Человеческая деятельность. Трактат по экономической теории

Утверждается, что сам историк не в состоянии избегать ценностных суждений. Ни один историк даже простодушный хроникер или газетный репортер не регистрирует всех случившихся фактов. Он должен выделить и отобрать события, по его мнению, заслуживающие регистрации, и умолчать об остальных. Этот отбор заключает в себе субъективную оценку. Он необходимо обусловлен картиной мира историка и поэтому не является беспристрастным, а есть результат предвзятых идей. История никогда не сможет быть не чем иным, кроме искажения фактов; она никогда не сможет быть по-настоящему научной, т.е. нейтральной по отношению к ценностям и направленной исключительно на открытие истины.

Не подлежит сомнению, что свобода отбора фактов, которой располагают историки, может быть использована не по назначению. Выбор историка может направляться и направляется партийными пристрастиями. Однако проблема более запутанна и сложна, чем нас стараются уверить. Ее решение необходимо искать на основе гораздо более тщательного исследования исторических методов.

Занимаясь исторической проблемой, историк использует все знание, накопленное логикой, математикой, естественными науками и особенно праксиологией. Однако инструменты мышления этих дисциплин не удовлетворяют его задачам. Они его необходимые помощники, но сами по себе не могут дать ответ на вопросы, которыми он занимается.

Ход истории определяется действиями индивидов, а их действия обусловливаются ценностными суждениями действующих индивидов, т.е. целями, которые они стремятся достичь, и средствами, которые они применяют для достижения этих целей. Выбор средств является результатом всех технологических знаний действующего индивида. Во многих случаях можно оценить результаты применения средств с точки зрения праксиологии или естественных наук. Но очень многое нельзя объяснить с их помощью.

Исследование этих ценностных суждений и результатов действий, которые не могут быть проанализированы в рамках других отраслей знания, и является особой задачей истории, для чего она использует специальный метод. Подлинная проблема историка интерпретировать события, когда они произошли. Но он не может решить эту задачу, основываясь только на теоремах, предлагаемых другими науками. У каждой его проблемы всегда существует остаток, который не поддается анализу с помощью теорий других наук. Именно эти индивидуальные и уникальные характеристики каждого события изучаются посредством понимания.

Уникальность и индивидуальность, сохраняющиеся в остатке каждого исторического факта после того, как исчерпаны все средства интерпретации, предлагаемые логикой, математикой, праксиологией и естественными науками, суть конечная данность. Но если естественные науки о своих конечных данностях не могут сказать ничего, кроме констатации этого их статуса, история может попытаться сделать свои конечные данности понятными. И хотя их нельзя свести к своим причинам (если такое сведение было бы возможным, они не являлись бы конечной данностью), историк может их понять, потому что сам он также человеческое существо. Бергсон называет это понимание интуицией, а именно: la sympathie par laquelle on se transporte a lint??й??rieur d'un objet pour coincider avec ce quil a dunique et par cons??й??quent dinexprimable[Со-чувствие, благодаря которому внутренний мир одного объекта передается во внутренний мир другого, чтобы совпасть с ним уникальным и, следовательно, невыразимым (Bergson H. La Pens??й??e et le mouvant. 4th ed. Paris, 1934. P. 205). * Специфическое понимание гуманитарных наук (нем.). Прим. пер. ** Понимание (нем.). Прим. пер.]. Немецкие эпистемологи называют это действие das spezifische Verstehen der Geisteswissenschaften* или просто Verstehen**. Именно этот метод историки и остальные люди применяют, когда комментируют прошлые или предсказывают будущие человеческие события. Открытие и определение понимания стало одним из важнейших вкладов в современную эпистемологию. Это, разумеется, не проект новой науки, которой еще не существует и которая должна быть основана, и не предложение новой методики для уже существующих наук.

Понимание нельзя путать с одобрением, пусть лишь условным и случайным. Историк, этнограф и физиолог иногда регистрируют события, кажущиеся им отвратительными и отталкивающими; они смотрят на них лишь как на поведение, т.е. устанавливая лежащие в их основе цели, а также технологические и праксиологические методы, применяемые в процессе их совершения. Понять конкретный случай еще не значит простить или извинить его.

Кроме того, нельзя путать понимание с актом эстетического наслаждения явлением. Умение поставить себя на место другого (Einf??ь??hlung*) и понимание суть два совершенно различных отношения. Это две разные вещи: с одной стороны, исторически понять произведение искусства, определить его место, смысл и роль в потоке событий и, с другой стороны, оценить его эмоционально как произведение искусства. Можно смотреть на храм глазами историка. Но можно смотреть на храм и глазами восторженного обожателя, и глазами безучастного и равнодушного туриста. Одни и те же индивиды могут демонстрировать оба типа реакции: и эстетическое оценивание, и научное понимание.

Понимание устанавливает факт, что индивид или группа индивидов включены в определенную деятельность, проистекающую из определенных субъективных оценок и актов выбора и ориентированную на определенные цели, а также то, что они применяют для достижения этих целей определенные средства, предлагаемые соответствующими технологическими, терапевтическими и праксиологическими теориями. Далее, понимание оценивает сущность и силу воздействий, вызываемых деятельностью; оно пытается присвоить каждому действию его значимость, т.е. его влияние на ход событий.

Предмет понимания мысленное представление явлений, которые не могут быть полностью объяснены с помощью логики, математики, праксиологии и естественных наук, в той мере, в какой они не могут быть раскрыты всеми этими науками. Оно не должно противоречить учениям этих и других отраслей знания[Cf. Langlois Ch.V. and Seignobos Ch. Introduction to the Study of History, trans. by G.G. Berry. London, 1925. P. 205208. * Проникновение (нем.). Прим. пер.]. Реальное телесное существование дьявола подтверждается бесчисленными историческими документами, которые являются вполне надежными во всех других отношениях. Многочисленные трибуналы при должном соблюдении юридических процедур, основываясь на показаниях свидетелей и признаниях обвиняемых, установили факт плотского совокупления дьявола с ведьмами. Несмотря на это, никакая апелляция к пониманию не может служить оправданием утверждения историка о том, что дьявол реально существует и вмешивается в человеческие дела. Это можно назвать не иначе, как галлюцинациями возбужденного человеческого мозга.

Хотя сказанное выше является общепринятым в отношении естественных наук, по отношению к экономической теории некоторые историки занимают другую позицию. Они пытаются противопоставить экономическим теоремам апеллирование к документам, якобы доказывающим вещи, несовместимые с этими теоремами. Они не понимают, что сложные явления не могут доказать или опровергнуть ни одну теорему и поэтому не могут свидетельствовать против какого-либо положения теории. Экономическая история возможна только в том случае, если это экономическая теория, способная пролить свет на экономическое поведение. Если экономическая теория отсутствует, то сообщения, касающиеся экономических фактов, не более чем собрание бессвязных данных, поддающихся любой произвольной интерпретации.

8. Концептуализация и понимание

Задача наук о человеческой деятельности заключается в понимании смысла и значимости человеческой деятельности. Они применяют с этой целью две различные познавательные процедуры: концептуализация (сonception) и понимание-интерпретация (understanding). Концептуализация мыслительный инструмент праксиологии; понимание специфическое средство истории.

Праксиологическое познание понятийно. Праксиология обращается к необходимым сторонам человеческой деятельности. Это познание универсалий и категорий.

Историческое познание обращается к тому, что есть уникального и индивидуального в каждом событии или классе событий. Вначале оно анализирует объект своих исследований с помощью средств, предоставляемых всеми остальными науками. Доведя до конца эту предварительную работу, история встречается со своей специфической проблемой: пролить свет на уникальные и индивидуальные характеристики события с помощью понимания.

Как отмечалось выше, утверждается, что история никогда не сможет стать научной, так как историческое понимание зависит от исторически субъективных оценок. Понимание, говорят нам, всего лишь эвфемизм произвольности. Работы историков всегда односторонни и партийны; они не сообщают факты; они их искажают.

Очевидно, что исторические исследования пишутся с различных точек зрения. Одни работы по Реформации написаны с позиции католической церкви, другие с позиции протестантов. Существует пролетарская история и буржуазная история, историки тори и историки вигов. Каждая нация, партия, языковая группа имеет собственных историков и собственные взгляды относительно истории.

Но нельзя смешивать расхождения различных попыток интерпретации с намеренным искажением фактов пропагандистами и апологетами, представляющихся историками. Те факты, которые могут быть бесспорно установлены на основе доступных первоисточников, должны быть определены на предварительном этапе работы историка. Они не могут быть полем для понимания. Такая задача решается методами неисторических наук. Факты отбираются путем осторожного критического изучения доступных документов. До тех пор, пока теории неисторических наук, на основе которых историк производит критическое исследование первоисточников, достаточно надежны и достоверны, не может быть никакого произвольного разночтения в установлении явления как такового. То, что утверждает историк, соответствует или противоречит факту; доказывается или опровергается имеющимися документами; остается неясным, если первоисточники не обеспечивают нас достаточной информацией. Эксперты могут не соглашаться с ним, но лишь при условии разумной интерпретации имеющихся доказательств. Обсуждение не допускает никаких произвольных утверждений.