Человеческий предел

Правильно сделали, что вышли на связь. Отряду пришлось не выезжать с территории холодильника, так как на нефтебазе производится обыск какой-то воинской группой численностью около пятидесяти человек и у них два БТРа. Им советуют, не показываясь на базе, переждать, пока не уберутся “гости”.

– Что будем делать? Бой принимать - дохлый номер, не сдюжим. Преследователей пока не видно, но если эти по нашу душу, то они скоро получат команду перекрыть дорогу и нам тогда не вылезти из этого капкана, погоню вот-вот вышлют.
– Прапорщик больше рассуждал, чем советовался.
– Где-то переждать, но где? И что это даст?

– Во всяком случае, нам сейчас нужно съехать с дороги. Уж больно на виду мы тут, а потом будем думать. Я думаю, что вон в тот садочек пока спрятаться можно. И дорога видна будет и выезд из поселка просматривается.
– Посоветовал Сергей.

Так и сделали. Заехав в небольшой зеленый массив, который оказался действительно фруктовым садом, остановились около длинного сарая, оказавшимся сушилкой сухофруктов, где работало несколько женщин. Мусалиев тут же сориентировался и сказался покупателем сухофруктов. И действительно пошел в сарай, выбирать таджикскую сушеную дыню, сказав только, что он их отвлечет, а они пускай пока наблюдают и поддерживают связь.

Сергей командовать не мог, так как он тут вроде как новенький, но попросил связиста выйти на связь с колонной и более подробно узнать обстановку.

– Сергей, Сережа, Сере-е-е-жечка!
– К нему бросилась Маша.
– Ты живой, я тебя сразу узнала. Братик, милый!
– Она, повиснув на нем, заплакала и сквозь слезы бормотала что-то. Все удивленно смотрели, как большой и побитый войной, седой, в шрамах, парень, обнимая девушку не стесняясь, плачет.
– Там мама, пойдем, она тебя должна узнать.
– И она потянула Сергея к автобусу.

Вышедшие из автобуса люди расступились, и Сергей вслед за сестрой подошел к матери так и лежавшей на матрасе в проходе автобуса. Глаза больной женщины остановились на лице Сергея и, не узнавая, перешли на лицо Маши.

– Мама, радость то какая! Это же живой Сергей, он не погиб. Он живой, как ты и говорила! Она, захлебываясь слезами, продолжала упрашивать мать узнать своего пропавшего на войне в Афганистане сына.

– Мама - это я, твой сын. Я вернулся. Мне очень жаль, что все так случилось. Прости меня, что не смог вас защитить, что меня не оказалось рядом, когда я вам был нужен.

ПРОСТИ!

Мать слабо улыбнулась, и её глаза наполнились слезами:

– Коля? Это ты? Ты, наверное, устал с дороги, Маша покорми папу, я что-то приболела, даже встать не могу.

– Не узнаёт, она никого не узнаёт, - сквозь слезы бормотала сестренка - папочка погиб…

– Я уже все знаю, успокойся родная, не надо плакать.

– И ты не плачь.

– Да, и я не буду, все будет теперь хорошо, мама поправится. Папу мы не забудем. Я уж точно не забуду и отомщу!

Сергей, чувствуя, как к нему подкатывает дикая злоба, делал все возможное, чтобы не допустить срыва и не стать зверем сейчас. Он резко отстранил от себя сестру и выскочил из автобуса. Его отвлек сам того, не зная, подбежавший радист и потерянно сообщил, что БТР и колонна обнаружена, и они ведут бой.

– Раненых и груз что в машине выгрузить, позовите прапорщика, радист скажи нашим на базе, что мы атакуем противника с тыла.
– Сергею уже давно не приходилось вести бой, но навыки вбитые военным училищем, школой и Афганом, у него закрепились в его сознании намертво, ему не пришлось напрягаться, чтобы вспомнить все это и правильно среагировать на угрозу.
– Осипов, ты кажется гранатометчик? Хорошо! Тогда и вооружайся гранатометом, а Ругайло берет выстрелы. Ваша задача, как только мы доберемся до противника, поразить оба БТРа. Прапорщик?
– обратился Сергей к подбежавшему Мусалиеву, - мы атакуем с тыла и для противника это будет неожиданностью. И нам нужно это использовать. Сколько есть у нас здесь гранат? Восемь? Мало, но все равно, подбираемся к противнику, насколько удастся, и если расстояние будет позволять, закидываем их гранатами, а затем открываем огонь. Но лишний раз не высовываться, а то наши же ребята и постреляют нас. Прапорщик, забери автомат с подствольником, тоже покидаешь гранаты, сколько осталось. Я у кого-то видел нож, давай сюда.

Сергей осмотрел нож и, мотнув головой, сказал:

– Наверняка машины стоят на въезде, и там осталась охрана, поэтому, не доезжая до ворот метров тридцать, остановитесь, я сниму охрану сам. Садимся все в автобус,

И еще. После того, как я выскочу из автобуса и стану выдвигаться к противнику огонь не открывать, но быть в готовности. Мне ни в коем случае не помогать, пока сам не подам команды.

До базы доехали за десять минут. Здесь машину оставили и двинулись к воротам, не доходя до которых метров пятнадцать залегли, а Сергей с одним ножом, спрятанным в рукаве, прошел дальше, На дворе базы никого не было видно. Лишь в отдалении от заправки стояли три крытых автомашины ГАЗ-66 и возле них двое вооруженных автоматами часовых. Сергей одетый, как любой гражданский человек, не вызвал подозрений у охранников даже тогда когда он подошел к ним почти вплотную. Они полностью были поглощены, вслушиваясь в грохот стрельбы где-то на окраине базы.

Броском, преодолев расстояние, оставшееся до охранников, Сергей ударом в голову, зажатой в кулаке рукоятки ножа, свалил одного, и сразу же полоснул ножом по шее второго. Кровь из рассеченной шеи фонтаном брызнула и чуть не попала в Сергея. Широко открытые, удивленные глаза с немым вопросом “за что?” уставились на него. Острая боль в сердце заставила его замереть на месте. Ему уже неоднократно приходилось убивать врага, но он ни разу еще не глядел вот так вот, глаза в глаза. Видеть, как угасает жизнь у умирающего человека, которого ты и убил своей рукой, хоть и врага, но человека, пришлось впервые и его это на какое-то время выбило из колеи. Чувство невосполнимой потери, жалости и отвращения к себе проникли в его сознание и лишь усилием воли он смог остановить накатывающее на него безумие. Глубоко вдохнуть воздух не позволяла боль в сердце, а протолкнуть ком застрявший в горле просто необходимо, иначе он тоже упадет рядом с бившимся в агонии поверженным врагом. Моментально все тело покрылось холодным потом. На секунду сердце остановило свой бег, и Сергей мешком упал на только что убитого им человека. Но видимо кто-то хорошо о нем подумал в этот миг и неосознанно подтолкнул сердце. Боль ушла, он смог протолкнуть ком толи воздуха, толи другой какой-то субстанции и ему удалось вдохнуть и выдохнуть воздух. С большим усилием удалось встать, затем осторожно пошевелить руками. Такого отката у него еще не было.

– Наверное, мой путь пока не окончен. Поживем еще! Всевышний решил так. Значит так и будет.
– Подумал Сергей, с трудом начиная двигаться. Тело плохо слушалось, и туман в глазах не давал рассмотреть, что же он тут натворил.

Все! Путь был свободен. Заставив свое тело двигаться, он, убедившись, что первый охранник жив, но в отключке, собрал оружие и подал сигнал на выдвижение остальным бойцам своей группы.

Приведя в чувство поверженного противника, подоспевший прапорщик стал сразу же проводить экспресс допрос. Вскоре было известно, что им противостоит группа военнослужащих из спецотряда вновь организованной структуры войск МВД города, которая возвращалась с задания. Заехали на нефтебазу заправиться, и здесь по наводке зама базы, узнали, что где-то на одном из дворов прячутся какие-то люди на загруженных товаром машинах. Все обрадовались решению командира найти машины и немного поживиться. Зная от того же зама, что охраны у них почти нет, и что можно будет без особых трудностей их пограбить, командир, увел всех, и БТР в том числе, к месту, где прячутся эти машины. Уверенный что им ничего опасного не предстоит, неожиданно встретил серьезное сопротивление, в результате которого у него выбыло из строя сразу же шесть человек. Впечатленные столь решительным отпором они не стали больше рисковать и, попрятавшись за забором, иногда обстреливают засевших внутри двора противников. А так как у БТРов боеприпасы были почти полностью израсходованы раньше, то они стоят как устрашение, сзади стрелков.

Выслушав результат опроса пленного, Сергей предложил выдвинуться скрытно как можно ближе к противнику и забросать его гранатами, в это же время Сергей вместе с гранатометчиками попытается ликвидировать БТР. Связавшись по радиостанции с укрывшимися бойцами во дворе отстойника и договорившись, что с началом атаки те прекращают стрелять, стали выдвигаться как можно ближе к месту боя.

Слышавшиеся до этого выстрелы из автоматов и периодические короткие очереди из КПВТ со стороны укрывшихся бойцов их колонны смолкли. Сергей плавным движением руки показал направление. Отряд перекатом стал выдвигаться на рубеж атаки. Противник, пока их не замечал, увлеченно поливая очередями из автоматов белый свет. БТРы стояли рядом друг с другом и огонь не вели. Обороняющиеся, экономя боеприпасы, прижимали короткими очередями выдвигающегося противника, и те не торопились рисковать своими жизнями, уверенные, что эти уже от них никуда не денутся. Поэтому старались лишний раз не высовываться, используя как укрытие различные складки местности и валяющийся по двору строительный мусор.

Где перебежками, где ползком, люди Мусалиева достигли предполагаемого рубежа атаки и Сергей скомандовал:

– Гранаты, огонь!

Одновременно с гранатами по пехоте противника в БТР полетела граната из РПГ. Выпущенные прапорщиком из подствольника гранаты совместно с Ф-1 и РПГ-7 наделали много шума и произвели опустошительный урон в рядах противника. Бронебойный выстрел из РПГ влетел точно в БТР, от взрыва вся машина даже подпрыгнула и тотчас задымила.

Сергей метнулся к оставшемуся целым бронетранспортеру и, заскочив на него, произвел очередь из автомата внутрь, закрыв моментально крышку люка, спрыгнул с него, и отбежал в сторону. Теперь все сделает рикошет пуль, вряд ли кто останется в живых после смертоубийственной гонки пуль внутри обреченного БТРа.