.

– Заткнись, сказал! Все, пока.

И парень демонстрационно отвернулся. Анита помахала ребятам.

– О, так твое полное имя Рутсан?

– Считай, что ты этого не знала, прошу. Не люблю, когда меня так зовут.

– Зачем же она тогда?

– Потому, что Дан – свинотина.

– Понятно. Ладно, не буду. Как рука?

– Болит. Что ей еще остается.

– Действительно. Я такси вызвала, скоро приедет уже.

– Что ж, хорошо. А то ты и так уже намерзлась.

«Что это было? Элемент заботы? Зачем он это делает?»

Через пару минут приехала машина, поглотила их и укатила по направлению к огромному забору. Удивительно. Удивительно.. Такого просто не могло быть, но случилось.

– Что ж, похоже, они хорошо поладили, ты была права. Но скажи, зачем ты так его подкалываешь, действительно нарываешься?

– Это просто забавно и ничего больше. Разве я не могу? Да ладно тебе, не будь таким праведником, согласись, согласись, что это весело!

Девушка накинулась на друга, пытаясь его защекотать через куртку. Вряд ли ей это удалось, но он все равно рассмеялся из-за этой нелепой попытки.

– Ладно, я соглашусь, что это весело. Только не переусердствуй, а то он же и сдачи даст когда-нибудь, а ты сама будешь злиться.

– Ну и зануда ты.

– У тебя нет чувства меры, как и у него тоже. Поэтому вы все время и собачитесь.

– Но мы же не серьезно.

– Ты в этом уверена? Готов поклясться, что из ваших глаз прямо-таки водопад искр войны сыпется, когда вы оба в бешенстве. Но если ты говоришь, что это все не серьезно, придется поверить.