Человек боя

Шли уступами, внимательно прочесывая лес, глядя под ноги и обшаривая подозрительные кучи валежника. Лес был спокоен и беззаботен, а главное – безлюден, если не считать старика, мирно пасшего корову, и у Воробьева постепенно сложилось впечатление, что они опоздали. Разведчики, посланные вчерашним вечером, были здесь, Родион обнаружил на лесной тропинке след мотоцикла, на котором они уехали, но куда они девались потом, приходилось только гадать. Старик, к которому подошел Панкрат, прикинувшись грибником, никого не видел. Корова его, худая и длинноногая, носилась по лесу, словно тоже кого-то искала, и старику-хозяину было явно не до наблюдений за «оперативной обстановкой».

Не удалось отыскать Шмакова и Темирканова и на городище, зато команду Панкрата здесь ждал сюрприз – огромная яма, почти котлован, вырытый совсем недавно у подножия кургана скорее всего с помощью экскаватора. Она даже не успела еще наполниться водой, хотя место было низменное, болотистое и вода стояла в почве высоко.

Остановились на краю котлована, разглядывая неожиданно возникшее искусственное понижение рельефа. Барков опустился на корточки у кучи земли, просеял горсть песка сквозь пальцы, спрыгнул в яму.

– Интересно, что здесь искали… Древние клады?

– Не клады, – покачал головой Панкрат. – Здесь что-то было зарыто недавно, спрятано, а теперь это «что-то» забрали.

– Что?

– Не знаю, нужны эксперты.

– Такой объем работ можно сделать только экскаватором, а следов никаких.

– Можно и вручную, если заставить копать под страхом смерти. Ищите, парни, кто бы тут ни копался, он должен был оставить след.

Группа рассыпалась вокруг городища, не забывая о подстраховке друг друга. Панкрат спустился в котлован вслед за Барковым, и они тщательно осмотрели овальную выемку, убеждаясь, что она действительно вырыта лопатами. Что-то блеснуло на склоне котлована. Панкрат нагнулся и вытащил из песка металлическую пуговицу.

– Что там у тебя? – подошел Барков.

Воробьев протянул ему пуговицу.

– Wrangler, – прочитал Барков вытисненную надпись. – От джинсов?

– Или от джинсовой куртки. Тебе это не кажется странным?

– Что именно?

– В глухом брянском лесу на дне раскопа легче встретить гранату или патрон, а не пуговицу от современных джинсов. Наверное, это могила, Володя, здесь были захоронены люди.

– Ерунда, – отмахнулся Барков. – Кому понадобилось черт-те где рыть братскую могилу, а потом забирать мертвецов?

– Я тоже ломаю голову над этим вопросом. И очень боюсь, что ребята увидели процесс выкапывания…

– Что ты этим хочешь сказать?

– Что мы их не найдем. Они в руках тех, кто приспособил курган для братской могилы, надеясь, что никто не станет проверять, что здесь зарыто. Полковник был прав.

– Какой полковник?

– Наш новый знакомый, Егор Крутов. Кстати, неплохо бы его проведать, как он там в своих Ковалях? Собирай ребят.

Через полчаса они собрались у машин. Ни разведчиков, ни мотоцикла, ни каких-либо следов их пребывания у городища найти никому не удалось.

– Обстановка изменилась, – сухо сказал Панкрат, оглядев озабоченные и хмурые лица «мстителей». – Нам объявили войну. Дальнейшую совместную работу считаю невозможной.

Стало совсем тихо. Суровые парни, прошедшие тяжкие испытания в рядах спецназа, потерявшие близких людей во время налетов дорожных бандитов на автомашины, не раз рисковавшие не только свободой, но и жизнью, с недоверием и недоумением смотрели то на командира, то друг на друга.

– Ты о чем говоришь, командир? – нарушил наконец молчание Барков. – Что значит «совместную работу считаешь невозможной»?

– Против нас начала работать не какая-то мотобанда, дорожная мафия, грабители дорог, а хорошо оснащенная и информированная армия. Может быть, не совсем военные или совсем не военные, но армия! Я это почувствовал, когда мы брали бандитов на складе ГСМ. А теперь я в этом убежден. Поэтому не могу заставить вас воевать в условиях повышенной опасности и ответственности, так сказать, «не по профилю».

«Мстители» зашумели и смолкли по жесту Баркова.

– Командир, не пори горячку. Мы согласны воевать не только с дорожной мафией. Ты же сам недавно предлагал создать команду «чистильщиков» и работать против бандитов всех мастей. Неужели передумал?

– Для всех органов защиты правопорядка мы – незаконное формирование. Против нас будут работать не только мафиози, но и все правоохранительные структуры. Это вы понимаете?

– А для людей, пострадавших от бандитов, мы тоже выглядим антизаконно? Или ты знаешь другой рецепт ограничения беспредела?

– И тем не менее…

– Что ты предлагаешь? Разойтись? После двух лет совместной охоты на подонков?

– Я предлагаю тем, кто не хочет больше воевать и считает дальнейший переход из «мстителей» в «чистильщиков» лишним, принципиально невозможным, покинуть команду.

Члены отряда переглянулись, но не сдвинулись с места.

– Командуй, – хмыкнул Барков. – Мы остаемся.

Воробьев оглядел лица мужчин, ставших не просто соратниками в борьбе с бандитами, а друзьями, подумал, поднял палец.

– Хорошо, но с одним условием: если кому-нибудь из вас в дальнейшем надоест подпольно-бродячая жизнь и постоянный риск, он имеет право уйти в любой момент.

– Принято, – ответил за всех, пожав широченными плечами, Толик Зеленов.

– Что ж, тогда… давайте о деле. Будем выручать ребят, если они в плену. План такой. В данном районе лишь два объекта претендуют на роль секретных баз, о которых никому ничего не известно, кроме факта их расположения. Это зона за рекой Добрушкой и воинская часть западнее Фошни. Поскольку мотобанда базируется в зоне, о которой у нас нет никаких сведений, с нее и начнем. Вполне вероятно, что наших парней захватили и увезли туда. Полковник, возьми троих и дуй туда. Выяснишь все, что можно и что нельзя. Но тихо. Связь держать постоянно. Питание – сухой паек, во всяком случае, на ближайшие сутки.

Барков оглядел отряд, молча ткнул пальцем в грудь троим «мстителям», посмотрел на Панкрата.

– Пешком?

– Берите «Опель». Если представится возможность, экспроприируйте мотоциклы у нашего противника. Отправляйтесь, – Панкрат усмехнулся, – партизаны. Никогда не думал, что буду возглавлять партизанский отряд в мирное время.

Барков сел в кабину «Опеля», опустил стекло.

– Пошли кого-нибудь в Жуковку, кто-то из руководства района вполне может знать, что за воинские части расположены в лесах.

– Проверим.

Барков уехал.

– Родион и Миша, ваша задача – понаблюдать за воинской частью под Фошней, порасспрашивать о ней в селе, только очень осторожно. Думаю, что это настоящая армия, но лучше перебдеть, как говорят, чем недобдеть. До Фошни я вас подброшу, а там смотрите сами.

– Ничего, попартизаним, – легкомысленно махнул рукой Родион. – Так даже интереснее.

Панкрат внимательно посмотрел на парня, у которого дорожные бандиты когда-то убили жену и мать, и поразился той готовности «партизанить», которая в нем жила. Вряд ли ее основой была ненависть к бандитам и убийцам, ненависть все же слишком сильное чувство, сжигающее душу и калечащее нервную систему, чтобы она могла долго руководить поступками человека. Скорее всего Родиону было действительно интересно воевать с подонками, восстанавливать справедливость, чувствовать себя сильным и правым. Судя по всему, его не мучили сомнения и в душе он был уверен в необходимости скорого и сурового правосудия, пусть оно и не являлось законным с точки зрения демократической морали.