Человек из Санкт-Петербурга

– О, нет же, – возразила графиня с коварной усмешкой. – Это был мужчина около сорока в твидовой кепке.

– В твидовой кепке!

Лидия понимала, что ее сейчас унизили, но ей было все равно. Кто это был за мужчина? О чем вообще думала Шарлотта? Что станет с ее репутацией?

– Они держались за руки, – добавила графиня с насмешкой, обнажая гнилые зубы.

Лидия больше не могла делать вид, что все в порядке.

– О, Боже! Что еще натворила моя дочь! – воскликнула она.

– В мое время традиция дуэний как раз и помогала предотвращать подобное, – заявила графиня.

Внезапно Лидия почувствовала злость из-за того, что старуха так радовалась произошедшей катастрофе.

– Это было сто лет тому назад, – резко бросила она графине и ушла.

Мужчина в твидовой кепке! Держались за руки! Сорокалетний! Все это было слишком ужасным. Кепка означала, что он из рабочего сословия, возраст выдавал в нем распутника, а то, что они держались за руки, говорило о том, что дело зашло далеко, может быть, слишком далеко.

«Что я могу поделать», – горестно думала она, – «если ребенок уходит из дома без спроса? О, Шарлотта, Шарлотта, ты даже не представляешь, что ты с собой творишь!»

– Так на что же похож матч по боксу? – спросила Шарлотта Белинду.

– Ужасно захватывающее, но и страшное зрелище, – ответила Белинда. – Двое здоровенных мужчин, одетые только в трусы, стоят там и пытаются избить друг друга до смерти.

Шарлотта не могла представить себе, что это может быть захватывающим.

– По-моему, это отвратительно.

– Я так разволновалась, – тут Белинда понизила голос, – что почти позволила Питеру Зайти Слишком Далеко.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, ты понимаешь. После матча, в машине, по пути домой. Я позволила ему поцеловать меня и все такое прочее.

– Что значит: все такое прочее?

– Он поцеловал мне грудь, – прошептала Белинда.

– О, – Шарлотта недоуменно нахмурилась. – И это было приятно?

– Божественно!

– Ну, ну.

Тут Шарлотта попыталась представить себе, как Фредди целует ей грудь, и ей стало ясно, что ничего божественного она бы при этом не испытала. Мимо прошла маман со словами:

– Мы уезжаем, Шарлотта.

– У нее сердитый вид, – заметила Белинда. Шарлотта пожала плечами.

– В этом нет ничего необычного.

– Вечером мы отправляемся послушать музыку черных. Поедем с нами, хочешь?

– Что за музыка черных?

– Джаз. Это потрясающе.

– Мама мне не позволит.

– Твоя мама слишком старомодна.

– Я и сама это знаю! Но мне уже пора.

– Ну, пока.

Шарлотта спустилась по лестнице и взяла в гардеробе свою накидку. Ей казалось, что внутри нее жило два существа, подобно доктору Джекиллу и мистеру Хайду. Одно существо вежливо улыбалось и болтало с Белиндой о девичьих секретах, а другое – задумывалось о похищении и предательстве, и с невинным видом задавало провокационные вопросы.

Не дожидаясь родителей, она вышла из особняка и отдала распоряжение лакею:

– Машину графу Уолдену.

Через пару минут ко входу подъехал «Ланчестер» и Причард опустил верх. Потом вышел из авто и открыл Шарлотте дверь.

– Причард, где князь Орлов?

– Это должно держаться в тайне, миледи.

– Но мне вы можете сказать.

– Вам лучше спросить об этом у вашего отца, миледи. Ничего не получалось. Слуги, знавшие ее с детства, просто не слушались ее.

Сдавшись, она проговорила:

– Тогда пойдите в холл и скажите, что я жду их в машине.

– Хорошо, миледи.

Шарлотта откинулась на кожаную спинку сиденья. Она уже троим задавала вопрос об Алексе, и ни один из них ей не ответил. Они не верили, что она сохранит этот секрет, и, что самое ужасное, все они были правы. Тем не менее, она еще не решила, станет ли помогать Феликсу или нет. Теперь же, если ей не удастся добыть нужную информацию, ей не придется принимать столь мучительного решения. Каким это было бы облегчением.

Она договорилась встретиться с Феликсом послезавтра на том же месте и в то же время. Что он скажет, когда она сообщит, что ничего не узнала? Станет ли презирать ее? Нет, он не таков. Но разочаруется страшно. Возможно, он найдет какой-то другой способ разузнать, где находится Алекс. Ей не терпелось вновь его увидеть. С ним было так интересно, она столько узнала от него, что вся остальная жизнь казалась ей теперь скучной и пресной. Даже этот пугающий выбор, перед которым он поставил ее, был предпочтительнее нудной дилеммы, какое же надеть платье для очередного пустопорожнего светского приема.

Папа и мама уселись в машину, а Причард нажал на газ.

– В чем дело, Лидия? У тебя расстроенный вид, – сказал папа.

Маман взглянула на Шарлотту.

– Что ты делала сегодня в Национальной Галерее?

У Шарлотты екнуло сердце. Значит, ее кто-то видел и наябедничал. Теперь быть беде. Руки ее задрожали. Ей пришлось крепко их сжать.

– Смотрела картины.

– Ты была там с мужчиной.

– О, нет. Шарлотта, объясни же, в чем дело, – взмолился папа.

– Это один мой знакомый, – проговорила Шарлотта. – Вам бы он не понравился.

– Конечно нет! – воскликнула маман. – Человек в твидовой кепке!

– В твидовой кепке? Черт побери, да кто он такой? – потребовал объяснения отец.

– Он ужасно интересный человек, все понимает...

– И держит тебя за руку! – перебила мать. Папа не сдержался.

– Как это вульгарно, Шарлотта! В Национальной Галерее!

– Никакого романа здесь и в помине нет. Вам нечего беспокоиться, – сказала Шарлотта.

– Нечего беспокоиться? – с нервным смешком сказала маман. – Эта старая злюка графиня все знает и всем расскажет.

– Как ты могла так поступить по отношению к своей матери? – грустно произнес папа.

Шарлотта не могла вымолвить ни слова. В голове у нее пронеслось: «Я же не сделала ничего дурного. Прост разговаривала с умным человеком! Почему они гак грубы со мной? Ненавижу их!»

Папа продолжил:

– Лучше скажи нам, кто он такой. Думаю, ему можно дать отступного.

– Полагаю, он один из тех немногих, кто не польстится на деньги! – закричала Шарлотта.

– Наверное, какой-нибудь радикал, – промолвила маман. – Скорее всего, именно он и забивал тебе голову всякими глупостями вроде суфражизма. Наверное, носит сандалии и ест картошку в мундире.