Человек из зеркала
Шрифт:
– В ночном клубе?
– Да ты расслабься, я в милицию не заявляла. Я же знала, где работала. Знала, на что шла… Но ты все равно сволочь!
У Чупракова на тумбочке зазвонил телефон, но Диана еще до этого показала ему спину.
– Ты куда? Постой!
Но Диана не остановилась. Она вышла из палаты, громко хлопнув дверью.
Охранники с подозрением глянули на нее, один даже поднялся, метнулся в палату, чтобы посмотреть, все ли там в порядке.
Диана вернулась в процедурную. Не успела она прийти в себя, как появился Антон Вениаминович, заведующий отделением и стареющий ловелас по совместительству.
Она
– За окном осень, а у тебя весна, Дианочка! Ты цветешь и пахнешь, как белая черемуха!
Она не отталкивала его, и он распоясался – одна рука осталась на плече, другая легла на живот. А ведь обычно она не позволяла ему переходить границу.
Но сейчас все равно. Абазов давно клеился к ней, причем предлагал серьезные отношения. Ему сорок два года, для своих лет он выглядит неплохо. Видный он мужчина, интересный, к тому же обеспеченный – своя квартира в Москве, машина хорошая, и не женат. А отшивала она его, потому что у нее был Рома, а до него – Валера… Далеко не целомудренная у нее натура, и парней в ее жизни было немало, но всем им она хранила верность, ни от кого не гуляла. Потому и воротила она от Антона Вениаминовича нос. Но сейчас у нее нет никого, и она вполне могла принять ухаживания Абазова. Тем более что мужские ласки ей приятны, если это не грязные домогательства…
Диана понимала Рому, он не захотел связываться с сильными мира сего, испугался за свою жизнь. Понять его она смогла, а простить – нет. Потому и рассталась с ним. И в «Карамболь» ее больше никаким калачом не заманишь.
– Диана, веришь ты или нет, но у меня никогда не было такой красивой девушки, как ты!
– И не будет.
Одной рукой Абазов сжал ей ягодицу, а другой расстегнул пуговицу на халате и этим все испортил. Она, может, и не против, но зачем так нагло форсировать события?
– Дианочка, извини!
Абазов осознал свою оплошность, стал застегивать пуговицу, и в этот момент в процедурную кто-то вошел. Диана глянула в зеркало и увидела Рому. А заведующий отделением откровенно жался к ней, но ей все равно, ведь она свободная женщина.
Зато Роме не все равно.
– Я не понял! – взбешенно взревел он.
Антон Вениаминович в испуге отскочил от Дианы и тут же попал в лапы к Роме. Тот схватил его за грудки, с силой тряхнул:
– Ты че, мужик, страх потерял?
Рома и сам по себе выглядел внушительно, а синяки над глазами делали его еще и пугающе страшным. Он запудрил эту красоту, затонировал, но полностью скрыть так и не смог.
– Пусти его!
Диана ударила Рому в плечо, но кулачок у нее маленький, рука слабая, и он даже ничего не почувствовал. Физически не почувствовал, но в душе обиделся.
– Не понял? – отпуская Абазова, возмущенно глянул он на нее.
– Молодой человек, что вы себе позволяете? – оправляя смятые лацканы халата, дал петуха врач.
Но Рома глянул на него зло, с предпосылкой на удар, и тот поспешил убраться. Чувствовалось, что ему не впервой ретироваться от таких вот ревнивцев.
– И зачем ты это сделал? – холодно спросила Диана.
– А чего он тебя лапает?
– Лапает. Я ему позволяю, он и лапает.
– И часто у тебя с ним?
– Сегодня могло быть впервые. Я девушка свободная, что хочу, то и делаю.
А я хочу. Ведь я же шлюха. Проститутка. Стриптизерша. Голимая дешевка! – обиженно выпалила она.– Ну, хватит, хватит!
Рома взял ее за плечи, пытаясь успокоить, но Диана вырвалась, отошла к двери.
– Я сейчас охрану вызову!
– Какую охрану? Нет у вас никакой охраны, – усмехнулся он.
На входе в больницу и в приемном покое находились сотрудники частного охранного предприятия, но Рома давал понять, что для него это не препятствие. Действительно, эти ребята далеко не такие грозные, как телохранители Чупракова, этим можно и нахамить, а если будут возмущаться, то и кулакам волю дать.
– Почему нет? Есть. Чупраков у нас в третьей палате, там его «быки» сидят, сейчас их Антон Вениаминович позовет, они с тобой разберутся…
– «Быки» Чупракова? – заметно встревожился Рома. – А что, Чупраков здесь лежит?
– Да, в третьей палате, это рядом…
– Дин, я понимаю, ты на меня дуешься, но там реальная проблема. Мне с тобой поговорить надо…
Диана не хотела ни о чем с ним говорить, но Рома настаивал, а от него так просто не отвяжешься. Но и процедурная – не место для разговоров. Абазов действительно мог вызвать охрану, чтобы выставить Рому из больницы.
– Ну, если надо…
Она вышла из процедурной, увлекая за собой Рому, поднялась с ним на третий этаж, в холл между хирургическим отделением и реанимацией. И там, и там затеяли ремонт – мебель уже вынесли, а работы еще не начались, да и строителей не было видно.
– Здесь тебе будет спокойней, – с ехидной насмешкой сказала она.
– Мне будет спокойней? – поморщился Рома. – А что, я чего-то боюсь?
– А если чупраковских церберов на тебя натравят?
– Ну, этого мне бы не хотелось, – честно признался он.
– Что, страшно стало?.. И тогда в штаны навалил, и сейчас.
– Язва ты.
– И язва. И шлюха. И все такое прочее…
– Почему шлюха? Ты же танцовщица. Ну, что «гоу-гоу», что стриптиз – одна фигня. – Рома и сам понимал, какую глупость он сказал, поэтому смотрел куда-то в сторону. – А там, где стриптиз, там и приват…
– Какой приват, Рома? Чупраков меня по кочкам гонял! – Диана смотрела на него пристально и с едкой усмешкой.
– Сволочь! – Рома стиснул зубы и сжал кулаки. – Они же обещали!..
– Да ладно тебе! – саркастически усмехнулась она. – Это же я виновата, а не ты. Это же я согласилась!
– Мы договаривались только на приват! – зло, сквозь зубы проговорил он.
– Рома, я же все видела. Они тебя припугнули, и ты меня сдал. И сам сдался, и меня сдал… Поэтому я от тебя и ушла.
– Ну, я же не думал, что все так будет…
Он ожесточенно тер ладонью правое надбровье и кусал губы. Ему было стыдно и больно, слезы наворачивались на глаза, но Диана не собиралась его жалеть.
– Что было, то было, прошлое не вернуть.
– Ты ничего не знаешь…
– Чего я не знаю?
– Ко мне менты приходили.
– Из-за меня?
– Ну, в общем, да… Почему, думаешь, Чупраков в больнице?
– Избили его.
– А кто избил?
– Не знаю.
– И я не знаю… Менты в клуб приходили, про тебя спрашивали, со мной говорили. Они думают, что это я Чупракова избил, из-за тебя. Я им, конечно, сказал, что ничего не знаю. – Рома нарочно взял паузу.