Человек дождя

Рэймонд кивнул. Он — мистер Бэббит.

— Чашечку кофе? — вежливо спросила девушка. В ее руках появился поднос, на котором стояли две чашечки, кофейник, сливки и сахар.

Рэймонд покачал головой. Не надо кофе.

— Присядьте, пожалуйста. Сейчас вас примут. — И она прошла в кабинет Филиппа Марстона, доктора медицины.

Рэймонд, а за ним и Чарли наконец прошли в приемную и сели. Чарли ухватился за эту последнюю возможность подбодрить брата.

— Все нормально. Ты помнишь, о чем мы договорились?

— Ну вот, ты помнишь.

— Нет-нет. Никаких «ну вот». Мы не говорим «ну вот».

— Ну вот, мы не говорим.

— Отлично. Ты спокоен. Руки лежат спокойно. Твой голос спокоен. Ты не озираешься. — Чарли показал, чего не следует делать. — Никаких блокнотов. Никакой скороговорки. И разумеется, никаких… чего?

— Никакого бормотания, — продекламировал Рэймонд. — Никакого мычания. Никакого бейсбола.

Чарли одобрительно кивнул брату:

— А что ты скажешь, когда они спросят про руку? — Чарли бросил многозначительный взгляд на перевязанную руку Рэймонда.

Рэймонд положил руки на воображаемый руль и изобразил движения водителя. Прекрасно. Они должны держать это в тайне. Улыбнувшись, Чарли одернул пиджак брата и поправил узел на его галстуке.

— Ты сделаешь это, — тихо сказал Чарли. — Я буду гордиться тобой.

Он расстегнул ремень Рэймонда, опустил его брюки с груди на пояс, и снова застегнул ремень. Затем, достав расческу, аккуратно причесал Рэймонда, придав его модной стрижке соответствующий вид. Вот так! Он выглядит на миллион долларов!

— Человек может, — сказал Рэймонд.

Чарли усмехнулся и открыл свой «дипломат». Здесь было все богатство Рэймонда, все, что он обычно носил в ранце.

— Порядок. Все на месте. Если тебе вдруг покажется, что чего-то не хватает, просто посмотри сюда, и ты убедишься, что все на места Понял? Носки. «Вотчмен». Все тетрадки.

Он достал красную тетрадку и показал ее Рэймонду.

— В том числе и Список Серьезных Происшествий.

Чарли проглядел страницы и нашел наконец свое имя.

«Номер восемнадцать. Чарли Бэббит. Одна тысяча девятьсот восемьдесят восьмой год». Напротив имени Чарли стояла аккуратная звездочка, означавшая «смотри ниже». Чарли посмотрел на сноску. Рядом с такой же звездочкой была запись: «Чарли Бэббит прощен. Восемнадцатое июля одна тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года».

Прощен. Чарли вглядывался в слова, пока они не начали расплываться. Прощен. О Боже, как много это значило! Он хотел поделиться своими чувствами с братом, но Рэймонд был занят аквариумом.

— Бедные, — с довольным видом промурлыкал Рэймонд, — бедные рыбки..

— Ты… ты меня слышишь? — тихо спросил Чарли.

Но Рэймонд был увлечен рыбками и не ответил.

— Рэй, посмотри на меня.

В голосе Чарли было что-то такое, что задело Рэймонда, поэтому он оторвался от рыбок и повернулся к брату. Чарли говорил медленно, с трудом выдавливая слова, совсем не так, как обычно.

— Мне нужно…, поговорить. О чем-то очень важном. Сегодня.

Он посмотрел Рэймонду прямо в глаза. Что сможет понять его брат из того, что он пытался сказать?

— Ты можешь выслушать меня? Ты попытаешься действительно понять? Всего один раз.

Рэймонд склонил голову на бок, обдумывая вопрос. Затем он начал кивать и кивал почти минуту. Чарли спокойно ждал, пока он остановится. Когда наконец он остановился, Чарли заговорил очень мягко, но на лице его ясно отразилось страдание. Для него это было жизненно важно:

— Рэй, я не знаю, чего я хочу. Наверное, это семейное.

Рэймонд не понял этой немного горькой шутки, но Чарли и не ожидал этого.

— В мире нет ничего, чего бы я хотел, — продолжал Чарли. Голос его прерывался. Его охватило такое смущение, такая растерянность, такое отчаяние, те чувства, которые он так долго старался в себе заглушить. Чарли Бэббит всегда знал не только чего он хочет, но и как этого добиться. Теперь же выстроенная им система ценностей лежала в руинах у его ног.

— Что мне делать дальше? — спросил он Рэймонда.

На такой вопрос Рэймонд Бэббит не мог дать правильного ответа. Сколько зубочисток на полу? Во сколько выйдет в эфир Вапнер по центральному времени, по восточному, по западному? Сколько денег выиграл участник «Колеса Фортуны», и когда, и за что? Но он не мог ответить на вопрос Чарли Бэббита.

И Чарли Бэббит знал об этом. Тем не менее он отчаянно цеплялся за то, что Рэймонд удостоил его, и только его, прощения. Никого никогда не исключали из Списка Серьезных Происшествий. Это говорит о многом. Вот оно, черным по белому, в красной тетрадке. Чарли еще раз перечитал благословенные слова.

Секретарша доктора Марстона вернулась в приемную. Она посмотрела на двух братьев, сидящих бок о бок. Старший из них выглядел безупречно, с аккуратной стрижкой и умными глазами. А младший, этот аутист, был взъерошен, одет в какую-то пародию костюма мистера Бэббита, пустые глаза устремлены в маленький красный блокнот. Несчастное создание!

— Если вы готовы, мистер Бэббит, доктор может вас принять, — отрывисто произнесла она, обращаясь к Рэймонду.

Кивнув, Рэймонд встал и одернул пиджак, как это обычно, делал Чарли. Он повернулся к брату и сделал приглашающий жест. Обращаясь к Чарли, секретарша сказала покровительственным материнским тоном:

— Вам что-нибудь принести? Яблочный сок? Чипсы?

Несколько мгновений Чарли недоуменно смотрел на нее.

Потом он понял и еле сдержал разбиравший его смех. Он встал, пригладил волосы, одернул костюм и подхватил свой «дипломат».

— Бурбон с содовой, — сказал он бестолковой секретарше, проходя мимо ее в кабинет доктора. Марстона. Смех сменился ощущением триумфа. Он сделал это. Только благодаря ему Рэймонд пришел в такое состояние, что смог одурачить искушенную английскую секретаршу. Три-ноль в его пользу! Он почувствовал себя воодушевленным, готовым ко всему.