Человек без лица

Но выстрел не раздался. Может быть, он раздастся с другой стороны, с более высокой точки склона? Лишь бы это оказался автомат, а не снайперская винтовка… И, обойдя скалу, подполковник продолжил путь, не выпуская из поля зрения следы прошедшего неподалеку человека.

И выстрел прозвучал.

Одиночный. Очень громкий.

Не из автомата стреляли.

2

– Покойника под стол! – сурово скомандовал мент-подполковник.

Он, кажется, откуда-то из Сибири или с Урала. Крепкий, похоже, мужик! Каждый день пьет, а пьяным его никто ни разу не видел. Совсем другое дело – старший лейтенант внутренних войск, что живет в одной комнате общежития вместе с подполковником и капитаном Трапезниковым. Этому много не надо. По полстакана приняли, и глаза у парня уже откровенно не трезвые. Впрочем, дело обстоит, наверное, не так – полстакана выпил только опоздавший к началу вечернего застолья Трапезников. Они же начали бутылку до него. Может быть, потребили не одну. И теперь старший лейтенант убрал со стола пустую, чтобы подполковник поставил в середину его новую, непочатую, которую уже торжественно в руках держит. А под столом целая батарея образовалась. Чтобы вынести, руки не доходят, а уборщица приходит тогда, когда в комнате никого нет. И не решается похозяйствовать, потому что ее уже однажды обвинили в похищении пустых бутылок. Хотя раньше пустые бутылки всегда были законной добычей уборщиц. Но времена сменились, и сейчас не поймешь, как себя вести с такими жильцами.

Старший лейтенант, выполнив традиционный ритуал, замер в ожидании. Подполковник начал «исполнять» на губах «Свадебный марш Мендельсона». Почему именно этот марш, подполковник сам, наверное, не знает. Похоже, он другой музыки в жизни не слышал, а если и слышал, то ничего запомнить не смог. Минувшим вечером Трапезников задал такой вопрос, на что подполковник только плечами пожал. Сейчас даже спрашивать не захотелось. Осталось только дождаться окончания «марша».

И в это время в дверь постучали.

– Кого надо? – басисто спросил подполковник, прерывая музыкальные упражнения, но не выходя из-за стола.

– Капитана Трапезникова к телефону, – раздался голос дежурного по офицерскому общежитию. У этого старшего прапорщика голос характерный, не спутаешь с другим. – Из управления требуют срочно…

– Иду, – отозвался Виктор и снял со спинки стула камуфлированную куртку.

Он спустился на первый этаж, где за стойкой, напоминающей чем-то стойку бара, сидел дежурный, опередивший опера. Старший прапорщик кивнул на трубку, лежащую на стойке.

– Слушаю, капитан Трапезников…

– Виктор, это Хожаев. За тобой машина вышла. Будь готов.

– Что-то случилось?

– Не знаю точно. Мне самому только что позвонили, попросили тебя захватить, сообщили, что машина вышла и за мной, и за тобой. Ты раньше выходи, я далеко живу. Что-то неладно с тем парнем, что в госпитале.

– Он же, врач сказал, до завтрашнего дня спать должен.

– Может, проснулся не вовремя, может, еще что-то. Мне по телефону не сказали. Выезжай. Я встречу на дороге.

И подполковник положил трубку.

Трапезников пожал плечами, недоумевая, и поднялся на второй этаж, чтобы собраться. Не забыл пистолет проверить и затвор передернул. Так его еще в Москве предупредили – патрон должен быть всегда дослан в патронник. В Чечне, случается, времени на передергивание затвора не отводится.

Снегопад прекратился, но сырая, раскатанная за день дорога осталась скользкой.

– Резину бы шипованную, – мечтательно сказал прапорщик-водитель.

На перекрестке машину при повороте в очередной раз занесло так, что правое заднее колесо ударилось о бордюр. Впрочем, ударилось не сильно, хотя для пассажира на заднем сиденье и чувствительно.

– С такой резиной в большом городе, где движение нормальное, уже пять раз бы в аварию попал. Но здесь разве выпросишь. А-а…

Прапорщик тоже прикомандированный и ждет не дождется, когда командировка кончится.

На окраинах Грозного улицы были темны, и там ехать пришлось медленнее. Подполковник Хожаев при звуке двигателя вышел из калитки своего большого каменного дома, привычно бросил взгляд по сторонам – вправо, влево и только после этого вытащил руку из кармана. Трапезников понял, что Хожаев держит пистолет не в кобуре, а в кармане. Так Хожаеву кажется надежнее.

Подполковник опытный человек, местную обстановку знает хорошо. И сел не рядом с водителем, а на заднее сиденье рядом с Трапезниковым. Там, на заднем сиденье, их не видно, и, если в машину будут стрелять, в первую очередь мишенью становятся водитель и пассажир с переднего сиденья. Задние пассажиры имеют возможность приготовить оружие и начать отстреливаться.

– Часто такие срочные вызовы? – спросил капитан.

Хожаев потянул носом, уловив запах спиртного.

– Что пил?

– Водку. Только приступил с соседями по комнате, вы позвонили…

– Ладно… Я пока машину ждал в госпиталь позвонил. Выяснить, что там еще. Так вот, там было покушение на нашего парня. Этого, что омоновцы на дороге подобрали…

– Покушение? – переспросил Трапезников, удивляясь тому, как незначительная ситуация резко перерастает в сложную, которую разгрести, как говорит практика, обычно не удается. Что такое есть покушение, да еще здесь, в Чечне, он понимал отлично. Шансов на удачное проведение следствия практически никаких.

Скользкая дорога не позволяла разогнаться, и ехать пришлось долго – сначала через весь Грозный, потом еще в Ханкалу. Подполковник несколько раз посматривал на часы, словно опаздывал. И опасался, что из-за этого опоздания ситуация в госпитале изменится.

– В управление заезжать будем? – спросил водитель.

– Что там делать? Гоним сразу, – решил Хожаев. – Надо будет – позвонят.

– В госпиталь бригада выехала? – поинтересовался Трапезников.

– Пока только менты. Надо посмотреть по подследственности. Может, это чисто их дело. Забрать себе всегда успеем.

Подполковник Хожаев поздоровался за руку с сухощавым майором милиции. Трапезников сразу определил, что они давно и хорошо знакомы только по тому, что офицеры друг другу даже не представились.

– По этому же делу? – с надеждой поинтересовался майор, но невозмутимым лицом никак свою надежду не показал.

– Другого, надеюсь, здесь не произошло, – ответил Хожаев.

– И этого хватит. «Висяк» стопроцентный. Буду сердечно рад передать его вашей системе! – Майор, казалось, заранее предвидел успешное избавление от ненужной бесперспективной работы. Ответ подполковника показался ему подтверждением. И у майора даже настроение, похоже, сразу улучшилось. Об этом по крайней мере сказало подобие улыбки, коротко, на ничтожную долю секунды, проскользнувшее по лицу.

– Мы не спешим, – ответно усмехнулся Хожаев, остужая ментовские надежды. – Посмотрим… В курс дела сначала введи.

– А что тут вводить. Дело пустяковое. Подобрали на дороге избитого парня без документов. Доставили в госпиталь. Судя по всему, чеченец. Ну, хотя бы житель Кавказа. Обработали антисептиками, физиономию пластырем заклеили, поставили укол с успокаивающим, отвезли в палату. А через пять минут через стекло влетает пуля, и пробивает подушку под больным. Отрывает ему мочку уха…