Человек из Скибберина

Парли замолк. Глаза его горели от возбуждения; потребовалась целая минута, чтобы разумные слова Дика дошли до одурманенного восторгом сознания.

— Что ты сказал?

— Они непременно поедут на охоту. Все они — заядлые охотники, и не думаю, чтобы кто-нибудь из них, кроме разве Доджа, когда-либо ходил на бизона. Может быть, я и ошибаюсь, но готов поставить сотню, что Дюррант планирует что-то в этом роде. Дюррант отлично понимает, что влип. Он кладет куда больше путей, чем необходимо, потому что компания здорово на этом наживается, и в его интересах поразвлечь генералов и по возможности переманить их на свою сторону. Не сомневайтесь, охоту он обеспечит.

Парли сел и налил кофе, размышляя про себя. Дел Робб приподнялся, глаза его недобро вспыхнули. Робб был человек отчаянный. Выходец из Джорджии, он служил в Армии Конфедератов в чине сержанта, и идея захватить и казнить генерала Шермана встретила в нем полное сочувствие. Но в сравнении с новым замыслом предыдущий план вообще ничего не стоил.

— Их будет около дюжины, — размышлял вслух Парли. — Офицеры, Дюррант, может статься, несколько адъютантов, плюс парочка следопытов. Кроме того, за отрядом непременно выедет обоз с провиантом, погонщиками и подручными.

— Верно, — согласился Серебряный Дик. — Нам очень многое по силам, майор, ежели вы только дадите свое согласие. Несколько дней назад мы видели в прерии бизонов, часть того самого стада, что мы пугнули. Они пасутся ближе к форту. Пошлите туда нескольких людей, пусть загонят стадо в овраги вдоль реки. Там много травы; оставьте бизонов в покое, и они никуда оттуда не денутся. А в оврагах засядут наши люди.

— Где гарантия, что янки полезут именно туда? — возразил Робб.

Контего улыбнулся.

— Мы просто отошлем в город кого-нибудь из наших, пусть упредит Барнса и других тоже. Они обо всем позаботятся; и в нужный момент обронят пару слов о бизонах, которых якобы видели у реки неподалеку от форта.

— Отлично! — Парли был доволен. — Это наверняка сработает.

— Да? — цинично протянул Робб. — А кто поедет в форт Сандерс?

— Будь здесь Мюррей, он бы съездил, но сгодишься и ты, Дел.

Робб издал неприятный смешок.

— Я заранее знал, к чему ты клонишь. А почему бы не съездить тебе?

— Хорошо, — отозвался Контего. — Если майор прикажет, я буду только рад.

Робб чертыхнулся про себя. Он-то думал, что Контего предложил свой план, чтобы от него, Робба, избавиться, но теперь выходило, что, усомнившись, он предоставил Контего тот самый шанс, которого тот ждал: шанс поехать в форт Сандерс, связаться с Холли Барнсом и дюжиной ребят и…

— Да съезжу я, чего там, — возразил Дел. — Просто не хочется, чтобы на меня повесили дело только ради того, что бы от меня избавиться.

— Да кому такое в голову придет? — удивился Серебряный Дик. — Мне все равно, кто поедет, лишь бы не засветился; надо, чтобы человек умел слушать, сделал правильные выводы из услышанного и вовремя известил нас.

— Поедешь ты, Дик, — решил Парли. — Ты… и еще Мюррей, ежели вернется. Не вернется — пошлю кого-нибудь другого. Тиллотсона, например.

— Тиллотсон подойдет, — согласился Дик.

«Куда лучше, чем Мюррей, — подумал он про себя.
– Мюррей — человек мрачный и неуживчивый и подозрителен вдобавок; палец всегда на спусковом крючке, и палит, не разбирая в кого, вроде этого Дела Робба». У Контего были свои планы, в которые Тиллотсон вмешиваться не станет; а вот Мюррей бы непременно вмешался.

Серебряный Дик Контего смотрел на жизнь реалистически. План захвата Гранта, Шермана и прочих отнюдь не противоречил здравому смыслу и непременно должен был увенчаться успехом в силу полной его неожиданности. Можно, конечно, ожидать и подвоха, но Дику казалось, что он в состоянии все предусмотреть.

— Надо бы снова отловить Маклина, — заметил он. — Или, по крайней мере, помешать ему добраться до форта Сандерс: чего доброго, он нас узнает. Девчонка никого из нас не видела, сдается мне.

— Меня видела, — вмешался Робб, — в поезде.

— Не повезло, значит. Не думаю, впрочем, что она тебя вспомнит, — отозвался Контего. — Ты в вагоне и полминуты не пробыл, а суматоха там началась — дай Боже.

И бандиты поскакали на север к одинокой станции, чтобы перехватить Маклина и убить Реппато Пратта: кто-то узнал траппера, когда тот помогал полковнику бежать.

— Не забудьте еще об одном, — заметил Робб, подумав, — о том, который стрелял с холма. Кто бы он ни был, мне нужна его жизнь.

Одинокие белые облака скользили по бескрайнему синему небу. Ветер шелестел в травах, тут и там на зеленом фоне выделялись черные пятна бизонов и серые или янтарные — антилоп. Равнина расстилалась до самого горизонта, на много миль во все стороны. По прерии несколькими группами ехали всадники.

Одинокая девушка верхом на кобылке; в миле от нее — Мюррей. Еще дальше к востоку — десяток южан-ренегатов во главе с Парли. А по следу девушки ехал Крис Мэйо из графства Корк. Затерянный в степи ирландец на великолепном скакуне, ирландец в квадратном котелке, с винтовкой, которую только начал осваивать, с револьвером, из которого стрелял не больше шести раз; ирландец, одержимый тревогой за девушку, которую пытался отыскать.

Реппато Пратт и полковник Маклин уже добрались до крохотной красной станции, на которой заблаговременно подан был сигнал остановки — чтобы следующий поезд не проехал мимо. Полковник с ума сходил, беспокоясь за дочь.

В форте Сандерс генералы Грант, Шерман и Шеридан предавались воспоминаниям о былых победах в ожидании Доджа, инженера, отвечающего за постройку дороги. Ждали они также и известий от Маклина, близкого друга всем и каждому из собравшихся.

Крис Мэйо вспотел и устал, все кости бедняги ныли — слишком много времени провел он в седле. Ирландец мечтал умыться, поесть и просто передохнуть; и ни того, ни другого, ни третьего в обозримом будущем не предвиделось.

На подбородке его пробилась жесткая бурая щетина, котелок съехал на сторону, глаза щурились на яркое солнце. По-прежнему впереди него маячил манящий столб пыли: может , быть, это Барда, может быть, ее преследователь… или похититель.

По чистой случайности Крис натолкнулся на заболоченную впадинку и, проехав вдоль нее, оказался у горной складки не шире трех футов: из скалы бил родник. Крис спешился и утолил жажду. Затем он налил воды в котелок и дал напиться коню, потом еще и еще. Ополоснул лицо и голову, умыл руки и вытер их о рубашку.