Чехов книга 3

— Что-то случилось? — спросила она, подойдя ближе.

— Доброе утро, — я улыбнулся. — Все хорошо. И очень надеюсь, что ничего не случится хотя бы сегодня.

Вспышка справа

Я набрал номер телефона и дождался осторожного ответа:

— Добрый день, господин Чехов.

Пришлось сделал вид, что я не замечаю нервозность Любови Федоровны. Она ходила по комнате из угла в угол и бросала на меня хмурые взгляды.

— Здравствуйте, — ответил я собеседнице. — Надеюсь, я вас не отвлекаю, Дарья.

— Что вы, Павел Филиппович. Для вас я всегда свободна, — уверила меня девушка. — Что-то случилось?

— Ничего страшного не произошло, — успокоил я домовладелицу. — Я бы даже сказал, что все хорошо…

— Соври, что тебя ужасно беспокоит вредный призрак, — подсказала Виноградова.

Мне подумалось, что лгать мне как раз не придется. Но говорить об этом вслух я, конечно же, не стал.

— Вы были правы, в доме и впрямь есть еще один почти жилец, но я нашел с ним общий язык.

— О, — протянула собеседница, явно не понимающая, что ответить на это.

— И в связи с этим хотел бы с вами кое-что обсудить.

— Хорошо. Я могу заехать к вам через полчаса. Будет удобно? — с какой-то грустью протянула девушка.

— Если вас не затруднит, — отозвался я, довольный тем, что не придется тащиться куда-то самому. Да к тому же потом пересказывать суть разговора призрачной даме. — И если вас не затруднит, захватите с собой документы на дом.

Как только я положил трубку, призрак поместила передо мной лист бумаги. На нем была выведена цифра.

— Что это?

— Сумма, которую я могу выделить на покупку половины своего дома, — гордо сообщила женщина.

— Не маловато ли? — уточнил я с сомнением.

— Я все проверила, — тотчас пояснила Любовь Федоровна и выложила сверху второй лист.

На нем было выведено красивым почерком: «ремонт крыши, трещина на северной стене, изношенные оконные рамы подлежащие замене, укрепление лаг на втором этаже в северной части дома, ремонт труб в подвале…»

— Что это? — нахмурился я.

— Я провела инспекцию жилища. Тут список того, что подлежит ремонту и замене в ближайшие пару лет. И поверь, Павел, это не мои придумки.

— Камин? — удивился я, ткнув пальцем в нужное слово.

— В гостиной был камин, но его заложили. Из-за этого зимой тут бывает стыло. И в подвале появляется сырость.

— В нем есть необходимость? — я подозрительно прищурился. — Вы ведь понимаете, что я на самом деле намерен заняться этим, если мы договоримся о покупке дома? И мы разделим расходы пополам.

— Понимаю, — кивнула женщина. — И даже знаю, сколько это будет стоить. Поверь, у меня сердце кровью обливалось, когда я составляла смету.

Третий лист лег поверх предыдущего.

На нем был список предполагаемых расходов. И итоговая сумма оказалась значительной.

— Вы уверены в своих подсчетах? — поинтересовался я.

— Подумайте еще раз, прежде чем спрашивать такое, — возмутилась Любовь Федоровна.

— Но это много, — растерялся я.

— Все дело в том, что Дарья не тратилась на обслуживание дома. Доход с него она получала небольшой и потому игнорировала проблемы, о которых, впрочем, и не пыталась узнать.

— Она не проверяла подвал? — на всякий случай спросил я.

— Девочка не могла открыть дверь даже в кладовую, — отмахнулась Любовь Федоровна.

— Вы помешали, — догадался я.

— Она не особенно старалась, — женщина упрямо поджала губы. — В любом случае, если она решит оставить дом за собой, то должна исправить эти недочеты и заняться ремонтом.

— Но данные суммы превышают ее доход от сдачи дома в аренду.

— Через пару лет стена может обвалиться. В подвале распространится грибок, пол в вашей комнате просядет. Она потеряет не просто источник дохода, а будет вынуждена восстанавливать дом. Потому что он входит в фонд культурного наследия.

— Да? — удивился я сказанному, но не еще одному листу, появившемуся передо мной.

Это был документ на гербовой бумаге, который когда-то был подмочен в верхнем уголке чем-то темным.

— Вино, — с легкой улыбкой пояснила Любовь Федоровна. — Это я обмывала удачную сделку.

— И в чем же она удачная?

— Мой дом теперь нельзя снести или перестроить без особого разрешения.

— Потому вы и уточняли про пристройку гаража, — вспомнил я.

— Дополнительные технические помещения возводить можно. Я это предусмотрела, — довольно улыбнулась женщина.

— Не сомневаюсь, — ответил я, внимательно просматривая предложенные мне бумаги.

— Иными словами, вы буквально спасете Дарью от разорения. Ведь если по ее вине здание пострадает…

— Понимаю, — кивнул я.

— Цена за дом справедливая, — Любовь Федоровна ткнула пальцем в указанную цифру. — Вы можете считать меня прижимистой, но я не стану обижать девчонку. Пусть порадуется своей удаче. В конце концов, мы и правда родня, — она вздохнула и с тоской посмотрела на картину, которая висела на стене.

— Кто автор? — спросил я, поддавшись порыву. — В каждой комнате есть картины, и я тут заметил, что они хорошо нарисованы.

— Полотна пишут, — поправила меня женщина и вдруг стала невероятно красивой.

Я понял, что она вернулась на долгие годы назад, в момент, когда была счастлива. А это красило каждого человека. Даже мертвого.

— Можете добавить к сумме тысячу. Так уж и быть, я докину свои пятьсот сверху, — Виноградова подошла к окну и придирчиво осмотрела петли на рамах. — Их можно, конечно, заменить. Но я бы предпочла оплатить реставрацию. Выйдет чуть дороже, но они очень красивые.

— В этих вопросах я не стану с вами спорить. Если вы считаете, что так будет лучше…

— Вот поэтому ты всем нравишься, — женщина покачала головой, словно осуждая меня. — Научись спорить.

— Я делаю это лишь по необходимости. В данном вопросе полностью доверяю вашему вкусу и здравому смыслу.

— Приперлась, — произнесла Виноградова за пару секунд до того, как в дверь кабинета постучали.

— Павел Филиппович, к вам пришли, — сообщила Арина Родионовна и смущенно добавила, — я собиралась отлучиться на обед. Но если надо задержаться, то я останусь.