Чекисты рассказывают... Книга 2-я

— В посольство. Быстро! — приказал Богданов шоферу и повернулся к Забродину. Тот вытер вспотевшее лицо, откинулся на спинку сиденья и сказал:

— В люстре, по-видимому, вмонтированы микрофоны.

— В какой люстре?

— В кабинете посла.

— Откуда вы взяли?

Ответить Забродин не успел, машина остановилась у посольских ворот.

Советские дипломаты сидели за длинным столом, ожидая начала совещания. Сегодня должны были обсуждаться уступки, на которые может пойти Советское правительство.

Переговоры об условиях австрийского мирного договора развивались успешно. Уже была назначена дата подписания договора — 15 мая. И чем больше приближалась эта дата, тем сильнее возрастало напряжение в работе. Советские дипломаты, добиваясь постоянного нейтралитета Австрии, разгадывали и отклоняли многочисленные попытки «союзников» протащить в текст договора такие формулировки, которые давали бы им возможность втянуть эту страну в политические и экономические блоки. Шла борьба за будущее Австрии.

В дипломатических и торгово-экономических переговорах, если они равноправные и развиваются нормально, обязательно имеют место уступки с той и с другой стороны. Если одна делегация не захочет идти на уступки, то переговоры зайдут в тупик.

Со вчерашнего вечера советские дипломаты перешли к обсуждению уступок, на которые они могут пойти в ответ на встречные шаги других делегаций. Намечались главные задачи для переговоров следующего дня, наша тактическая линия.

Еще сегодня днем они заседали в «Империале». Там было тесно и неудобно. Теперь же кабинет посла был готов. И вот первое заседание.

Богданов открыл дверь в кабинет, когда Иртенев уже начал совещание.

— Извините, Александр Андреевич, — громко сказал Богданов входя. Иртенев обернулся к нему. — Можно вас на минутку?

— Вы же видите, что я занят! — голос посла прозвучал резко.

— Прошу прощения, у меня срочное дело.

— Что такое?

— Я хотел бы вам кое-что сказать, — Богданов стоял в дверях, давая тем самым понять, что разговор должен носить конфиденциальный характер.

— Извините! — Иртенев закрыл папку и вышел из кабинета. В коридоре явно недовольным тоном спросил: — Что у вас произошло?

— Понимаете, Александр Андреевич, — вступил в разговор Забродин, — все разговоры в вашем кабинете слушают американцы!

— Откуда вам это известно?

— В люстру вмонтированы микрофоны. Если вы позволите, я расскажу вам подробности завтра. А сейчас было бы лучше провести совещание в другом кабинете.

— Так давайте выключим люстру?

— С двумя плафонами вам будет темно. Да и не хотелось бы, чтобы американцы знали, что их секрет раскрыт...

— Ну, хорошо...

Иртенев возвратился в кабинет. Возникший было шум постепенно стих. Забродин и Богданов услышали, как Иртенев сказал:

— К сожалению, я не захватил кое-какие документы. Начинать без них совещание не имеет смысла. Я просил бы всех перейти в кабинет советника Парвина, чтобы все документы были под руками. Нет возражений, товарищи?

Вслед за этим задвигались стулья и кабинет быстро опустел.

В девять часов утра в кабинет к Забродину вошел военный.

— Инженер-майор Торгуев, — представился он.

— Очень рад с вами познакомиться, — ответил Забродин и сразу же перешел к делу: — Мы подозреваем, что американской разведке удалось вмонтировать в люстру, которая висит в кабинете посла, микрофоны. Вам понятно, что это значит?

— Да, конечно. Но как они смогли это сделать? Ведь посторонних в посольство не пускают?

— Я вам потом расскажу. Сначала давайте проверим, так ли это.

— Задача ясна! Я готов...

— Сейчас мы проедем в посольство. В кабинете посла — ни одного слова!

— Это само собой...

— Люстру, пожалуйста, не включайте.

— Все понятно. Я сделаю как надо...

Торгуев быстро стал проверять проводку с помощью каких-то приборов. Чувствовалось, что он мастер своего дела.

Забродин с нетерпением ждал результата.

Отсоединив проводку, Торгуев осторожно снял люстру и вынес ее в коридор. Перочинным ножом соскоблил краску на толстом ободе.

— Вот смотрите, — проговорил он тихо, — отверстие. Такое маленькое, что в него не пролезет иголка. А рядом пайка, это не фабричная. Тонкая работа! Здесь может быть то, что вы ищете!

Нагретым паяльником Торгуев снял олово, разогнул шов и что-то осторожно вытянул пинцетом.

— Вот микрофон! — Торгуев показал Забродину висящий на проводах маленький черный прямоугольник, напоминающий фишку от домино, с отверстием посредине. — Отсоединить?

— Нет. Оставьте пока на месте.

Заперев кабинет, Забродин и Торгуев возвратились в «Империал». Забродин, не задерживаясь, прошел к Верховному.

Иртенев пригласил к себе Богданова и Гриценко. Теперь Забродин чувствовал себя куда более уверенно.

— Как вы узнали? — спросил Иртенев Забродина, когда все собрались.

— Секрет фирмы! — улыбнулся Забродин. — Я, конечно, шучу. Вы помните, я говорил вам, что американцы узнали что-то важное?

— Да.

— В доме напротив посольства мы обнаружили магнитофон. Коротов назвал мне в числе вещей, купленных для кабинета посла, люстру и сказал, что покупал ее у Ривенса. Какая взаимосвязь между этими разрозненными событиями? На первый взгляд — ничего общего... Но, если вдуматься и сопоставить с некоторыми другими фактами, то получится уже кое-что. Вот проследите за ходом моих рассуждений.

Я вспомнил, что на Ривенса у нас были некоторые данные. Проверив, мы убедились, что он связан с американцами, с неким мистером Греггом. Теперь уже «люстра», «магазин», «тайна», Грегг, Ривенс не давали мне покоя, все время вертелись в голове. Еще раньше от Пронского мы узнали, что американцы готовят какую-то «Операцию освещение»...

Никакой операции, по крайней мере сейчас, по отношению к своим западным союзникам американцы проводить не станут. Значит, готовится что-то против нас.

Я старался представить, к чему может относиться слово «освещение». Мне подумалось, что в нем таится ключ к разгадке. Продумал десятки вариантов. Иногда казалось, что мои усилия напрасны и ничего за этим не кроется... И все же я перебирал слово за словом. И неожиданно выплыло: «Операция освещение — люстра!» Все сразу стало на свои места...