Человек как животное
Шрифт:
Когда-то на той территории, которая сейчас зовется Канадой и Соединенными Штатами Америки произрастало 170 миллионов га леса. Сейчас — 8 миллионов. В Китае, о котором я уже упоминал чуть выше, от прежнего лесного изобилия сохранилась десятая часть. В Греции, Италии и Испании — седьмая часть…
В общем, мы уже давно не живем в природных ландшафтах. Человечество, как улитка, обитает в собственном, построенном домике. Только у улитки этот домик раковина, а у нас — антропосфера, или техносфера, вне которой наш вид существовать уже не может. Мы живем в искусственно созданной среде.
Плохо это или хорошо?
Это не плохо и не хорошо. Это факт. Любой разумный вид во Вселенной существует именно так. Но что такое «разум»? И почему при
Если в чашку Петри — широкое лабораторное блюдечко с питательным раствором — запустить колонию одноклеточных, они будут там весело размножаться, с удовольствием пожирая среду, в которой живут. И так будет до тех пор, пока бактерии не выжрут все и не начнут массово дохнуть от бескормицы и отравления продуктами собственных выделений. Абсолютно неразумное поведение!
И чем оно отличается от поведения человечества перед Неолитической революцией, когда из-за выжирания среды вымерло 90% населения планеты? Чем это отличается от хищнического уничтожения среды аграрной цивилизацией? Или от загрязнения ее же (среды) продуктами выбросов промышленности уже в Новой и Новейшей истории?
Разум всего лишь инструмент экспансии. Конечно, развитый мозг предоставил нашему виду мощные конкурентные преимущества перед другими видами — из-за этого отрыва многие представители нашего вида наотрез отказываются становиться на одну доску с животными, порой с целью унизить называют друг друга животными, приписывая тем плохие черты, а себе возвышенные, и даже мифологизируют разум: ведь именно разительное отличие нашего вида от прочих позволило церковникам приписать нашему виду наличие у него некоей особой волшебной сущности — души. Которая есть как бы частичка Бога, то есть некоего Сверхразума, — вот насколько нами идеализируется наш разум, который мы в своих мифах превозносим над собой и природой!
Но ничего волшебного в разуме нет. Ничего сказочного и потустороннего. Напротив, наш разум глубоко животен по своему происхождению. И никаких мифологических сущностей для его постижения не нужно.
Разум есть просто гипертрофированная способность. У жирафа и лебедя гипертрофированная шея. У слона — длинный нос. У глубоководной рыбы-удильщика — светящаяся в темноте приманка на особом длинном отростке. А у нас — развитый мозг. И все перечисленные «удлинения» только приспособительный дар эволюции, которая у всех видов шла по-разному.
Мозг вовсе не предназначен для того, чтобы строить стальные мосты через реки и выходить в космос на ракете. Мозг — так же как печень или поджелудочная железа — всего лишь скопище клеток, возникшее для решения специфических задач тела. Каких?
Перемещения в пространстве!
Мы ведь не флора, мы фауна — говорю это с гордостью! Мы не торчим на одном месте, как растения. У растений мозга нет. Потому что им не нужно двигаться. А если и нужно, их несет ветер, как глупое перекатиполе. А вот для неслучайного (осмысленного!) движения нужны датчики и координация движений. То есть глаза, уши и мозги — то, что напрочь отсутствуюет у растений.
Сложную задачу по координации движений тела в пространстве и реагированию на внешние раздражители решает особое скопище нервных клеток под названием «нервная система с мозгом во главе». Эта система быстро анализирует поступающие сигналы и в обратку выдает управляющие сигналы — какие мышцы сокращать, то есть какие движения совершать (бежать, кусать, спариваться).
В результате эволюции часть клеток постепенно специализировалась именно на задаче приема и передачи электрохимического сигнала — точно так же как часть клеток специализировалась как клетки кожи, крови, печени и пр. У природы не было полупроводников с лампами, и она экспериментировала с тем, что оказалось «под рукой», — живыми клетками. И, кстати, не факт, что полупроводниковый мозг оказался
бы лучше. Специализированные нервные клетки получили возможность отращивать длинные «провода» и «контактные площадки», получать, обрабатывать и передавать дальше химические и электрические сигналы, которые являли собой кодировку. Природе понадобилось счетно-решающее устройство, и она его создала.Так возник новый клеточный орган — мозг.
Органов у движущихся биоконструкций было много. Печень специализировалась на очистке, складировании и производстве разного нужного добра и была похожа на депо. Кишечник работал на расщепление органики и был похож на трубку. А вот желеобразный мозг напоминал клубок или сеть проводов в виде отростков клеток, по которым постоянно бегали импульсы.
В этот особый орган, защищенный черепной коробкой, поступают электрохимические сигналы как изнутри тела, так и из окружающего пространства, находят там отражение в виде целой бури электрохимических реакций, а на выходе орган… чуть не написал «выделяет мысль». Нет, не мысль выделяет, а посылает отраженные и преобразованные электрохимические сигналы по проводам обратно. Управляя тем самым мышцами и другими обеспечивающими движение органами.
Клетки нервной системы и мозга называют нейронами. За сходство с клубком или сетью совокупность нейронов в мозгу называют нейронной сетью, или нейросетью. В ней происходит анализ информации и ее накопление (запоминание).
Нейросеть возникла в результате эволюции для ловли закономерностей. И она их честно ловит и фиксирует, чтобы использовать найденное в дальнейшем. Слепой отбор природы не создавал мозг для рисования Джоконды или разработки теории относительности. Задача была скромнее — координировать в пространстве движущееся создание и запоминать удачные ходы с целью повышения выживаемости модельного ряда (вида).
Что нужно для успешного выживания? Нужно, перемещаясь в пространстве, активно добывать энергию для перемещения, убегать от тех, кто хочет воспользоваться накопленной тобой энергией, и выполнять еще одну специфическую функцию — размножения, то есть согласно включившейся неодолимой программе искать половых партнеров и с ними скрещиваться. В принципе вся сокровищница мировой литературы этому и посвящена — борьбе с конкурентами да размножению. Ну и еще осмыслению смерти — «быть или не быть, вот в чем вопрос». Потому что все движущиеся и недвижущиеся создания созданы природой смертными, так как природе начхать на отдельного «солдата» (особь), она оперирует «батальонами» и «полками» (видами, семействами, родами).
Окружающая среда на планете меняется, и дабы очередное колебание условий не выбило всю жизнь на планете, она должна постоянно меняться, подстраиваться под среду. А для подстройки нужна перетасовка свойств. То есть мутации и смешение генетического материала.
Ну, мутации появляются автоматически — случайности и ошибки имманентно присущи нашему самому квантовому из миров, это просто физика. А вот смешение генов достигается «искусственно» — двуполостью. Поэтому, учитывая неизменность физических законов во всей нашей Вселенной, можно с достаточной уверенностью утверждать: везде, на всех планетах, где возникала жизнь, она реализовалась в двуполом варианте. «Трехполье» слишком сложно в смысле поиска партнеров, а «однополья» не хватает для достижения нужного с точки зрения кибернетики разнообразия.
На этом нужно остановиться чуть подробнее. Дело в том, что двуполость наложила столь яркий отпечаток на всю нашу цивилизацию, на всю ее культуру, что не уделить сексу изрядного шматка книжного пространства было бы несправедливо. Несправедливо не перед читателем. Перед сексом! Несправедливость допущена не будет, тем более что применительно к двуполости было употреблено слово «кибернетика», а это также потребует некоторого математического разговора и пояснений. Поэтому мы сейчас немного поговорим о сексе, а потом вернемся к мозгу, который есть не что иное, как слуга секса, жратвы и личного страха.