Чехов
Шрифт:
Девушка нахмурилась, а затем злобно усмехнулась:
— В таком случае все имущество будет арестовано и продано с торгов. И…
— Все имущество, как вы выразились, в аренде, — перебил я собеседницу. — А денег на счетах хватит разве что на покрытие расходов на временного управляющего и выходные пособия работникам. У Игоря Соболева все сотрудники работают официально. Так что скорее всего, вашим нанимателям придется забыть о десяти тысячах. А через три месяца я помогу Соболеву снова организовать мануфактуру. И начать все с чистого листа.
На щеках девушки проступили красные пятна:
—
Я же сделал глоток чая, отставил пустую чашку и достал из кармана портмоне:
— Так что подумайте, Елена Анатольевна. Только боюсь, выбора у вас нет.
Я вынул купюру и аккуратно положил ее под чайник:
— А как подумаете и посоветуетесь с руководством, позвоните, пожалуйста, мне и сообщите о своем решении.С этими словами я направился к выходу. А спину мне буравил полный злобы взгляд. Довольно улыбнулся: привыкайте проигрывать, Елена Анатольевна. А мне пора закончить самое сложное на сегодня.
Я вышел из кафе, вынул из кармана телефон и набрал номер Фомы. На звонок слуга не стал. Я нахмурился и хотел было позвонить ещё раз, как к "Пиратской Бухте" подъехала машина, и из открытого окна высунулась голова слуги:
— Извозчик нужен, вашество?
Я улыбнулся и сел на пассажирское сиденье. Уточнил, обратившись к Фоме:
— Ты почему трубку не брал?
— Так чтоб деньги не тратить, вашество, — невозмутимо ответил водитель. — Оно и так понятно, что вы встречу закончили и ехать пора. Домой возвращаемся?
— Да. Нужно забрать свидетеля и катить на допрос.
Фома кивнул, вывернул руль, и машина покатила с парковки.
Почти всю дорогу до офиса мы молчали. Только когда мы уже доехали до нужного адреса, в кармане зазвонил телефон. Я достал аппарат, на дисплее высвечивался номер адвоката Елены Анатольевны. Нажал на кнопку приема звонка:
— Слушаю вас, коллега.
— Вы были очень убедительны, Павел Филиппович, — послышался в трубке недовольный голос адвокатессы. — Я обсудила ваши условия с нанимателем. Они согласны подписать рассрочку.
— Приятно слышать. Что же, тогда я передам эту информацию Игорю Соболеву, и мы приедем на подписание. А сейчас простите, но у меня много дел. До встречи, Елена Анатольевна.
И нажал на отмену звонка, не дождавшись ответной реплики.
— Важная дамочка? — спросил любопытный водитель.
— Еще какая, — я усмехнулся, вспомнив ухоженную девушку в модном пиджаке. — Сдается, что нам еще придется свидеться не один раз.
Фома въехал во двор, подкатил к крыльцу, обернулся ко мне и важно произнес:
— Прибыли, вашество.
Я взглянул на часы. Времени ещё оставалось. Даже с небольшим запасом. Вышел из машины и направился к офису.
Соболев ждал меня в приемной. Он по-прежнему сидел на диване и пил чай. И едва только я вошёл в комнату, как он обернулся ко мне и с надеждой спросил:
— Ну? Как прошли переговоры, мастер Чехов?
— Гильдия согласилась на ваши условия, — ответил я, и на лице Игоря появилась неуверенная улыбка:
— Вы не шутите?
— Какие уж тут шутки? Нам нужно только встретиться с представителями гильдии и подписать мировое соглашение. Елена Анатольевна
сообщит вам, когда состоится это событие.Соболев вскочил с дивана:
— Я… я… — сбивчиво забормотал он. — Простите, у меня нет слов, чтобы выразить свою признательность. Огромное вам спасибо. Уж и не думал, что кто-то сможет мне помочь. Я ваш должник…
— Хорошо, Игорь. Но прошу меня простить. На сегодня у меня очень много дел. Мы с вами еще отметим нашу победу. Но сделаем это чуть позже, если нет возражений.
Соболев кивнул, сбивчиво попрощался и поспешно покинул приемную. Я же уточнил у секретаря:
— Арина Родионовна, не желаете отобедать? Только захватите ключ. Когда вы вернётесь, я все ещё могу быть на допросе.
Девушка удивлённо нахмурилась, но через секунду поняла намек. Кивнула, взяла со стола сумку и вышла из офиса, оставив меня одного. Я же зашёл в кабинет, сел за стол и быстро написал ходатайство о привлечении к делу свидетельства. Отправил готовый документ на печать, оставил на столе папку, которую брал на встречу с представителем гильдии энергетиков, и направился в подвал.
Небольшое помещение встретило меня сыростью и холодом. А ещё, в подвале была и Любовь Федоровна, которая сидела у неподвижно лежавшей девочки. Рядом были разложен целый набор косметики. А призрак, напевая какую-то незатейливую колыбельную, красила Оксану.
— Пришел забирать? — не оборачиваясь, уточнила Любовь Федоровна, когда я вошел в подвал. — Невеста почти готова.
— Где вы взяли косметику? — удивился я.
— Известно где, — спокойно ответила призрак, нанося на щеки девушки слой румян. — Украла у твоей секретарки. Как там ее…
— Арины Родионовны.
— Арины Родионовны, — передразнивая мой голос, повторила Любовь Федоровна.
— Вы этим промышляете? Мелким воровством.
— Подай на меня в суд, — фыркнула женщина. — Я не виновата, что твоя секратарка не понимает намеков. Я несколько раз уронила ее сумку, чтобы она выложила на стол нужные мне предметы. Я смогла бы забрать то, что мне нужно легально.
— Грабеж куда более приемлем чем кража? — усмехнулся я.
— Я не о чем не жалею, — Любовь Федоровна отложила кисточку и критически осмотрела лицо Оксаны, — Ну, так получше. Прямо красавица вышла. Даже не скажешь, что мертва уже почти сутки. Можешь забирать.
Я подошёл к неподвижной Оксане. Девушка и правда была похожа на живую. Тени под глазами исчезли, скулы светились румянцем, а губы прозрачным блеском. При жизни девица не выглядела так красиво, как сейчас.
— Талантливо, — оценил я. — Спасибо вам.
Призрак поднялась с пола:
— Да было бы за что, — ответила она. — Уводи уже ее. А то я привыкну к бедняжке и попрошу оставить ее насовсем.
Я щёлкнул пальцами, призывая пни-тотемы и принялся заливать в «батарейку» силу.
Во дворе не было ни души. Видимо, пока я был на переговорах с Еленой Анатольевной, секретарь перенесла посетителей на завтра. Поэтому Оксану мы доставили до машины без лишних свидетелей. Я приказал погибшей сесть на задний диванчик. Сам же занял переднее пассажирское сиденье. И Фома выехал в сторону участка.