Человек дождя

— Похороны в воскресенье, — продолжала, волнуясь, телефонистка. — Ему не удалось вас разыскать. Он… Он оставил свой телефон…

Но Чарли уже отключил связь. Его нога застыла на педали газа, по-прежнему выжимая восемьдесят, а глаза смотрели вперед, на дорогу, но что-то в нем неуловимо изменилось, и сердце Сюзанны пронзила острая жалость. Глаза девушки наполнились слезами сочувствия. Его отец. Как это ужасно.

— О Чарли, — прошептала она, — с тобой все в порядке?

Он не ответил, но снял ногу с педали газа, и машина замедлила ход. Свернув на обочину, Чарли нажал на тормоз, и «феррари» остановился. Но Чарли продолжал сидеть, глядя прямо перед собой, с головой, как в воду, погрузившись в свое молчание.

Сюзанна протянула руку и осторожно дотронулась до его плеча, просто чтобы напомнить о себе. Он повернулся к ней:.

— Извини меня за испорченный уик-энд, детка.

— Уик-энд?! — Реакция Чарли была настолько невероятной, что Сюзанна едва могла поверить сбоим ушам. — Чарли…

Кончиками своих нежных пальцев она притянула его лицо к себе, пытаясь заглянуть в его глаза.

Но Чарли избегал ее взгляда.

— Понимаешь, — пробормотал он, пряча глаза, — мы… мы с ним ненавидели друг друга… По-настоящему ненавидели…

Но в его голосе не было ненависти. Только боль. Переживая за него и вместе с ним, она гладила его по голове, успокаивая его, как мать, успокаивающая ребенка своими любящими руками.

— Мама умерла, когда мне было два года. И мы остались вдвоем. Только вдвоем.

Сюзанна прикусила губу.

— Он… бил тебя?

Чарли поколебался.

— Не физически, — сказал он наконец, с трудом выдавливая слова. — На его взгляд, я никогда не был достаточно хорош. Он не признавал дворового футбола. Только высшую лигу. Я обязан был быть первым во всем. — Он улыбнулся Сюзанне слабой, горькой улыбкой. — Знаешь, он любил говорить: «Человек может». Я должен был стать таким, как он хотел.

Некоторое время они сидели молча, каждый наедине со своими мыслями.

— Я еду с тобой, — вдруг сказала Сюзанна.

Чарли покачал головой.

— Это мило. — Он улыбнулся ей. — Но это не имеет смысла.

— Я так хочу, — упрямо возразила Сюзанна, — в этом есть смысл.

Но Чарли продолжал качать головой с тем же упрямством, что и она.

— Не стоит беспокоиться, — отрезал он.

Задетая за живое, Сюзанна отстранилась и отняла руки от его головы. Снова Чарли оттолкнул ее. Но не совсем. Ощущение ее рук, гладящих его волосы, еще удерживало их вместе. Теперь, почувствовав себя беззащитным и одиноким, Чарли потянулся к Сюзанне.

— Я все время забываю, с кем я говорю, — прошептал он с короткой, печальной улыбкой.

Сюзанна прижала его голову к груди и прикоснулась щекой к его волосам. Хотя ей и было очень грустно, чувство благодарности переполняло ее сердце и согревало душу. Она нужна ему!

Глава вторая

Когда они мчались назад, пересекая пустыню в обратном направлении, Чарли нервничал и хмурился, но Сюзанна решила, что это естественная реакция на внезапное известие о смерти отца. Пока они ехали, Чарли короткими, отрывочными фразами обрисовал ей свой план. Он подбросит ее домой и оставит там собирать вещи, а сам возьмет ее «вольво», чтобы съездить к себе за костюмом. Кредиторы шли за Чарли по пятам, поэтому ему было рискованно не только разъезжать по Лос-Анджелесу в своем «феррари», но даже просто появляться дома. Поэтому он должен вернуться как можно быстрее и оставшиеся дела уладить по телефону Сюзанны. Они переночуют у Сюзанны, отправятся в аэропорт рано утром, будут в Цинциннати к обеду, остановятся в отеле и сразу после похорон вернутся обратно в Лос-Анджелес. А что касается уик-энда в Палм-Спрингс, он обязательно состоится, это Чарли обещает.

К тому моменту как Чарли вернулся, Сюзанна уже собралась. Он прошел прямо к телефону и заказал два билета первого класса, затем позвонил в отель «Бродхем» в Цинциннати и забронировал двухместный номер.

— Нет, только на завтрашнюю ночь. В воскресенье утром мы освободим номер.

Как только самолет оторвался от бетона лос-анджелесского аэропорта, Чарли одну за другой проглотил две порции виски, откинул сиденье, повернулся лицом к окну и заснул. Сюзанна в одиночестве покусывала бутерброд с икрой и потягивала мелкими глотками скверное шампанское. Она чувствовала себя, как выдохшееся вино. Радость, пузырьками бурлившая в ней, иссякла. Чарли Бэббит снова обошелся без нее.

Чарли не проснулся, когда начали разносить обед, и Сюзанна не стала будить его. Должно быть, напряжение последних дней совсем его измотало. Смирившись со своим одиночеством, она поковыряла вилкой салат из омаров и съела половинку цыпленка по-корнуолльски.

Чарли проснулся, как только самолет начал снижаться, и сразу же почувствовал сильный голод. Когда эффектная рыжеволосая стюардесса выразила сожаление, что кухня уже закрыта, а еда заперта на ключ, Чарли одарил ее своей Улыбкой Номер Один, Убийственной, и нежно промурлыкал:

— Киска, прости, что я причиняю тебе столько хлопот, просто я весь день не ел и умираю от голода.

Через несколько минут стюардесса вернулась с тяжело нагруженным подносом — холодные креветки, филе-миньон с грибами (мне не подавали филе-миньон, ядовито заметила Сюзанна), жареный картофель, салат, горячие булочки, шоколадный мусс, свежезаваренный кофе и коньяк.

— Этого достаточно? — спросила стюардесса, с трудом переводя дыхание.

Улыбка Номер Один стала еще ослепительнее.

— Бы спасли мне жизнь, — промурлыкал Чарли, — я не знаю, как и благодарить вас.

— «Знаешь, — подумала Сюзанна по-итальянски, глядя на смачно жующего Чарли, — ручаюсь, что знаешь».

* * *

Отель удивил Сюзанну. Большой и некогда аристократичный, «Бродхем» был очень стар. Остатки былого величия еще были заметны, но обшарпанный мраморный пол и потрескавшиеся хрустальные люстры говорили скорее о прошлой респектабельности, нежели о сегодняшнем благополучии.

Чарли Бэббит предпочитал все новое, ухоженное, яркое, шикарное и современное. Здесь было совсем иначе.

Когда они зарегистрировались у портье и их провели в отведенный им убогий номер, Сюзанна едва держалась на ногах. Единственное, чего она хотела, это отправиться спать. Завтрашний, начинающийся с похорон день обещал быть тяжелым, да и сегодняшний был немногим легче. Перед ней как в тумане промелькнули высокие потолки с осыпающейся штукатуркой, карнизы с облезлой позолотой, потертые бархатные гардины…