Человек-Хэллоуин

«Слушай, может, ты и родила младенца Иисуса, — сказала я Марии, — но у тебя нет права отнимать у меня пожилую леди. Она была для меня куском хлеба с маслом». Я взболтала остатки джина в бутылке и выплеснула его на изображение Дёвы Марии.

А потом на меня нахлынули раскаяние, опьянение и сожаление. Я только что оскорбила Деву Марию, стало быть, мне предстоит гореть в аду. Нужно опуститься на колени и прямо сейчас молить младенца Иисуса даровать мне прощение. Слова из моего детства пришли на ум, слова молитвы, которые часто повторяла мама, слова, которые были написаны над дверью в арке:

«Благословен будь плод чрева твоего».

А потом я подумала: какого дьявола мне говорить с пустым местом? Плод чрева? Какой еще плод? Она же из камня, эта самая Дева. Я открыла дверь и вошла в комнату. Только это была не комната, а маленькая часовня со скамьями, с хоругвями, с витражами в окнах. Я вошла, упала на колени и стала искать глазами крест. Но креста не было — во всяком случае, там, где я привыкла его видеть.

В часовне было холодно, по-настоящему холодно. Я рыдала и просила Иисуса о прощении, а потом почувствовала какое-то движение у себя за спиной.

Двери закрылись, и в помещении стало совершенно темно. Какой-то дым окутал меня, от запаха, точнее от вони, я закашлялась. Когда дым рассеялся, из алтаря повалил желтый туман и я встала на ноги.

Я понимала, что пьяна, что это наполовину мое воображение, наполовину чудо, потому что, я была уверена, Иисус спустился ко мне. Я осознала, как сильно заблуждалась. Видела все свои ошибки. И молилась Иисусу: «Помоги мне, Господи! Помоги бедной грешнице Норе-Элис Шанс!»

Голос эхом отдавался в помещении. Я воздела руки к небу. Бутылка разбилась о пол.

Подползая к алтарю, я увидела что-то за ним Этот алтарь был не совсем обычный. Каменная плита, поставленная на другую каменную плиту. И когда я подползла к нему, кающаяся грешница, то увидела за ним что-то металлическое, какой-то металлический ящик. Большой, почти такой же большой и длинный, как сам алтарь.

Я придвинулась ближе и увидела, что желтый туман вырывается из верхней части этого ящика. Он был из меди или какого-то похожего металла На вид очень старый, сплошь во вмятинах, и еще там была… такая выдавленная в крышке фигура… кого-то спящего или мертвого: я подумала, что ящик похож на саркофаг, в каком лежат египетские мумии, и еще я подумала, что же за люди эти Крауны.

Любопытство мое разгорелось, я рассматривала ящик, думая о том, какой он странный.

И тут услышала, как кто-то плачет там, внутри. Или это плакал ребенок за стенами часовни? Или какое-то животное скулило где-то рядом?

А потом я увидела руку, которая просунулась в маленькое квадратное окошко в этом медном ящике. Оно было забрано решеткой, как в тюрьме. И там была рука.

2

Нора прервала рассказ, перевела дух и продолжила.

3

Не помню, что я подумала тогда — решила ли, что это ребенок разыгрывает меня или же кто-то и правда заточен в ящике…

Это было уже не важно. Дверь часовни открылась, и внутрь хлынул свет.

Я обернулась. Там, в дверном проеме, стоял человек.

— Какого лешего ты тут, делаешь? Я же велел тебе не шататься по дому! — сказал мой хозяин.

Я не знала, что ответить.

— Слушай ты, полукровка, — продолжал он, быстро шагая к алтарю. — Ты живешь в моем доме, я одеваю тебя, я тебя кормлю, почти ничего от тебя не требую, и вот ты предаешь меня.

Он подошел ко мне и схватил сзади за шею одной рукой, а другой сильно ударил по лицу.

Потом перевел взгляд с меня на ящик.

— Ты пришла из-за этого? — спросил он. — Так вот зачем ты явилась? Хочешь видеть то, к чему человечеству столетиями было заказано приближаться, да? Ты хочешь увидеть его, ты, пьяная потаскуха?

Я вырвалась от него, но он успел перехватить меня за талию. Я была слишком пьяна, у меня совсем не осталось сил. Я принялась кричать и отбиваться, но он встряхнул меня и подтащил к ящику.

— Хочешь видеть это?! Хочешь?! — орал он. — Тогда смотри! Узри его свечение!

Он откинул крышку ящика, и секунд десять я смотрела на что-то, показавшееся мне похожим на вспышку тысячи солнц. Ослепительный желто-зеленый свет, а внутри его что-то еще.

Нечто.

Некое существо.

То, о чем можно лишь прочесть в книге, но не увидеть.

Потом все цвета померкли, свет угас, боль пронзила мои глаза, словно кто-то со всей силы ткнул в них пальцами.

Меня отбросило назад, и я лишилась сознания.

Когда я пришла в себя, свет по-прежнему казался мне тусклым, глаза болели. Я лежала на кровати в своей комнате, двое слуг держали меня за руки и за ноги.

Надо мной склонился хозяин, глаза его были широко раскрыты и лишены выражения, словно он смотрел не на человека, а на неодушевленный предмет.

В руке у него был небольшой кинжал, раскаленный докрасна.

— Она приходит в себя, — произнес он. — Быстрее.

Кто-то положил руки мне на лоб, прижимая голову, и раскаленный докрасна металл погрузился в мой левый глаз. Когда я закричала, то поняла, что во рту у меня кляп. Я задыхалась. А он снова поднял кинжал и воткнул его мне в правый глаз.

4

— Я несколько дней бродила по этому лесу, пока меня не нашла мать. Спала на болоте, ела траву и листья, говорила сама с собой. Если бы кто-нибудь в тот момент прикончил меня, это было бы благим делом. Но моя мать была доброй женщиной. Она подобрала меня. Впоследствии ни она, ни сестра никогда не заговаривали со мной о том, что произошло. Я тоже молчала. Я научилась делать свечи и стирать белье по старинке, как это может делать слепая. Мама построила для меня этот домишко, чтобы я не возвращалась в город. Она рассказывала мне старинные легенды, подарила кукурузную куклу для защиты, — продолжала Нора — Она предупреждала меня насчет города, но я все-таки время от времени ходила туда, Стоуни. Мне все равно хотелось узнать, что же это было, что это был за свет, словно тогда мой хозяин каким-то чудом вернул бы мне зрение.

Стоуни нарушил долгое молчание.

— Кто это был?

— Мистер Уолтер Краун. Он погиб много лет назад, когда уезжал по делам куда-то на Дальний Восток. Его сын, нынешний мистер Краун, был тогда уже восемнадцатилетним юношей, так что все семейные дела перейми к нему. Только до того, как стать Краунами, они были Крауниншильдами. Это они владеют теми двумя сотнями акров земли, которые называются Стоунхейвеном. Ту леди, с которой я сидела, звали Миранда, она была старшей сестрой Уолтера, а не его женой. Не знаю, что случилось с ней в тот день — умерла ли она или же, как я подозреваю, ее сожрал демон из того ящика.